Он приступил к программе.

– Если станет хуже, разве что, я выпил таблетку парацетамола.

– Ты приедешь домой вечером?

– Да, но, может быть, очень поздно, – он прокашлялся и продолжил: – Лине звонила. Она заедет ненадолго.

Сюзанне молчанием показала, что ждет продолжения.

– Они с Томми расстались. Она приедет, чтобы немного развеяться.

– Ужас. Ей очень тяжело?

– Да нет, кажется, она испытывает облегчение. Она сама разорвала отношения. Дала ему пару дней, чтобы собрать вещи и подыскать новую квартиру. А пока Лине поживет в дачном доме.

– В доме? Он ведь не готов.

– Она сама все подготовит. Скоро заедет и заберет ключ.

– Хорошо. Может, мне съездить с ней и помочь, как думаешь?

– Я думаю, она хочет побыть одна.

– Тогда останусь дома и сооружу что-нибудь поесть в надежде, что ты все-таки появишься.

Вистинг пообещал посмотреть, что у него получится, и положил телефон на стол. У него было два телефона. Они были постоянным источником помех, а беседы, как правило, занимали слишком много времени. Он запрограммировал сообщение об отсутствии на рабочем телефоне и подальше отодвинул трубку мобильного. Совсем отключиться от внешнего мира он не осмеливался. Обычный телефонный разговор мог на семь миль приблизить их к решению.

Ему удалось поработать около часа, прежде чем состоялся тот самый разговор.

Вистинг не разобрал имя звонившего, но понял, что тот работает в оперативном центре полицейского округа Осло.

– Сначала хорошая новость, – сказал мужчина. – Я думаю, мы нашли катафалк, который вы разыскиваете.

Вистинг откинул голову и уставился в точку на потолке.

– А плохая?

– Он полыхает.

Вистинг закрыл глаза. Думал.

– Что еще вы можете рассказать? – спросил он.

– В 12:02 мы получили сообщение от туристов о горящей машине к востоку от Веттаколлен.

Вистинг нахмурил лоб и посмотрел на часы. Сорок восемь минут назад. Веттаколлен всего лишь в нескольких километрах от Центральной больницы. Поездка заняла бы максимум десять минут. Однако прошло несколько часов между пропажей машины и ее поджогом.

Мужчина продолжал:

– На месте и мы, и пожарные. А еще толпа журналистов.

Вистинг открыл браузер, чтобы посмотреть, дошла ли новость до интернет-версий газет. Фотографии пожаров всегда зрелищны, даже после того как пламя потушено.

– Вы уверены, что это наш автомобиль?

– Да. Сообщившие о пожаре видели номерной знак.

Газета «Верденс Ганг» писала о деле под заголовком «КАТАФАЛК В ОГНЕ». Фотография, присланная одним из читателей, предваряла статью. Вистинг присмотрелся. Пожарные сделали свое дело, и полиция оцепила пространство вокруг выгоревшего автомобиля.

Вистинг открыл другую статью, в которой было больше фотографий. Искореженные остатки обгоревшего металла дымились, но повреждения были не такими серьезными, как Вистинг опасался.

– Есть ли свидетели?

– Никого, кто видел что-нибудь, помимо самого пожара.

– Что внутри автомобиля?

– Кабина пуста, но ваш покойник, похоже, по-прежнему лежит позади. Если бы его перевозили в гробу, возможно, больше бы сохранилось. Пластиковый мешок, в котором было тело, расплавился и загорелся.

Вистинг снова закрыл глаза. Ему не нравился вид обгоревших тел. Он видел их столько, что боялся огня больше всего остального. Если бы ему пришлось выбирать между утопленником и сгоревшим, он бы скорее предпочел распухшее бесформенное тело утонувшего в море обуглившимся и расслоившимся останкам жертвы пожара.

– Мы отправим на место техников, – продолжил мужчина из оперативного центра, – но как только это будет возможно, мы перевезем автомобиль и исследуем его здесь. Будем надеяться, судмедэксперты получат труп уже завтра утром.

Вистинг поблагодарил и попросил держать в курсе.

Статья на сайте газеты обновилась, там появились новые фотографии. Фотокорреспондент использовал широкоугольный объектив. Помимо покрытых пеной останков автомобиля фотографу удалось захватить в кадр и пожарных, собирающих свое оборудование, и зрителей, прикрывающих рот и нос в попытке защититься от вонючего дыма, и кусочек ландшафта. Машина стояла на небольшой площадке в конце гравийной дорожки. На заднем плане по-осеннему желтые деревья тянулись к серому небу.

Вистинг пробежал текст по диагонали. В нем говорилось, что ранее объявленный в розыск катафалк найден. Газетчики расспросили пешего туриста, который проходил мимо этого места за полчаса до того, как пожар был обнаружен. Тогда площадка была пуста. Самым большим вопросом оставалось то, где пропадала машина в промежутке между тем как она исчезла, не доехав до Института судмедэкспертизы, и тем, как ее подожгли.

Был еще один вопрос без ответа, который газета не задала. Где водитель?

После того как Лине забрала ключи от дома, пошел дождь. Чем ближе она подъезжала к берегу, тем сильнее наползал с моря туман и на лобовом стекле оседали жемчужины влаги. Низкие облака приглушали дневной свет и размывали все, что было вокруг.

Она трижды свернула не туда, прежде чем нашла правильный съезд на гравийную дорожку. Сплошные ухабы и грязные лужи. Другой, более тяжелый автомобиль оставил после себя глубокие наполненные водой следы от колес. Маневрировать было сложно.

Дорога извивалась три четверти километра по густому лесу, затем поднялась на возвышенность, так что Лине могла видеть, как скалы врезаются в море. Из-за тумана ландшафт был серым, с неясными очертаниями.

Автомобильная дорога закончилась на открытой площадке в тридцати метрах от дома. Дальше вела тропа, усыпанная битыми ракушками.

В центре площадки стоял большой серый фургон, обрызганный грязью с обеих сторон. Лине припарковалась перед густым кустом шиповника на другом краю площадки и вышла из автомобиля. Ее встретил соленый запах моря. Девушка втянула воздух.

Дом был таким же, каким она его запомнила. Немного на отшибе, покрашенный красной краской, с покрытой черепицей крышей и зелеными оконными ставнями.

Внизу у моря был причал для купания. Молчаливая чайка стояла на одном из дальних швартовых столбов, обратив клюв в сторону горизонта. Некоторые ступеньки ведущей в воду лестницы сгнили и рассыпались, но все равно этот вид навевал приятные воспоминания о детстве и о летних каникулах в доме дяди Георга.

В паре сотен метров отсюда, на Стейнхолмене, стоял мужчина в черном длиннополом дождевике. Перед глазами он держал бинокль и смотрел на северо-восток. Вероятно, он не заметил, как приехала Лине. Она посмотрела в том же направлении, но не увидела ничего, кроме серого монотонного ландшафта.