— Ну, пожалуйста! — взмолился Гервард. — Эдмунд наш друг, нам бы так хотелось повидаться с ним!

— Отец с матерью могут отпустить нас на целый день, — добавила Гвинет. — Сейчас в трактире так мало работы, что они легко справятся без нас. И брату Тимоти мы не будем надоедать!

— Знаю, что не будете, — улыбнулся брат Патрик. — Брат Тимоти будет только рад такой компании. А больному малышу вас, наверное, послал сам Господь.

— Так значит, можно? — уточнил Гервард.

— Только если родители отпустят, — ответил брат Патрик. — Приходите к главным воротам завтра с утра, сразу после утрени. Смотрите, не опаздывайте! Путь предстоит долгий, и брат Тимоти ждать вас не будет.

— Спасибо! Мы ни за что не опоздаем, — уверила его Гвинет.

— Тогда возьми! — Врачеватель вернул ей свёрток с травами. — А я скажу брату Тимоти, что вы едете с ним.

Выходя из ворот монастыря, Гервард сказал, сияя:

— Вот видишь! Урсус сказал, что способ отыщется, и он отыскался!

Небо на востоке ещё только начало светлеть, а Гвинет и Гервард уже спешили к воротам аббатства. По обеим сторонам улицы темнели силуэты спящих домов с наглухо закрытыми ставнями.

Вчера отец с матерью довольно легко согласились отпустить их с братом Тимоти. Айдони Мэйсон была растрогана их заботой о «бедном больном малыше, которому и поиграть-то не с кем в этом огромном замке». Про себя Гвинет подумала, что в Хардвике теперь есть желающие «поиграть с Эдмундом». Впрочем, он скорее всего даже не подозревает, что Элеонор рядом.

На дорогу Айдони дала детям по меху с водой и по котомке с хлебом и сыром.

— Будьте вежливы со святым отцом, — напутствовала она их. — И с лордом Робертом, если вы его увидите.

Когда Гвинет и Гервард подошли, брат Тимоти как раз выводил из ворот мула, запряжённого в небольшую тележку. Гвинет радостно замахала ему рукой, но в следующую минуту замерла, нахмурившись. Вслед за повозкой из ворот аббатства выехал всадник. Роскошный чёрный жеребец, надменная поза — отца Годфри ни с кем не перепутаешь…

— Он-то зачем едет? — шёпотом спросила Гвинет у брата.

Гервард пожал плечами, но затем предположил, просияв:

— Может, возвращается, наконец, к себе в Уэллс?

Услышав это, Гвинет воспряла духом и даже приветствовала священника вежливым реверансом, получив в ответ лишь холодный кивок. Брат Тимоти был более сердечен, хотя и радостным его трудно было назвать. Наверное, думал об Элеонор.

— Гвинет, Гервард, доброго вам утра! Садитесь, поехали. Я положил мешки с соломой, чтоб вам было помягче.

Брат с сестрой поспешили воспользоваться этим предложением и с удобством устроились на мягких тюках. Брат Тимоти легонько тряхнул вожжами, и повозка тронулась с места.

— Вот здорово, Элеонор можно будет спрятать в соломе! — шепнула Гвинет брату. — И вывезти её из Хардвика незаметно.

Скрип колёс и цокот копыт далеко разносились в утренней тишине. Кое-где из-за ставен начали пробиваться узкие полоски света, вот над крышей закурился дымок — деревня просыпалась. Но искать Элеонор никто не спешил. Вероятно, люди уже не верили, что девочка жива.

В неярком утреннем свете отчётливо видна была узкая лента дороги, уходившая вдаль, извиваясь среди болот и кустарников. Гвинет зябко поёжилась и плотнее закуталась в плащ. Как всё-таки здорово путешествовать! Тем более, что в конце пути их, возможно, ждёт встреча с Элеонор.

— Уезжаете от нас, сэр? — вежливо спросила она у отца Годфри.

— Лишь на несколько часов, — неприветливо улыбнулся священник. — Мне надо побеседовать с деканом Александером, а потом я снова вернусь к своим обязанностям в Гластонбери. Сегодня же.

Гвинет бросила на Герварда разочарованный взгляд. А они уже надеялись, что гордый священник наконец-то уедет!

— Поехал докладывать про наши дела своему разлюбезному декану, — буркнул Гервард, когда отец Годфри немного обогнал их.

Кусты по сторонам дороги сменились густым лесом. Бледный свет едва пробивался сюда сквозь сплетение ветвей. Из-под ног коня выпорхнула какая-то птица — тот шарахнулся, но отец Годфри умело удержал его.

Гвинет свесилась вбок, высматривая тропинку, что вела к старому каменному кресту. Именно там, на поляне, похититель Элеонор велел оставить выкуп. Ага, вот она! Гвинет выпрямилась и обернулась к брату, чтобы поделиться своим наблюдением, но вовремя сообразила, что отец Годфри не велел Герварду рассказывать ей о письме.

Когда они выехали из леса, солнце уже вылезло из-за холмов, разогнав утренний туман. На фоне синего осеннего неба виднелись вдалеке крыши домов и огромные серые башни Уэллского собора.

Вскоре повозка въехала в город. Гвинет вертелась так, что чуть шею не вывернула. Она уже дважды ездила в Уэллс, но все ещё не могла привыкнуть к его размерам. А сколько тут людей! Рыночная площадь в Уэллсе оказалась раза в два больше, чем в Гластонбери, и на ней яблоку негде было упасть. Уличные торговцы звонко выкрикивали названия своих товаров, кто-то торговался, кто-то глазел на жонглёров… Да-да, здесь были и жонглёры, они прыгали через голову и ходили на руках — вот уж чего дома отродясь не бывало!

«Возможно, и Гластонбери однажды станет таким» — мечтала Гвинет, глазея на чужое благополучие.

Толпа с рынка запрудила улицу, и повозка теперь еле ползла. От шума и толкотни жеребец отца Годфри занервничал и, упираясь, затряс головой. Зазвенела уздечка.

— Здесь я с вами распрощаюсь, — заявил отец Годфри. — Передайте от меня лорду Роберту поклон, а его сыну — пожелания выздоровления.

— Передам, брат, — улыбнулся брат Тимоти. — Ждём вас вечером на дороге.

Он помахал рукой. Гвинет смотрела, как отец Годфри умело направляет коня сквозь толпу к воротам на дальней стороне площади. За воротами виднелась зелёная трава и серые стены собора. Навстречу отцу Годфри прошли двое упитанных краснощёких священников. Все трое поздоровались.

Наконец, толпа поредела, и вскоре город остался позади. Ландшафт снова сменился. Теперь дорогу окружали аккуратные ухоженные поля.

— Мы въехали во владения лорда Роберта Хардвика, — сообщил брат Тимоти.

— Неужели вся эта земля принадлежит ему? — не поверил Гервард.

— Да, каждый фут.

Плавным жестом брат Тимоти показал на все, что их окружало. До сих пор Гвинет не понимала, насколько богат лорд Роберт.

«И он ещё хочет присвоить золото лорда Ральфа!» — подумала она возмущённо. А ведь Гервард сказал ей, что у бедняжки лорда Ральфа после уплаты выкупа совсем ничего не останется. Нет уж, не видать вымогателю ни денег, ни котла!

Поля по обеим сторонам дороги были разделены на полосы — одни волнистые, свежевспаханные, другие, те, что оставались под паром, заросли травой. Прямо впереди вокруг большого холма теснились крестьянские домики. А наверху, на холме, стоял замок Хардвик. Над серыми зубчатыми стенами развевались ало-золотые стяги лорда Роберта.