— Bonjour, madame.

Кейт видит, что молодая женщина смотрит на нее оценивающе, определяет на глаз стоимость туфель, сумочки, украшений и качество прически, одним взглядом устанавливая социальный статус Кейт. Если эти парижские продавщицы и умеют что-то делать, так это быстро угадать, кто может стать реальным покупателем, а кто просто зашел поглазеть или в лучшем случае уйдет отсюда с самым дешевым товаром. Кейт понимает, что благополучно прошла тест.

Она оглядывается по сторонам, осматривает крупноформатные, увеличенные фото в первой комнате — это наполовину абстрактные пейзажи: застывшие в строгом порядке борозды вспаханных полей, повторяющие друг друга фасады модернистских офисных зданий, расходящиеся по воде круги в разнообразных прудах. Они могут быть в любой точке мира, такие пейзажи.

Она покорно и терпеливо осматривает каждое фото, прежде чем тронуться дальше, в следующую комнату, заполненную берегами. Здесь торчит молодая пара, они громко болтают по-испански с мадридским акцентом.

Кейт достает телефон.

Она все же ухитрилась притвориться перед собой, что больше никогда в жизни не увидится с этой женщиной. Правда, до конца она в этом не убеждена. В сущности, Кейт всегда знала — в глубине души, — что это совсем не так, и она наверняка снова с ней увидится, так же как это случилось сегодня.

Может, до них добралось прошлое Декстера?

Она нажимает на кнопку быстрого набора.

Или это ее прошлое сюда дотянулось?

Свою парижскую свободу Кейт потратила на район Марэ. Декстер согласился, что она имеет полное право посмотреть кое-какие города самостоятельно, одна. От путешествия не получишь никакого удовольствия, если не в состоянии делать что хочется; тогда оно превращается просто в еще один вид работы, только в другом месте.

Две недели назад, в Копенгагене, Кейт провела отведенные ей часы, бродя по бутикам в центре города. Теперь, попав в магазин «Village St-Paul», она приобрела набор старинных чайных полотенец, украшенное гравировкой ведерко для льда и эмалевую солонку — истинная домохозяйка, слегка помешанная на французском антиквариате. Еще она купила пару туфель с тряпичным верхом и на толстой резиновой подошве, чтобы уберечь ступни от булыжных мостовых Люксембурга, да и Парижа тоже. От этой булыжной Европы.

Небо было ярко-синее с высоко плывущими пушистыми облаками — бабье лето, семьдесят градусов по Фаренгейту. То есть двадцать один по Цельсию, теперь надо мыслить именно такими категориями.

Кейт все еще привыкала к обычаю бродить по незнакомому городу просто так, без всякой цели и не беспокоясь, что кто-то — в силу любых, самых разных причин — вознамерится ее убить.

Она возвращалась к реке, на встречу с собственным мужем и детьми, назначенную на Ile St-Louis.[19]Она уже соскучилась по ним, четыре часа пробыв в одиночестве; видела перед собой их лица, глаза и улыбки, их тонкие ручонки. В этой своей новой жизни Кейт много времени тратила на то, чтобы как-то от них отвязаться, но все остальное время с нетерпением стремилась вновь с ними воссоединиться.

Она наконец добралась до brasserie,[20]сунулась внутрь, но своих не увидела. Села за столик снаружи и прищурилась на солнце. И заметила их — они шли со стороны Ile de la Cite,[21]за их спинами возвышался Notre Dame[22]с его горгульями и вознесшимися ввысь контрфорсами, там по пешеходному мостику, соединяющему один остров с другим, бегали мальчишки, сновали туда и сюда прохожие и велосипедисты, а также спущенные с поводков джек-рассел-терьеры.

Кейт встала и окликнула их, помахав рукой. И они побежали к ней, бросились в объятия, стали целовать.

— Мама, посмотри! — Джейк протянул ей пластиковую фигурку Бэтмена.

— Йах! — заорал Бен, слишком возбужденный, не в силах сдержаться. — Смотри! — У него в руках был Спайдермен.

— Мы там наткнулись на магазин комиксов, — признался Декстер. — И не смогли устоять. — Он словно извинялся, стыдился, что купил детям эти ужасные пластмассовые изделия, изготовленные где-то в Юго-Восточной Азии по американской лицензии.

Кейт только плечами пожала: она не собиралась критиковать его за то, как он провел день с детьми.

— Но мы еще и в книжный магазин заходили, правда, ребята?

— Ага, — подтвердил Джейк. — Папа купил нам «Небольшого принца».

— «Маленького принца».

— Точно. Это совсем маленькая книжка, мамочка. — Никакого уважения!

— Да я не о том. Книга называется «Маленький принц». Магазин «Шекспир и компания».

— Ага, — снова подтвердил Джейк. Он вообще легко со всем соглашался. — А когда мы будем ее читать? Прямо сейчас?

— Ну не прямо сейчас, милый, — ответила она. — Может, попозже.

Джейк вздохнул с глубочайшим разочарованием, какое маленький мальчик испытывает сотни раз на дню и по любому поводу, буквально по всякому. Или вообще без повода.

— Monsieur? — Официант подошел к Декстеру, и тот заказал себе пиво. Официант посторонился, пропуская русскую пару среднего возраста, бесцеремонно вылезавшую из-за стола. Женщина была нагружена покупками из непомерно дорогих бутиков рю Сент-Оноре, находившихся в миле отсюда. Эти люди явно забрались слишком далеко, совсем не туда, куда надо.

— Et pour les enfants? — спросил официант, не обращая на русских внимания. — Quelque chose a boire?[23]

— Oui. Deux Fanta, orange, s’il vous plait. Et la carte.

— Bien sur, madame.[24]

Официант подал им два меню в кожаных переплетах и снова отошел, шаркая подошвами, теперь уже к другой паре, устраивающейся за соседним столом.

Даже не считая вчерашнюю закуску — устриц, которых Джейк обозвал «здоровенной серой соплей, плавающей в слизи», — здешняя еда не имела у детей никакого успеха. И сейчас Кейт надеялась, даже молилась, чтобы блюда в этой пивной оказались приемлемыми для них. Она изучала меню, лихорадочно бегая глазами по строчкам.

Мужчина за соседним столом заказал выпивку, женщина добавила: «La meme chose».[25]Голос показался знакомым. Кейт повернулась в ту сторону и увидела потрясающе красивого мужчину, сидевшего лицом к ней, его спутница расположилась лицом к Декстеру. Обе женщины были в темных очках. Два этих обстоятельства, а также внимательное изучение меню — Кейт как раз склонялась в пользу тушеной свиной ножки, которую здесь подавали под всегда желанным яблочным соусом, — послужили причиной, что ей потребовалась целая минута, прежде чем обе женщины, сидящие боком друг к другу, поняли, с кем соседствуют.