— Ничего подобного, — сказала Вера. — Вовсе не с фермы. Он прибежал с Северного полюса.

— Вера! — изумился Павел Сергеевич. — Что с тобой?

— Он прибежал с полюса, — ясно повторила Вера, — Серпокрылыч прав.

— Меринова, в класс! — коротко скомандовал директор, увязавши наконец песца с пришкольным участком.

На крыльцо высунулась техничка Амбарова.

— Движок барахлит! — крикнула она и выхватила откуда-то из-под полы поддужный колокольчик работы валдайских мастеров.

Хорош был колокольчик, а на ободе его отлиты были такие слова:

Купи — не скупись, ездий — веселись!

Техничка щедро взмахнула рукой — веселым серебром залился валдайский колокольчик, и, как лихие кони, вскачь, под звон его понеслись школьные уроки.

Горячий выдался в школе денек — последний день четверти. Вспыхивали в журналах четвертные отметки, а за ними кумачом горел завтрашний праздник.

Хлопотливый был сегодня денек, сегодня двойку можно было исправить на тройку, четверку на пятерку. Сегодня можно было стать отличником, а можно и хорошистом.

Директор Губернаторов сидел в учительской и, как говорится, подбивал итоги. К сожалению, итоги не слишком радовали его, уж очень много высыпало в этот день троек, никак не меньше, чем веснушек на носу дошкольника Серпокрылова. Тройки огорчали директора, ему хотелось, чтоб побольше было в школе отличников.

«А тут еще этот песец, — раздраженно думал директор. — Оставлять его в школе никак нельзя. За праздники сдохнет. Надо звонить на звероферму».

Но телефона в школе не было, а оторваться от школьных дел директор Губернаторов не мог, как не может мудрый извозчик бросить на произвол судьбы своих коней.

— Пошлю телефонограмму, — решил директор.

На первой же переменке красным карандашом набросал он на листочке несколько слов, и техничка Амбарова помчалась в сельсовет.

Председатель сельсовета дядя Федя как раз в этот момент разговаривал по телефону с райцентром.

— Тысячу штук яиц уже собрали! — кричал он. — Але! Собрали тысячу!

Из телефонной трубки слышалось грозное шипение и выстрелы, будто где-то на линии топили печь очень сырыми дровами, а то и баловались пистолетом.

— По яйцу? — кричал дядя Федя. — По яйцу больше не могу! Могу по маслу.

Но в райцентре долго его не понимали, и Амбарова сидела скромно на лавке, поджидая своей очереди. От нечего делать она разглядывала плакат, на котором акварельными красками была нарисована большая муха с изумрудными глазами. Под мухой написаны были стихи:

Муха на лапках разносит заразу.

Увидишь муху — прибей ее сразу!

По стихам лениво ползала настоящая живая муха.

— Ну давай, чего там у тебя, — сказал наконец дядя Федя и потер упревший лоб, как бы стараясь выкинуть яйца из головы.

Техничка протянула листок, дядя Федя развернул его и бодро начал читать:

— «Пойман зверь неизвестной породы…» Что? Что такое?

— Пес его знает, что это такое, — бойко ответила техничка. — Право слово, какая-то Сикимора!

— И где ж она?

— Да в ящике сидит.

— Маленькая, что ли?

— Здоровенная. Хвост эвон какой! — И техничка развела руками так широко, что охватила ими и председательский стол, и самого председателя. — Давай звони, мне бежать надо.

Дядя Федя снял трубку, снова телефонный треск наполнил комнату, и в треск этот председатель смело вклинил слова телефонограммы:

ПОЙМАН ЗВЕРЬ НЕИЗВЕСТНОЙ ПОРОДЫ

ПОХОЖ ПЕСЦА

СОДЕРЖИТСЯ КОВЫЛКИНСКОЙ

НЕПОЛНОЙ

СРЕДНЕЙ

ШКОЛЕ

ТОЧКА

ДИРЕКТОР ГУБЕРНАТОРОВ

Добиться зверофермы дядя Федя долго не мог: то попадал на молокозавод, то в ремонтные мастерские, но наконец телефонограмму кто-то принял, кому-то передал, и скоро загремел в ковылкинском эфире ответ зверофермы:

ПРОПАЛ ПЕСЕЦ ЧРЕЗВЫЧАЙНОЙ ВАЖНОСТИ

НАШЕДШЕМУ ПРЕМИЯ

ДВАДЦАТЬ РУБЛЕЙ

БЕРЕГИТЕ ПЕСЦА

НЕМЕДЛЕННО ВЫЕЗЖАЮ

ТОЧКА

ДИРЕКТОР НЕКРАСОВ

Подхватив телефонограмму, техничка поспешила в школу и как раз успела грянуть валдайским колокольчиком.

— Премия! — ахнул директор Губернаторов. — Чрезвычайной важности!

Он схватил красный карандаш, и снова техничка Амбарова мчалась в сельсовет, и новая гремела под сводами сельсовета телефонограмма:

ПЕСЕЦ НАДЕЖНЫХ РУКАХ

ТОЧКА

ДИРЕКТОР ГУБЕРНАТОРОВ

ЧТО ДЕЛАТЬ?

Уже на первом уроке диковинные слухи поползли по Ковылкинской неполной средней школе. Будто Верке Мериновой с полюса прислали песца и песец этот дрессированный: если привязать его на веревочку, он, как собака-поводырь, приведет на Северный полюс. В четвертом классе стала собираться группа полярников, которые хотели бежать за песцом и добраться хотя бы до полуострова Канин Нос, пока про это дело не пронюхали родители. Белов и Быкодоров составили на промокашке список походных продуктов.

«Тушонки раз», — написал Белов. «Згущенки два», — добавил Быкодоров.

Всешкольная громкая слава навалилась на Веру Меринову и Колю Калинина. Неприметные второклассники стали героями, за ручку, за ручку здоровались с ними лбы из пятого класса.

Голова Коли Калинина отяжелела от славы, он ничего не видел вокруг себя — ни доски, ни учителя, огненная слава пылала у него на ушах.

На первой же переменке вся школа валом повалила глядеть песца, но тут на крыльцо вышел директор и взглядом разогнал народ по классам. На второй переменке приступил народ к Вере Мериновой, требуя ответа на свои вопросы. Вера и Коля сбивчиво и наперебой рассказывали, как было дело; но слишком уж большая собралась у печки толпа, все кричали, гомонили, и никто ничего не понял. Поняли только, что был овраг, была стрельба, был человек с зеленым сундучком и что в деле этом странным образом замешан дошкольник Серпокрылов.

Куцые сведения еще больше разожгли фантазию, и слухи сделались еще чудесней и странней.

Жил будто на свете полярник с зеленым сундучком, и был у него песец. Погиб полярник, а песца подобрала Верка Меринова. Вопрос: где теперь сундучок, в котором хранились царские червонцы и почтовые марки Оранжевых островов?

На третьем уроке начала сколачиваться группа изыскателей зеленого сундучка, но тут в дело решительным образом вмешались учителя, вызвали к доске с десяток кладоискателей, и постепенно, под стук мела, под лепет книжных страниц, стали забываться песец и полярник, стрельба и зеленый сундучок. Последний день четверти сделал свое дело.