— Нет, нет, — мотает головой. — Но мне меньше всего на свете хочется, чтобы у тебя возникли проблемы, лучше всю боль и страдания возьму на себя я. Ты восхитительный мужчина Орхан, порядочный, честный и…

— Кхм…я понял, — мрачно прерываю ее, включаю магнитолу.

Марике я кажусь лучше, чем есть на самом деле.

В офис входим вместе.

В холле при виде нас секретарша в красной рубашке привстает со стула.

— Карина, Артур Мансурович у себя? — совершенно бесстрастно спрашиваю, в то время как Марика побледнев, притихла у меня за спиной.

— Еще нет.

Поднимаемся на верхний этаж здания. Попросив Марику упокоиться, расходимся по кабинетам. У меня настроение обыденное. Принимаюсь за работу.

Спустя минут десять громыхнув дверью, ко мне в кабинет вламывается Толгатов, вынуждая оторваться от ноутбука. Вид у него невменяемый, он пышет жаром, а его бешеный взгляд налился кровью. Это и есть неподдельная ярость.

— Сгною!.. тебя!.. урод!.. за Марику! — орет, не щадя глотку ее имя, наплевав на переполненный сотрудниками офис.

Ухмыльнувшись в ответ, откидываюсь на спинку кресла. Пожалеть бы Артура, только я не знаю чувства жалости.

— Угомони свои таланты.

— Дерзишь? — подлетает к столу, резким движением скидывая все, что стояло сверху. Упирается кулаками в столешницу. — Ты подписал себе смертный приговор Байрамов!

Посмотрев на погром, что мне устроил Толгатов, теперь не выдерживаю я и встаю. Надо быть на равных раз уж на то пошло.

— Твой отец старый бывалый волк, а ты всего лишь его маленький щенок, — говорю ему прямо в лицо. — Что ты мне сделаешь?

Артура сильно затрясло, он ударяет кулаком по столу.

— Живым ты не останешься, клянусь!

Толгатов продолжает орать, но вскоре отреагировав на шум, а может, по просьбам более трусливых сотрудников в кабинет вбегает встревоженная Карина.

— Господа, что случилось? — ахает она растерявшись.

— Уведи отсюда своего завистливого босса! — я тоже кричу, вынудил. — Пусть дышит огнем на Мансура Довлатовича!

Карина, упрашивая, кое-как вытягивает из кабинета, взбесившегося до горячки Толгатова.

Я за ними победоносно закрываю дверь, но эмоции злости меня тоже покидают не сразу. Трачу время на собирание предметов, раскиданных Артуром. Слышу робкий стук.

— Да! — рявкаю.

— Орхан, — ко мне осторожно заглядывает Марика, — как ты?..

— Увидел тебя, и стало лучше! — бросаю ей. Сам же стоя позади стола, вновь отворачиваюсь к окну.

— Этого я и боялась, — юркает в кабинет.

— Слышала скандал?

— Слышала, и весь этаж слышал, и даже те, что пониже. Мне так жаль, Орхан. Прости, пожалуйста.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

Глава 11

Выражение лица Марики мне не видно, но я догадываюсь, что сейчас оно жалкое.

— Не за что извиняться. Ты не виновата во вспыльчивости Артура.

— Да, но он словно проклятье преследует, вредит всем, кто мне дорог. Орхан, у меня сердце разобьется, если с тобой случится беда. Я этого не переживу. Для всех будет лучше, если мы закончим отношения. Мне страшно за наше будущее.

На все ее слова я кивал автоматически, не сводя взгляд с городского пейзажа за стеклами. Было в нем что-то умиротворяющее.

А когда до меня доходит смысл сказанного Марикой, ожог на груди опять жжет, причем так сильно, что я едва не зашипел и не согнулся. Только сейчас соизволив обернуться к Усольцевой, переспрашиваю:

— Ты хочешь расстаться?

— Да.

И она нежнейшее создание с невинными глазами, в которых блестят накатившие слезы, дрожит вся передо мной. Складывает ладони в умоляющем жесте, жалеет меня?!

Меня, грызшего землю, убивающего руки в кровь на стройке, перед тем как взлететь до высот. Мужчину к тридцати годам закалившегося такой школой жизни, что, узнав подробности, прослезился бы камень. Я избивал людей до полусмерти, чем совсем не горжусь, но были ситуации. Матерого бизнесмена, которого на этом свете ничего не держит, она пожалела, как ничтожество ни на что не способное. Да я атом могу расщепить взглядом, если потребуется. Что она себе позволяет?

— Нет! — твердо возражаю, не подбирая тон, отчего Марика пятится.

Это я хотел заявить ей о несерьезности намерений. Сказать, что взял ее тело и мне больше неинтересно. А теперь получается, Марика переспала со мной и бросает. Это против законов природы!

— Мне больно об этом говорить, Орхан, — Марика окончательно расстроилась, — но я все решила.

— Знать не хочу о таких глупостях. Выйди из кабинета, а потом зайди с нормальными мыслями.

И она, покорно склонив голову, действительно выходит, но ко мне так и не возвращается.

Рабочий день заканчивается ровно в четыре, только я уезжать не спешу.

Взяв из автомата в холле кофе, иду на парковку и оседаю в машине. Около пары часов жду Марику.

Когда Усольцева выходит из здания, усердно прикидываясь, что не замечает меня, трогаюсь с места и следую на машине за ней. Поодаль вижу такси, вызванное девушкой.

— Ты не поедешь на нем! — кричу через приоткрытое окно. — Стой!

— Я не могу поступить иначе…

Не знал, что Марика бывает настолько упертой.

Остановив внедорожник, лениво выхожу из салона, догоняю Марику, когда она уже открывает дверцу такси. Крепко беру за локоть.

— Прошу.

Марика, вздрогнув, все-таки сдается и идет в мой автомобиль. Когда она рядом становится легче, теперь мне гораздо проще контролировать ситуацию.

— И где бы ты ночевала, если не со мной? — медленно двигаюсь с парковки на проезжую часть, притормаживая у края дороги, чтобы пропустить основной поток машин.

— Вернулась к подруге, стала бы жить как жила. Пусть и без радости.

— А вещи? Мне подарила?

— Алку прислала за ними, потому что самой собираться было бы тяжело. От любви, Орхан, ничего не лечит, но расстояние и время немного притупляют яркие чувства.

— Ты меня любишь?

На что Марика вздрагивает и отворачивается к окну.

— Я бы ответила, но ты вряд ли поймешь. Ты же не знаешь, что такое любовь, — сказав это, она сильно сжимает кулаки, напрягается, словно в этот момент очень жалеет, что проболталась.

На ее реакцию, незаметно ухмыляюсь, но в душу с уточняющими вопросами не лезу.

Я в курсе, как Марика подслушала мою шикарно заготовленную речь в кабинете. Для этого даже не нужно становиться знаменитым мастером дедукции, шаги Усольцевой были слышны с достаточного расстояния. Вера бы не оторвала попу от стула в поисках меня и Борна.

Но в тот момент я отчасти говорил правду, у меня действительно не было первой или второй любви. Влечение, плотский интерес к девушкам испытывал всегда, но потом чувства быстро угасали, и я искал следующую.

Миновав затор на центральной улице, выезжаю к окраине города.

Там прибавляю скорость.

Мы с Марикой сидим молча каждый в своих мыслях.