– Таня не врет мне, – Джиджи опять заплакала. – Она меня не обидит.

– Она – вампир, – я попробовала произнести это помягче. – Ну, пойми ты, вампиры – не люди. Это чудовища, питающиеся человечиной. Ты сказок не читала? Ты не смотрела фильмы ужасов? Ты для нее не друг, ты – еда!

– Она не такая, как остальные, – не сдавалась Джиджи. – Она никогда ни на кого не нападала! Мы подруги.

– Она – твоя подруга, пока сидит на цепи, но стоит ей вырваться, и она вцепится в твое горло. Это совершенное орудие убийства! Ты не знаешь этих тварей!

– А ты их знаешь?! – вдруг закричала она. – Ты же даже не разговаривала с ней! Ты только стрелять и можешь! А она такая же, как мы! У нее тоже есть чувства!

– Все! Хватит мне тут комедию ломать! Еще раз увижу тебя рядом с сараем, пристрелю ее!

Джиджи опять убежала. Мда, хорошо у меня получается ее расстраивать. Но все же это ради ее блага. Пусть ненавидит меня, я это как-нибудь переживу. А вот ее смерть от клыков этой твари будет на моей совести.

– Подруга, – под нос проворчала я. – Лучше бы с Тиабалду дружила.

– А я говорила тебе, пристрели вампиршу, – ехидно донеся откуда-то веселый Юлин голосок.

– Ты слышала, да? Ну, тогда поставь кого-нибудь около сарая, чтоб эта дурочка больше не зашла, а вечером реши проблему, – я провела рукой по волосам, глубоко вдохнула и выдохнула. – Ну вот. Мне снова надо расслабиться. Пришли ко мне Монро, я хочу массаж.

– Так она парикмахер, а не массажист…

– Мне плевать, – рявкнула я. – Я хочу массаж! И до того лучше меня никому не бесить.

Я быстро зашагала к шатру, а Юля вынужденно поплелась за Машей. Глупая, наивная, маленькая Джиджи. Твоя доброта тебя погубит. Хотя какая она маленькая? В ее возрасте на востоке замуж выходят и детей рожают. А если и нет, то, как минимум, уже пора что-то соображать и не верить первому встречному маньяку.

Подруга… Эта ее подруга – самый профессиональный охотник на планете. Она не только сильная, быстрая и зубастая, но вдобавок отличается от акул и прочих любителей плоти наличием разума. Даже, если вампирша и не планирует убивать Джиджи, то уж наверняка попытается использовать ее, чтобы выбраться отсюда.

Тоже мне, Ромео и Джульетта. Ромео, ах как мне жаль, что ты – Ромео! Отринь отца и имя измени… Тут уж меняй, не меняй. Как давно они уже так «дружат»? Не больше пары дней, думаю. Джиджи появилась у нас незадолго до прихода солдат. Как можно так сильно привязаться к кому-то за жалкие пару дней? Кстати, о птичке. Точнее о солдатах. Мы свою миссию выполнили, и теперь можем уйти с чистой совестью. Ушли бы сегодня, если бы не вчерашняя операция в деревне. Передохнем немного и завтра отправимся в сторону Смоленска.

Над лесом сгущались багровые сумерки. Завтра должно быть прохладно. Но сегодняшний вечер обещал быть одним из немногих приятных вечеров за последнее время. Нечасто удается вот так спокойно посидеть у костра в компании подруг. Теплый летний вечер и родные люди. Что может быть лучше? Лена раздобыла где-то гитару, и девушки с удовольствием пели романтичные и военные песни. Мы разговаривали обо всем: о прежней жизни, о проблемах собственной внешности и здоровья, о мечтах и планах на будущее, о мужчинах. Обо всем, кроме войны и работы. Иногда просто необходимо давать себе передышку. Люди не боты, нам нужна пауза. Иначе микросхемы оплавятся от перенапряжения. Завтра предстоит непростой пеший переход через лес и болота туда, где нас подберет Ми-26 и доставит на военную базу под Смоленском.

Тем временем некоторые сестры куда-то ушли с парнями из «Альфы». Я не была против этого. В конце концов, секс неплохо снимает напряжение. И вообще я им не мать-настоятельница. Не в моих правилах учить кого-то жизни. Не девочки уже, сами разберутся. Но попытки солдат заигрывать со мной я или игнорировала или ясно давала понять, что сие не по адресу. Со временем слава «ледяная стерва» далеко разлетелась обо мне и еще нескольких девушках в «Дельте», предпочитающих спать в одиночестве. Но таких стерв, как мы, было меньшинство. Большая же часть сестер не обременяла себя жесткими моральными принципами. Может, и правильно. Когда ложишься спать без гарантий проснуться утром, надо жить сегодняшним днем и брать от него максимум. Пусть расслабляются, лишь бы работали нормально. Вот когда их личная жизнь начнет мешать работе, тогда заставлю каждую потаскушку надеть пояс верности, а ключи от него буду выдавать строго по заслугам, чтоб не забывали о том, что на войне на первом месте война, а все остальное – если время останется.

Пока одни снимали стресс с солдатами, другие ушли спать. В конце концов, у костра осталась я одна. Я смотрела на огонь и искры, которые он посылал в черное ночное небо. Все бы на свете отдала, чтобы родиться в другом столетии. Сидела бы, к примеру, сейчас в пышном платье в каком-нибудь парке у фонтана и слушала, как очередной поклонник декламирует мне стихи Пушкина. С другой стороны отсутствие нормальной медицины, разгул венерических болезней, «место женщины на кухне» и только пикни против. Нет, к черту это. Хорошо там, где нас нет.

Юля выдернула меня из этих странных размышлений. Она села на бревно рядом со мной и протянула банку пива.

– Держи, составишь компанию.

С веселыми алкогольными тусовками я завязала с первого дня войны, хотя желание напиться и забыться посещает меня с постоянной периодичностью. Я не отказалась. С одной банки боеспособность я не потеряю. В конце концов, опыт не пропьешь.

Мы чокнулись банками. Юля вертела в руках тонкий стебелек какого-то дикого вьюна, завязывала его узелками и распускала на волокна. Так продолжалось пару минут.

– Оль? – тихо позвала она, наконец. – Ты, конечно, скажешь, что это розовые сопли, но я тебя все-таки спрошу.

Я улыбнулась. Догадываюсь, о чем пойдет речь.

– Ты как думаешь, мы с тобой выйдем замуж?

– Розовые сопли, – засмеялась я, вызвав ответную улыбку подруги. – Ты же знаешь, что можешь хоть завтра уйти из группы и хоть гарем собирай.

– Да не собираюсь я уходить! – поморщилась Юля. – Просто иногда особенно хочется бросить все это к чертям собачьим, создать семью, растить детей…

– Семья заменяет все. Поэтому, прежде чем ее завести, подумай, что тебе важнее: все или семья.

Юля вытаращилась на меня.

– С чего ты это взяла?

– Это не я, – усмехнулась я. – Это Фаина Раневская.

– Если честно, я в это не верю, – скептически покачала головой она.

– Ну и не верь. По крайней мере, я точно замуж не собираюсь. Ладно еще просто отношения, но брак… Нее. Из группы я все равно не уйду, а когда кончится война, и чем она кончится, одному Богу известно.

Юля только вздохнула. Уверена, она сейчас вспомнила своего Эдика. Она сидела с таким холодным выражением лица, что мне стало не по себе. Понятно, что держится, изо всех сил изображает равнодушие, чтобы не разреветься у меня на глазах.