В нашем рассуждении есть слабые места, в особенности то, что мы строим доказательства на основании выборочных данных. Мы утверждаем, что раннединастический период был временем подъема мысли, стремлений и добросовестности; это утверждение основывается исключительно на изучении ряда памятников архитектуры и произведений искусства. Существуют ли иные данные, относящиеся ко времени правления царей первых династий и способные подтвердить нашу точку зрения? По нашему мнению, они есть, хотя следует признать, что найти их, как и точно датировать, непросто. Эти данные содержатся в научном сочинении, «Хирургическом папирусе» Эдвина Смита, и в Мемфисском теологическом трактате. Если бы можно было окончательно датировать эти тексты правлением царей первых четырех династий, то они стали бы доказательством того, что в развитии мысли и духа эта ранняя культура достигла тех же высот, что и другие культуры Древнего мира, включая греков, если не превосходила их. К сожалению, эти письменные источники дошли до нас в редакциях более позднего времени, и поэтому первым делом необходимо доказать, что оригиналы трактатов относятся к самым ранним периодам египетской истории.

Хирургический папирус Эдвина Смита датируется приблизительно XVII в. до н. э. На основании речевых оборотов, грамматики и синтаксиса можно легко доказать, что исходный источник был составлен в начале Древнего царства. Очевидно, что сам текст значительно старше, чем его список. Утверждение, будто подобные медицинские тексты происходят от более древних, относящихся ко времени I–IV династий, основывается на предположении о том, что именно в это время появилась древнеегипетская медицина. В любом случае текст папируса Эдвина Смита, записанный в XVII в. до н. э., не имеет признаков того, что он был составлен в то же время. Однако ряд свидетельств указывает на то, что он был написан в то время, когда древнеегипетский язык только начал формироваться. По нашему мнению, основной текст папируса значительно старше периода царствования представителей V династии и может относиться к правлению царей двух первых династий.

В древнеегипетских медицинских текстах описаны разнообразные народные лечебные средства, основанные на целебных свойствах растений и симпатической магии, знахарские средства, включая заговоры и заклинания, и результаты точных физиологических наблюдений. В хирургическом папирусе Эдвина Смита, равно как и в медицинском папирусе Эберса, содержится рассуждение о функциях сердца, где упоминается о том, как сердце «говорит» в различных частях тела и как врач может это услышать. Речь идет не совсем о кровообращении, поскольку в трактате не говорится о циркуляции крови от сердца и к нему (кроме того, египтяне считали, что сердце перемещало не только кровь, но и другие жидкости). Однако признание связи сердца и других частей тела, а также сердца как источника жизненно важных веществ превосходит любые физиологические наблюдения, сделанные до греков. Древние врачи, «измерявшие сердце», вероятно, считали не пульс – количество ударов за определенное время, а получали общее представление о состоянии больного, отмечая замедленное или учащенное сердцебиение. Тем не менее эти особенности не могут нам помешать по достоинству оценить данный текст и считать его важнейшим научным сочинением, созданным в догреческую эпоху[18].

В основном текст «Хирургического папируса» Эдвина Смита связан с лечением переломов. Врач описывает их различные виды, определяет вероятность благоприятного исхода и предлагает определенное лечение. Текст полон пояснений к техническим или непонятным терминам, которые в то время уже вышли из обихода. В этом сочинении практически не встречается описание магических приемов. За исключением одного случая, лечение заключается в применении физических действий, предписании отдыха, соблюдении диеты и приема лекарств. В ряде случаев врач, признавая свою неспособность вылечить серьезные переломы, продолжал наблюдать за ходом болезни. Это очень знаменательно: врач не приписывает безнадежную болезнь делу рук злобных божеств или демонов и не производит никаких магических фокусов, а с научным хладнокровием и любопытством описывает очередность физиологических симптомов. Учитывая господство мифологического мышления, следует отметить, что такое рациональное отношение было чрезвычайно редким и заслуживает самой высокой оценки.

В одном случае в тексте папируса отчетливо прослеживается прагматизм древнего хирурга[19]. Пациент получил неизлечимый сложный перелом черепа, приведший к частичному параличу одной стороны тела. В этой болезни есть загадочный аспект, который заключается в том, что отсутствуют внешние признаки перелома – нет повреждений кожи или кровотечения. Этот закрытый перелом черепа вызвал паралич шеи, плеча, руки и ноги с одной стороны тела. Хирург признает, что не может вылечить его. Он прописывает отдых и продолжает наблюдение. При этом он делает интересное замечание: «Ты должен отличать его от того, кто был поражен чем-то входящим снаружи, (ну просто) тот, чья голова ушла в плечи, чей ноготь оказался на середине ладони, в то время как он истекает кровью из ноздрей и ушей и страдает окоченением шеи». Здесь отрицается, что загадочный и тревожный недуг стал результатом «поражения чем-то входящим снаружи». Что это значит? К счастью, мы располагаем пояснением: «Что же до «чего-то входящего снаружи», то это означает дыхание внешнего бога или смерти, а не вхождение чего-то, что произведено его собственной плотью». Другими словами, хирург сохраняет свою научную непредвзятость, несмотря на странные аспекты недуга. Он отмечает, что эти явления имеют физиологические причины и не являются следствием действия божества или демона. Закрытый перелом и частичный паралич были следствием физического удара, а не неведомого «дыхания внешнего бога или смерти». И вновь мы должны отметить, что этот выдающийся шаг к научным методам был сделан во времена, когда люди не искали физических или физиологических причин заболеваний, а находили им объяснения в действии невидимых сил. Медицина древних египтян так и не превзошла той беспристрастности и рациональности, которые отразились в папирусе Эдвина Смита. По научности подхода ни один более поздний медицинский текст даже не приблизился этому сочинению. Если предположить, что исходный текст папируса относится к правлению царей первых династий, то можно считать его еще одной причиной для высочайшей оценки духа и достижений того времени.

Другой источник, известный как Мемфисский теологический трактат, также дошел до нас в позднем списке, но в данном случае мы более чем уверены в том, что исходный текст датируется началом Древнего царства. Это заключение основано не только на особенностях языка и структуры текста, но и на характере его содержания, относящего повествование в начало династического периода. В большой степени эта надпись подчеркивает важность Мемфиса, мемфисского бога Птаха (фото 7б) и проводившихся в этом городе культовых церемоний. В начале династического периода Мемфис стал столицей объединенного Египта. Таким образом, в тексте представлено теологическое обоснование местоположения главного города страны. И это подтверждает самую раннюю датировку памятника.