Другие домочадцы уже успели поесть, и Екатерина с Андреем расположились на кухне вдвоем. Молодая хозяйка разогрела вареную картошку с мясом, в качестве добавки без затей приготовила омлет. Навалив на обе тарелки и того и другого, она вооружилась телефоном и блокнотом, плотно прикрыла дверь и замурлыкала ангельским голоском.

— Руслан Григорьевич? Простите меня, если можете, за беспокойство. Это Федотова Катя, с телевидения. Я понимаю, что выходной, просто очень срочно. Да, очень-очень… Человека найти хочу… Нет, не для жизни. По работе. Даже не найти, а так, узнать кое-что… Расследование? Ну, какие у нас тут расследования? Только вы можете помочь. Не откажите мне… Да, зовут его Самойлов Василий Васильевич…

— Артистка ты, — заметил Андрей, когда они умяли весь ужин до последней крошки.

— Погорелого театра.

— Нет, правда.

— В кружок ходила в подростковом возрасте, потом завязала, — сообщила Екатерина.

— Рядом с такой разносторонней натурой мне как-то неловко.

— Сейчас точно врёшь, и нагло так, бессовестно.

— Хочу тебе приятно сделать, — заверил Андрей.

— Извращенец.

— А твой генерал, Руслан Григорьевич, хорош собой?

Екатерина всплеснула руками.

— Боже мой! Еще утром и даже днем, пока ты не позвонил, я вела жизнь нормального человека. А теперь ко мне домой могут явиться не то бандиты, не то чекисты с ментами или вообще непонятно кто.

— Ты не горячись. Может, и не явятся.

— Может! Звучит на редкость оптимистично.

— Так что с генералом и его внешностью? — невинно спросил Андрей.

— Он не генерал пока. Должен разузнать.

— Скоро?

— Сам набери и поторопи. Дать номерок?

Настроение у Андрея почему-то сделалось игривым. Видимо, ощущение опасности производило такой неожиданный, пьянящий эффект.

— Я тебя в гневе еще ни разу не видел, — сказал он.

— Всё впереди, — обнадежила она.

После совместной трапезы Екатерина выбралась на балкон, прихватив с собой сигареты и спички. Андрей остался. Где-то за стенкой вещал телевизор — кажется, в эфире шли «Итоги» с Евгением Киселёвым31. Комнат в квартире, судя по всему, тоже было три, как раз по количеству лыжных пар в прихожей. Чем зарабатывают на жизнь ее родители, москвичка не рассказывала. Только, говоря об отце, однажды обмолвилась, что он сейчас полностью погружен в науку.

— Катя, ты предупреди своих, что они меня не видели и не знают. Не было вообще никаких гостей, — обратился Андрей к своей новоявленной сообщнице, когда та вернулась.

— Они чужим людям докладывать не будут, — успокоила его Екатерина.

— А бабушка?

— Думаешь, в маразме?

— Я не то хотел сказать, — смутился помощник парламентария.

— К твоему сведению, она и тридцать седьмой год пережила, и всю войну, и борьбу с безродными космополитами. Я о ней сочинение в школе писала.

— Про тридцать седьмой год?

— Нет. Про ее службу в ПВО Москвы и парад физкультурников на Красной площади. Бабушка на нем, кстати, товарища Сталина видела. Она еще нас с тобой может поучить, как язык за зубами держать, — Екатерина грустно усмехнулась.

— Я тоже в ПВО служил. Год вместо двух, пока Верховный Совет всех студентов не амнистировал32.

От батареи в кухне веяло теплом, и после ужина Андрея невольно потянуло в сон. Помощник депутата откинулся на спинку стула, уперся головой в холодильник, прикрыл глаза.

— Устал?

Он кивнул.

— Есть немного. Напряжение спадает.

— Потерпи. Через час будем всё знать про твоего загадочного человека из аэропорта…

Руслан Григорьевич, пока не генерал, на другом конце провода что-то говорил своим густым баритоном, Екатерина рассыпалась в благодарностях, обещая непременно оказать ответную услугу. Наконец, она простилась с ценным собеседником и повернулась к Андрею, который и без нее давно обратился в слух.

— Подъем! Есть новости.

— Какие?

— Наш Самойлов, как выясняется, был сотрудником Второго главного управления КГБ СССР, это контрразведка. В девяносто втором подал рапорт на увольнение, работает в частном детективном агентстве «Корсар». Там вообще сплошные выходцы из органов и союзного МВД. Офис у них на Якиманке, и клиенты солидные, из бизнеса.

— Явно не рядовой курьер, — предположил Андрей.

— Явно. Возвращался с операции?

— Сравнить бы графики поездок Зюганова и Лебедя…

— Есть у меня знакомые в отделе политики «Коммерсанта», — сказала Екатерина. — Сравним.

— Крыша есть у этого «Корсара»? С кем он близок?

Журналистка с сожалением вздохнула.

— Вроде дружит с управлением по экономическим преступлениям ГУВД Москвы. Других подробностей товарищ не привел — думаю, из своих личных, этических соображений. Всё-таки о его коллегах речь.

— Чёрт, мы даже не догадываемся, кто был заказчиком агентства, — Андрей поднялся со стула, чтобы размять ноги.

— Можем пофантазировать, — предложила Екатерина.

— На предмет, кому выгодно?

— Хотя бы.

— Да в принципе кому угодно.

— Кто угодно не потянет услуги такой фирмы.

Андрей плеснул воды в стакан, выпил залпом.

— Кандидатов-конкурентов без шансов на успех ты бы отбросила, так?

— Я и Черномырдина отбросила бы, — Екатерина тоже налила себе из чайника.

— Потому что ему проще использовать государственные спецслужбы?

— Верно мыслишь. Мне кажется, следили за Лебедем, не за папой Зю. Коммунисты этим летом показали слабость, они не готовы идти до конца. А вот генерал… он много чего может, ему терять нечего.

— Кто его боится сильнее всех? Ну-ка?

Они помолчали.

— Мы точно знаем, кого сам Лебедь в каждом интервью обещает снять и посадить, — продолжил Андрей.

— Ты имеешь в виду Березовского? — голос девушки дрогнул.

— Это всего лишь версия.

— Сегодня я буду спать особенно спокойно, — подытожила Екатерина.

Глава пятая

Надо потерпеть

12–13 января, воскресенье — понедельник

До полуночи оставалось пять минут, когда невыспавшийся Литвиненко переступил порог кабинета в особняке «ЛогоВАЗа». Кроме Бадри, его ожидал сам хозяин огромной бизнес-империи, которому тщетно завидовали миллионы жителей России.

Березовский был взвинчен и не скрывал этого. Он поздоровался с подполковником за руку, порывистым жестом указал ему на кресло, но сам садиться не стал. Заместитель секретаря Совета безопасности, откуда был предварительно изгнан генерал Лебедь, явно ощущал себя не в своей тарелке.

— Саша, Бадри ввел меня в курс дела. Что происходит? Какой-то помощник какого-то депутата… Я уже ничего не понимаю. Кто-нибудь скажет мне, чем так интересна эта запись?

— Борис Абрамович, — тщательно подбирая слова, ответил Литвиненко, — насколько я понимаю, это именно тот компромат, который искал «Корсар» по вашему поручению.

Олигарх приподнял левую бровь.

Подполковник практически слово в слово повторил то, что услышал от Самойлова в больничной палате. Бадри потрогал себя за ус.

— Так, отлично, — произнес Березовский голосом, не обещавшим ничего подобного. — Судя по всему, кассету мы упустили.

— Борис, — попробовал сказать Бадри.

— Что? Что теперь говорить? Ради этого всё затевалось! Я знал, что шанс будет!