Сейчас, после этой измены, «картинка» у Всеволода сложилась окончательно. И их поступок с впусканием орков вполне лег в общий образ обычных мерзавцев и лицемеров. Таких, которые прикрывшись красивыми лозунгами, занимаются банальным разбоем и вымогательством.

Оркам же поступок этих липовых охотников тоже пришелся не по душе. Поэтому они их взяли и перебили. Быстро и безжалостно. Те даже пикнуть не успели.

— Предатель не в праве жить, — прокомментировала это Дарона. — Таков закон Орды.

— Хороший закон, — согласился с ней наш герой. Да и остальные тоже.

Месть свершилась. Предатели мертвы. Но никакой радости это не принесло. Ибо положение защитников стало еще менее удачным.

— Дарона! Тварь! — Проревел один из этих орков.

— Это Аман, — тихо шепнула она.

— Ты убила Саревока! Как ты посмела?! Я вырву твое сердце и сожру его пока ты еще будешь жить! Скотина! Ты знаешь — я могу! Помни об этом!

— Он может? — Тихо спросил Всеволод.

Дарона молча кивнула с очень мрачным видом. Аман мог и не такое. Так что ее смерть виделась теперь весьма неприглядной и мучительной. Всеволод же сходил за винтовкой, лежавшей в его вещах в одной из комнат цитадели. И начал готовиться к выстрелу.

Он разместился в верхнем зале донжона цитадели, откуда весь нижний двор просматривался всецело. Не было ни единого клочка земли, который бы не наблюдался отсюда. С высоты. Дистанция до цели варьировалась около пятидесяти метров. Примерно. Не далеко, особенно для оптики вполне типичной для тактических задач.

Главной сложностью было то, что основной калибр не выглядел достаточно действенным против такой туши. Вон какой чан на плечах — существенно крупнее человеческой или эльфийской головы. И кость, поди, крепкая. Да еще мечется, как ужаленный. А патронов у него для винтовки имелось всего три десятка. Особенно не разгуляешься. И новых взять негде. Это к пистолету он прихватил их шесть сотен россыпью, ожидая частое его использование. А винтовку…. Он брал ее для экстренных задач — для вскрытия магических щитов там или устранения одиночных, критически важных целей. И теперь, похоже, время ее пришло. Ведь его загнали в угол и экономить боеприпасы уже не имело никакого смысла.

Этот Аман вел себя очень психованно. Кричал на других орков. Метался по внутреннему двору, явно взвинченный и не способный найти себе места. И характер движений такой порывистый, резкий с внезапной сменой направления.

— Он всегда такой? — Спросил Всеволод у Дароны, пристроившейся рядышком.

— Нет. Видимо смерть Саревока его действительно расстроила. Он очень любил своего учителя.

— Привлеки его внимание. Так, чтобы он хотя бы на два-три удара сердца остановился и постоял на месте не вертясь.

Она кивнула и бесшумно скользнула куда-то в сторону, направившись на нижние ярусы цитадели. Поближе к оркам. Всеволод продолжал наблюдать в оптику за мечущимся шаманом. Ждать пришлось недолго. Спустившись ближе к оркам Дарона выкрикнула что-то на их языке. Аман замер, словно его молнией ударило. То — что нужно. И Всеволод нежно прожал спуск.

Грянул выстрел. Удивительно резкий и хлесткий на фоне окружающей мелодики белого шума. Аман в последний момент что-то видать почувствовал. Поэтому повернулся лицом к Всеволоду, чуть сместившись. И пуля, вместо того, чтобы ударить в черепную коробку слева над ухом, попала в правый глаз… да под углом.

Он рухнул и задергался. Захрипел. Руки его заскребли по каменной брусчатке. А ноги стали выплясывать что-то невероятное, поднимая пыль. Мозг был явно поврежден, но не так, чтобы сразу привести к мгновенной смерти. Видимо ключевые центры, отвечающие за дыхание и сердцебиение оказались не задеты. Но шансов на выживание это не добавило. Просто смерть оказалась очень неаккуратной, мучительной и крайне эффектной… ужасающе эффектной.

Наконец Аман затих в луже собственной крови и мочи. Смерть редко бывает красивой. Особенно такая. Но Всеволод не сильно расстроился. После той бойни, что была при осаде графства Ро, он философски воспринимал умирающих. В особенности врагов. Так что, не давая паузе затянуться, крикнул:

— Малышка! Какой еще мерзавец тебе гадости говорил?

— Вон тот! — Ответила Дарона, поддержавшая эту игру. — Зеленый!

Орки попятились.

И Всеволод, выбрав самого заторможенного, снова выстрелил. Этот условно-парализованный удачно оказался ближе всего к цитадели. То есть, перед глазами почти у всех, ворвавшихся во внутренний двор. Раз. И его голова брызнула кровью, а он сам упал на камни и задергался в агонии.

— Кто еще?! — Вновь крикнул Всеволод.

Но ответный крик Дароны он не услышал, потому что орки ломанулись бегом за пределы крепости. И не только громко топая, но и что-то истошно крича. Очень громко. Каждый из них говорил Дароне гадости. Каждый из них ее обижал и унижал. Кое-кто даже бил. Так что ждал, считая, что следующим будет он. Конечно, бежать от врага позор. Но не от непреодолимой силы. «Серебряный защитник» вновь смог их удивить. На Амане были сильные амулеты против магии. Просто так его было не убить. А тут раз и все. А потом еще одного. Хлоп. И нету.

— Элдервалир! — Крикнул Всеволод. — Нужно сделать вылазку и заблокировать ворота. А то эти как сраки подмоют — снова могут прийти.

— Слушаюсь! — Радостным голосом воскликнул лесной эльф и, прихватив всех своих сородичей бросился выполнять приказ командира.

А парень остался наедине с вернувшейся к нему Дароной. Чуть погодя внизу раздался шум. Это эльфы захлопнули створку старых, окованных ворот и стали их запирать. А эта парочка так и стояла шагах в десяти друг напротив друга и смотрела. Молча. Наконец Всеволод отставил винтовку. Подошел к ней вплотную и, заглянув ей в глаза со всей возможной нежностью, спросил:

— Испугалась?

Она не потупилась и не отступила. Только губы ее чуть дрогнули, приоткрылись и потянулись навстречу парню. И не в пустую. Ибо тот охотно обнял ее и поцеловал, аккуратно прижимая к себе. Все-таки он был в латных доспехах, что накладывало определенные ограничения.

— Детишки, мне кажется вы спешите, — раздался голос у них из-за спины.

Всеволод резко развернулся, выхватив первое, что попалось ему под руку. Этим «первым» оказался кинжал, подаренные ему Ллос.

— Ты хочешь ЭТИМ навредить МНЕ? — С нескрываемым сарказмом в голосе спросила его незнакомая женщина. Однако, чуть приглядевшись, он заметил, как внутри нее клубится тьма. Слишком характерная и узнаваемая тьма.

— Твою мать! — Выругался он. — Это опять ты! И почему я не удивлен?

— Не замечала в тебе сексуальной страсти к бывшей теще, — с еще более едким сарказмом заметила она.

— Боже! Ты не сносна! — Фыркнул Всеволод и, расплывшись в улыбке, убрал кинжал в ножны.

— Кто это? — Чуть хриплым голосом спросила Дарона. — Ты знаешь ее?