– Человек мог переселиться в те далекие годы в тот лес только в случае каких-то очень значимых бонусов, – добавил Собачкин. – Что могли получить Николаевы?

– Деньги, – коротко ответил Дегтярев, – по моему опыту, все всегда в них упирается.

– Деньги, – повторила я, – строительство – просто пылесос для счета в банке. Откуда у Николаевых такие средства?

Кузя постучал по клавишам.

– В то время, когда строился дом, у Григория Викторовича из заработков был только оклад и несколько раз в году премии. Но это открытые сведения. Вероятно, он конвертики получал.

– Что за особняк у них? Из соломы построен? – буркнул Дегтярев.

– Кирпичный фундамент, – начал перечислять Кузя, – дом облицован тоже кирпичами. Крыша – черепица немецкого производства. Про метраж я уже говорил. Два полноценных этажа, мансарда, веранда. Внизу три спальни, столовая, гостиная, кухня, на втором этаже четыре жилые комнаты, двадцатиметровый холл, гардеробная пятьдесят квадратов.

– Не фигасе у них шмоток, – удивилась Марина, внося блюдо с кексом, – чайку попейте, а то совсем заработались!

– Третий уровень – стометровая студия, – продолжал Кузя, – санузел, гардеробная. Это данные БТИ. На участке есть гостевой домик – сто двадцать квадратов, три сарая.

– Настоящее поместье, – восхитился Сеня, – вроде еще и городское жилье есть! И детей оквартирили. Для таких расходов здоровенная мошна необходима.

Я постаралась не рассмеяться. Оквартирили. Собачкин порой изобретает замечательные слова. И тут у Марины запищал телефон. Она вытащила трубку, потом повернулась ко мне:

– Дашуля, Нина тебе на ватсапп штук десять сообщений набросала. Ответа не дождалась. Просит узнать: ты памперсы Марку купила? И еще надо поменять ошейники котам. Фопла и Плаф как-то не очень.

– Я не успела, – призналась я.

– Спасибо за чай и кекс, а сейчас мы продолжим работу, – отрезал полковник, – ерундой Дарья займется вечером после ужина.

– Торговый центр работает круглосуточно, а магазин для собак и кошек закрывается в шесть, – уточнила я.

– Ничего с бенгалами не случится, – процедил Дегтярев, – они полные идиоты, своих имен не выучили.

– И Марк тоже глупый, – кивнула Марина, – памперсов у него нет, будет во время ужина над столом летать, на кого-нибудь накакает.

Полковник сдвинул брови, поджал губы, а потом принял решение:

– Дарья сейчас поедет в лавку, сделаем перерыв. Мы пойдем в особняк, поедим, Кузя пока погуляет по Интернету.

– Прихвачу с собой ноут, – потер руки парень, – совмещу приятное с вкусным.

Сегодня за прилавком стояла продавщица с бейджиком «Ксения». Услышав, что я хочу поменять памперсы для птенца ворона, она затараторила:

– Средства личной гигиены не подлежат…

– Это правило работает для людей, – остановила я девушку, – на птиц оно не распространяется.

– А вот и нет, – возразила Ксения, – нет нигде указаний, что животные и прочие могут попользоваться подгузниками, а потом прийти в магазин и обченчиться!

Обченчиться? Впервые это слово слышу. Вероятно, оно образовано от английского change[6].

– Хорошо, вопрос об обмене снимаем. Дайте, пожалуйста, бумажные штанишки для птиц, – попросила я.

– В наличии только размер кинг-сайз на страуса! – прозвучало в ответ.

– Такой мне не нужен, – засмеялась я, – Марк крошечный!

Продавщица подняла руку и, стоя в этой странной позе, продолжила:

– Ваш любимец летает?

– Да, – подтвердила я.

– Под потолком слева? – продолжала Ксения. – Примерно там, где моя рука заканчивается? Да? Туда он доберется?

Я подняла голову, увидела в углу камеру и сообразила, что девушка пытается дать мне понять, что за нами следит недреманное око.

– Да, да, да, – подтвердила я.

– Советую вам пачку японского производства, – подмигнула мне Ксения, – пойдемте.

Я послушно двинулась за девушкой в дальний угол торгового зала. Ксения завела меня между стеллажами с одноразовыми пеленками и зашептала:

– Здесь камер нет. Темная зона. Остальное помещение простреливается. Хорошо, что вы такая понятливая. Другие начинают сердиться: «Зачем глупости спрашиваете?» И я им не могу совет дать. Покупают в пять раз дороже американские бумажные портки. Они считаются безразмерными, их можно и маленькими, и огромными сделать. Но цена!

Ксения закатила глаза.

– Вау! Пол моей зарплаты. И все равно плохо держатся. Те, что вы купили, без дырок для хвоста, их Россия производит. Не дошло до наших, что у птиц сзади хвостик есть. В остальном это мегасупертовар, они не промокают и дешевые! Возьмите ножницы, сделайте сами дырку.

– Такое простое решение никому из нас почему-то не пришло в голову, спасибо, – прошептала я, – гениальная идея.

– Еще можно дерево купить, – продолжала продавщица, показывая на большую коробку, – вороны очень умные, когда подрастут, их можно на улицу выпускать без проблем. А маленького надо дома держать. Если у него появится дуб, сосна, береза, птенец спокойнее станет. Возьмите, не пожалеете.

– Беру, – решила я, испытывая к милой девушке искреннюю благодарность.

Домой я домчалась за пять минут и застала всех за едой. Сервировка стола меня удивила. На нем находились… перевернутые вверх дном кастрюли.

– Дашуля, хочешь рагу из овощей? – обрадовалась Марина.

– С удовольствием, – ответила я, – только руки помою. А почему у нас такая странная подача ужина?

Марина подняла одну кастрюлю, под ней обнаружилась фарфоровая миска с салатом.

– Коты воруют еду, пришлось ее спрятать.

Я вспомнила, как утром один котенок лопал геркулес, опускал лапу в кашу и облизывал, и воскликнула:

– Отличная идея!

– Хорошо, что у вас в запасе есть многолитровые кастрюли, – сказала Марина, – те, что поменьше, как укрытие не подойдут.

– Женщины, никому из вас не пришло в голову спасти содержимое салатников с помощью обычных крышек? – развеселился полковник.

– Сейчас закрою миску с сациви, и ты поймешь, в чем проблема, – пообещала Марина.

– Давай, давай, – кивнул Дегтярев, – крышку ни одному коту не поднять.

Я решила не дожидаться проведения эксперимента, поспешила в санузел и обнаружила на раковине Марка, который пытался отодрать клювом этикетку с бутылки жидкого мыла.

– Совесть у тебя есть? – вздохнула я, потом собрала обрывки этикетки, не глядя, бросила их в унитаз, нажала на кнопку и, услышав громкий вопль: