— Нас интересует история таинственного исчезновения вашей подруги, — еще более строго заявил Беккер и посмотрел Копаевой прямо в глаза.

— П-почему же таинственного? — немного осмелев, чуть вызывающе произнесла женщина.

— А потому что не верю я в ее престарелую больную маму. Не верю, и все! От такой зарплаты не бегут. Умная баба, наоборот, старуху сюда привезла бы да сиделку ей наняла, — Валерий Павлович разгорячился и " даже попытался было жестикулировать, однако тут же сморщился, так как, наверное, свежая рана немедленно дала о себе знать.

Я решила подыграть клиенту и деловито добавила:

— Помните: лжесвидетельство преследуется по закону. Ваше имя уже в деле. Правда все равно всплывет… — а для того, чтобы произвести на даму еще большее впечатление, подчеркнуть серьезность происходящего, достала пистолет и стала протирать его носовым платочком, любуясь блеском металла.

Жора никак не откликнулся на наши слова, и это внушило мне невольное к нему уважение: сразу понятно — человек дело знает.

А ведь какой-нибудь идиот на его месте мог сделать такую глупо-удивленную мину, что все довольно убедительно прозвучавшие сейчас слова Беккера пошли бы насмарку. Но, очевидно, Валерий Павлович хорошо знал, с кем имел дело. Глядя на нас, вряд ли бы сейчас кто усомнился, что перед ним слаженно работающая ментовская команда.

Копаева молчала, но было заметно, что в ее душе происходит какая-то мучительная борьба. Я решила подтолкнуть ее к нужному решению и сказала:

— Конфиденциальность информации мы вам гарантируем.

— А в противном случае, — вмешался Беккер, — я вам не обещаю дальнейшее пребывание на моем предприятии. Мне нужны люди надежные.

— Ну… — Копаева опять замялась, и мне вновь пришлось подталкивать ее:

— Наши условия очень выгодны: мы даже письменных показаний не требуем. Все на словах, только на словах.

— Да? — женщина заметно оживилась.

— Вы даже не представляете, в какое дерьмо вас может втянуть ваше молчание! — Беккер сорвался и повысил голос, но его гневный окрик подействовал.

— Да, она не к маме уехала, — пролепетала Копаева.

— Так я и знал! — Беккер со всей силы ударил по столу кулаком, и мы с Копаевой вздрогнули.

В сущности, мне не было известно, что, собственно, знал или подозревал Беккер, что он имел в виду. Но среди возможных интриг могли оказаться и те, что привели к покушению на него.

— У нее мужчина появился.., на стороне, — вновь залепетала после некоторого молчания женщина.

Во мне эта фраза, кроме рабочего, вызвала еще и чисто женское любопытство. Похоже, закручивался сюжет, достойный стать основой какой-нибудь мыльной оперы. Валерий Павлович же округлил глаза. Видимо, он совсем не то ожидал услышать. Однако Копаева уже начала говорить, и прерывать ее никто не собирался.

— Вы же знаете, какой у нее муж… — как бы оправдываясь за подругу, продолжала женщина. — Бандит, настоящий бандит!

Он руку на нее не раз поднимал! Гулял направо-налево… Вот и она.., встретила хорошего человека. Но здесь им оставаться — равносильно смерти было. Муж же из-под земли достал бы, город-то небольшой. Достал и убил бы обоих. В общем, они просто бежали от него. А историю про больную маму придумали, чтобы мужу труднее их найти было. Да и на заводе ни к чему всякие сплетни и разговоры…

— Фу-у-у, — закрыв лицо руками, вздохнул Беккер.

— Только я умоляю, — продолжала Копаева, — вы никому… Она честно работала.

И о вас ни разу плохим словом…

— Иди, — неожиданно рявкнул Беккер, — ты свободна.

Он подошел к окну и молча уставился в него. Копаева, которая до этого смотрела в пол, вопросительно подняла на меня глаза, — Идите, идите, — подтвердила я. — За подругу не переживайте — за стены этого кабинета ваша информация не просочится.

— Свиристелка! — зло процедил Беккер. — Бросила все из-за хахаля какого-то! — Валерий Павлович последнюю фразу произнес с особым пафосом. — Дура! Могла бы и у меня защиты попросить…

— Вы к ней неравнодушны? — решила я подшутить.

— Чего? — Беккер ухмыльнулся. — Ты ее не видела: типичная конторская крыса.

Мышь, серая и невзрачная. Но работник она хороший, я ей потому и платил прилично.

А теперь взял девчонку… Когда она ремесло-то свое в совершенстве постигнет? Сколько воды к тому времени утечет! Вертихвостка, — Валерий Павлович имитировал плевок. — А, ладно! С одной стороны, лучше.

Знаешь, что никто из тех, кому ты доверял, не подвел. — Беккер расплылся в улыбке. — Согласись, неприятно, когда тебя кидают?

— Угу, — ответила я.

— А я-то все думал, чего она пуганая какая-то стала! По телефону говорить переставала, когда я в ее кабинет заходил… И вдруг на тебе — уезжаю, говорит, подпишите заявление… Хм!

— Любовь зла, — ухмыльнувшись, произнесла я.

Жора виновато кашлянул, и мы оба обратили на него взоры.

— Я, пожалуй, закончил, — сообщил он.

— Чем порадуешь? — спросил Беккер, почесывая указательным пальцем правый висок.

— Порадовать есть чем — за документацию можете быть спокойны. Все чисто, не подкопаешься! Можете мне доверять, я ваши дела знаю, не первый раз…

— Ну что ты, Жора! — протянул Беккер и, подойдя к парню, похлопал его плечу. — Безналом возьмешь?

— Возьму. — Жора пожал плечами.

Беккер открыл свою визитку, достал оттуда чековую книжку и начеркал в ней что-то. Заглянув в данный ему листочек, Жора просиял и, радостно вздохнув., сказал:

— Премного благодарен.

— Ну-ну, — Валерий Павлович вновь похлопал его по плечу.

Я подошла к окну, из которого был виден подъезд к зданию, и посмотрела на улицу. Там все было спокойно. Мой «Фольксваген» дожидался нас на прежнем месте.

— Идемте, — произнес, наконец, Беккер, и мы, молча согласившись, последовали к выходу.

Я вышла первой, посмотрела по сторонам, затем знаком разрешила выйти Валерию Павловичу. Так же мы поступили и при выходе на улицу. Когда мы шли по коридору, к Беккеру подбежал мужчина и, тряся перед его носом какой-то бумажкой, стал твердить, что это срочно надо подписать.

Валерий Павлович отмахнулся, сославшись на спешку и более важные дела. Видимо, начатое нами расследование имело для него гораздо большее значение, чем все остальное в его жизни.

— Домой? — спросила я, когда мы уселись в машину.

— Сначала Жору подбросим, — ответил Беккер, и я тронула «Фольксваген» с места.

Подъезжая к дому Валерия Павловича, я подумала, что не помешает усилить меры безопасности.