Ладно, об этом мы думать не будем — до старичков еще, слава богу, далеко. Лучше загадаем, как произойдет их встреча… Ну как… Пусть он появится в новогодний вечер. Откуда — неважно. Да хоть с неба упадет самым чудесным образом!

Постучат в дверь. Она откроет, а там — стоит он и говорит: «Здрасьте. Я из Лапландии. Меня к вам прислали на северных оленях. Я ваш новогодний подарок. Хотите — любите, хотите — так ешьте!» И начнется ее безоблачная жизнь с хорошим парнем, а на плохих поставим крест. Сгодится также осиновый кол.

И вот Бася себе все это так подробно расписала, представила, себя по пунктам убедила, после чего, противореча всякой логике, схватила зачем-то фотографию этого самого, осиновым колом пришпиленного, да слезами и залилась. Люби-ма-а-ай…

Ну не дура ли?

В комнату вошла Соня. На сей раз настал ее черед дудеть психотерапевтические песни подруге в уши.

* * *

В дверь позвонили.

Бася обнаружила на пороге женщину лет сорока в клетчатом пальто и экстравагантной шляпке.

— Здрасьте! — сказала она. — Я от Натальи Петровны!

— Лучше скажите, по какому поводу? — усмехнулась Бася.

Вместо ответа дама протянула Басе нечто.

— Вот, возьмите. — И она горько вздохнула.

Бася испугалась:

— Что это?

— Лягушачьи лапы!

Бася попятилась:

— Да на что мне сдались эти лапы?

— Умоляю, сделайте приворот! — прошептала незнакомка.

От всего ее облика веяло какой-то безнадежностью и затяжной депрессией. «Сто к одному — жертва несчастной любви», — подумала Бася.

— Вы, наверное, ошиблись дверью? Вам, должно быть, к Наине? Это она у нас отвечает за волшебную часть!

Дама закивала, рискуя уронить шляпку с головы.

— Дверь напротив! Если бы вы знали, как я вас понимаю! — зачем-то сказала Бася и, совсем расчувствовавшись, всхлипнула. — Я бы сама чьи угодно лапы съела, лишь бы присушить милого сердцу подонка! Вот навсегда присушить! Так присушить, чтобы эта зараза больше никуда дернуться не посмела!

Дама растерянно улыбнулась.

— А лучше забудьте его! — крикнула Бася, уже сбиваясь на рыдания. — Забвение станет для него лучшей местью!

— Я пробовала! — застенчиво призналась дама. — У меня не получается!

— Тогда идите. — Бася указала рукой, как перстом указующим. — И пусть вам повезет!

Расстались с дамой практически родными людьми.

* * *

Ночью Бася долго не могла заснуть, ворочалась, а потом раз — и провалилась в сон, как в пропасть.

Пробуждение оказалось ужасным. Ее разбудил дикий крик Сони, от которого, натурально, кровь стыла в жилах.

«Чувалов, — первое, что мелькнуло в Басиной голове, — прорвался-таки, скотина, и убил Соньку!»

Она бросилась на крик, выскочила в холл и тут же сама завопила от ужаса. По коридору бежало некое существо в красном балахоне. Можно сказать, неслось прямо на нее. Бася отскочила в сторону. Существо устремилось к входной двери и выскочило в парадную.

Бася бросилась в спальню к подруге. Голая Соня сидела на полу и орала.

— Живая, слава богу, живая, — запричитала Бася. — Господи, что это было?

— Ужоснах! — прорыдала свое любимое слово Соня.

Бася поспешила согласиться — действительно ужас. И на самом деле, нах…

Минут пять подруги сидели обнявшись и выли от отчаяния.

Бася пришла в себя первой и попросила Соню рассказать, что случилось.

Из сбивчивого рассказа подруги, перемежающегося иканием и стонами, выяснилось, что она проснулась от шороха в спальне, зажгла ночник и обнаружила нечто — «вот эту самую тварь в красном», которая склонилась над ее кроватью. А потом тварь развернулась и выбежала из комнаты. Закончила Соня сакраментальным: «Что это может быть, по-твоему?»

Бася пожала плечами:

— Откуда мне знать… Выглядело оно действительно устрашающе.

— А лица у него нет вовсе! — прошептала Соня. — Только щелки!

— Да, у него были прорези для глаз в маске, как у ку-клукс-клана! — Бася поежилась. — А что, если эта тварь в красном вернется?

Соня дернулась, как от электрического разряда, и закричала:

— Господ-я-я, ничего себе, я нашла пристанище! Да на улице в тысячу раз безопаснее, чем у тебя тут! Сейчас Чувалову позвоню, пусть приедет заберет меня отсюда!

Бася строго приказала ей успокоиться, заткнуться и ни в коем случае не звонить Чувалову.

— Слушай, Сонька, а может, это какая-нибудь инфернальная сущность? — предположила Бася.

— Какая еще сущность?

— Ну, из иных миров.

— Привидение, что ли?

— Да. Говорят, в Петербурге их пруд пруди!

— Предупреждать надо было, что у тебя привидения водятся!

Вместо ответа Бася предложила пойти в холл и осмотреть входную дверь. Подруги вышли из спальни, вздрагивая от собственных шорохов и осторожно двинулись к двери.

— А ты проследила, куда оно потом исчезло? — шепотом спросила Соня.

— Выскочило в дверь!

— Ну а потом? В парадном?

Бася растерялась. Воспользоваться нехитрым дедуктивным приемом: проследить маршрут красной твари и таким образом ее вычислить и, может, даже изловить — отчего-то это не пришло ей в голову в тот момент. Хотя чему удивляться «тот момент» вообще не давал возможностей для мыслей.

— А давай откроем… — Соня кивнула на входную дверь. — Может, чего найдем?

— Может, и найдем, — тоскливо отозвалась Бася. — И очень может быть, найдем то, чего лучше и не находить вовсе. Ну, давай… Ты первая…

Соня пробурчала что-то и с обреченным видом открыла дверь. Практически сразу раздался ее крик.

Бася схватилась за сердце и сползла по стене:

— Силы небесные, что там?

В холле появилась Соня с розой в руке.

— Вот… Цветок… Под дверью валялся…

Бася взяла цветок в руки, как будто это была змея, и оглядела с подозрением. Вроде роза как роза — красная, свежая.

— Что все это значит? — застонала Бася. — Сначала от меня сбегает любовник, потом кто-то грозится меня убить, потом у меня поселяется беглянка-подруга, которую разыскивает разъяренный гангстер, наконец, в моей квартире по ночам бродит черт знает кто в красной накидке, а в промежутках между всем этим весельем я узнаю, что беременна!

Да нет, определенно, я сошла с ума! И мне все это чудится!

— Вдвоем с ума не сходят! — заверила ее Соня. — Я подтверждаю, что все правда. И не приснилось, и не причудилось, а случилось на самом деле!