После ужина Итан и Синглтон Кобб отправились с мальчиками в студию видеопроката в пассаже на Фонтейн-сквер, а Зоя, Аркадия и Бонни устроились под деревьями на красивой скамье с витой металлической спинкой. К вечеру, как то обычно бывает в пустыне, заметно похолодало, но здесь рядом было уличное кафе с обогревателями, поэтому воздух оставался теплым. Сквозь отверстия в круглых боках угли мерцали уютным красно-оранжевым светом.

Приближался ежегодный городской Праздник листопада, открывавший сезон осенних распродаж. Деревья уже обвили гирляндами огоньков, всюду виднелись красочные неоновые вывески. Вскоре площади и парку предстояло принять целые толпы местных жителей и туристов.

– А что, Бонни, Синглтон уже позвал тебя на свидание? – как бы, между прочим, осведомилась Аркадия, когда мужчины ушли.

– Нет еще, – с легким смущением ответила та, не отводя взгляда от двери, за которой они скрылись.

– Странно. Интересно, почему?

– А почему он должен? Тебе не кажется, что им движет простая дружеская привязанность?

– Да ты что! – возмутилась Зоя. – Взбредет же такое в голову! Знаешь, как он на тебя смотрит?

– Но не торопится с выражением чувств, – заметила Аркадия. – Молодец. Не хочет пороть горячку. Желает быть уверен, что ты не против.

– Он из тех, кто действует наверняка, – поддержала Зоя. У Бонни вырвался странный звук, нечто среднее между довольным смешком и негодующим «пфф!».

– Что это с вами двоими? Решили заняться сводничеством? То, что у вас есть с кем спать, еще не значит…

– Значит, – перебила Зоя.

– С каких пор сводничество под запретом? – хмыкнула Аркадия.

– Синглтон, он… – Бонни стиснула руки на коленях, – он совсем не похож на Дрю.

Наступило молчание.

– Может, это и к лучшему, – наконец сказала Зоя. – Не придется все время сравнивать. Будешь принимать его таким, какой есть.

– Как ты принимаешь Итана?

– Да. – Она перевела взгляд на игру струй ближайшего фонтана. – Итан ничем не напоминает Престона. Совсем другой человек. Мой первый брак был… – она помолчала, подыскивая слово, – несложный, в хорошем смысле слова.

– А Итан сложный, – сказала Бонни, констатируя факт.

– Еще какой. – Зоя снова погрузилась в молчание, рассеянно покачивая ногой, размышляя о своем теперешнем браке. – Сложностей я не боюсь – сама не из простых. Вот только у меня все чаще возникает чувство, что Итан не хочет… усложнять мою жизнь. Из него клещами не вытянешь слова о себе!

– Настоящий мужик не болтлив, – усмехнулась Аркадия.

– Дай ему больше времени, – предложила Бонни. – Итан не привык к тому, что кто-то интересуется его жизнью или им самим. Ни одна из трех жен не желала иметь ничего общего с глубиной и сложностью его натуры. Их вполне устраивало то, что лежит прямо на поверхности.

– Мужчина, вполне способный позаботиться о себе и о спутнице жизни, – вставила Аркадия.

– Вот именно. Им в голову не приходило, что и он может нуждаться в поддержке, а если приходило, то не задерживалось.

– Может, потому, что его это устраивало… – пробормотала Зоя.

– Может, – согласилась Бонни после короткого раздумья. – Чем слабее узы, тем меньше потрясений. Но какое бы искаженное представление о браке ни сложилось у Итана после трех жен подряд, оно окончательно испортилось после смерти Дрю.

– По-моему, он так и живет с тяжким грузом вины, – вздохнула Зоя. – Старший не уберег младшего. Не он первый, не он последний, но… грустно думать, что, по мнению Итана, он жестоко недотянул как брат.

Не то чтобы, конечно, он обмолвился об этом хоть словом, но это и не нужно. Кому и знать, как не ей. Она тоже не в состоянии изжить вину за гибель мужа. Заключая брак, люди клянутся лелеять и заботиться. Она не уберегла того, кто на нее полагался.

– Женщина, которая решит связать с Итаном жизнь – я имею в виду, связать по-настоящему, – примет на себя тяжкое бремя. – Бонни улыбнулась, давая понять, что шутит, но в улыбке был серьезный оттенок. – Я люблю его, как брата, буду ему вечно благодарна за то, что он сделал для меня и мальчишек после смерти Дрю, но, если честно, я бы за такого человека не вышла, ни за какие коврижки! Ни ради всех благ мира!

– Вот тут уместно вернуться к Синглтону Коббу, – сказала Аркадия. – Он не так сложен, как Итан, и притом влюблен в тебя по уши.

– Так уж и по уши? – усомнилась Бонни.

– Мне всегда хотелось воспользоваться этим выражением, но случая не было.

– По уши или нет, я его не настолько хорошо знаю, чтобы выходить за него замуж. – Бонни помедлила.

– Но?.. – поощрила Зоя.

– Но мальчики успели к нему привязаться Он для них стал чем-то вроде второго дяди.

– Ну и?.

– Ну и я думаю, что стоит познакомиться с ним поближе. Намного ближе.

– Прекрасная идея! Одобряю.

– Однако что-то мы все о нас с тобой да о нас с тобой. Давай займемся Аркадией. Дорогая, как у тебя обстоят дела с личной жизнью? Что Гарри Стэгг? Насколько он сложен?

Зоя с большим любопытством ждала ответа. Мало кто бывал настолько дерзок, чтобы задавать Аркадии Эймс вопросы насчет ее личной жизни. Что-то в ее манере держаться в корне пресекало любую фамильярность. Стена, которую она вокруг себя возвела, была невидимой, но ощутимой.

– Сложен? О нет! Гарри – это Гарри, вот и все. – Ответ совершенно в стиле Аркадии, подумала Зоя.

– Я имею в виду, есть ли в нем сходство с твоим бывшим мужем? – не унималась Бонни.

– В последнее время я не имела удовольствия общаться с Грантом. Интуиция подсказывает, что он все еще жив, а если так, слово «бывший» тут неуместно – официально мы по-прежнему супруги. Но в первом приближении могу сказать, что у них с Гарри нет ничего общего. Начнем с того, что Грант пытался меня убить.

– Боже правый! – воскликнула потрясенная Бонни.

Зоя тоже была потрясена, хотя и по совсем иной причине. Правду о Гранте Лоринге она знала давно, еще с момента бегства из Кендл-Лейк-Мэнор, но ни минуты не сомневалась, что никто иной не знает (и не узнает) о нем ни полслова. Разве что Гарри Стэгг…

– Ну и ну! – Бонни не сразу удалось закрыть рот. – Ты никогда не заговаривала о своей жизни до Кендл-Лейк, и я подозревала, что не все шло гладко, но чтобы муж пытался… нет, не могу поверить!

– Как раз потому я и сменила имя, – бесстрастно продолжала Аркадия. – Хотела заставить Гранта поверить, что попытка удалась. Под чужим именем зарегистрировалась в Кендл-Лейк-Мэнор, чтобы там отсидеться, на случай если он все-таки ищет меня. Надеялась, что ему не придет в голову заглядывать и в психиатрические лечебницы. Вообще-то так оно и вышло, хотя все обернулось… ну, ты знаешь. Потом я еще раз сменила имя, для верности.