— О, малышка, ты не поверишь… я узнал СТОЛЬКО всего интересного… — Стараясь не накидываться на еду и уж тем более не чавкать, мужчина блаженно прикрыл глаза. — А запить есть?

— Держи. — Предусмотрительно купленная бутыль кваса перекочевала к мужчине и он выпал из реальности на довольно продолжительное время.

— Ви, ты богиня…

— Хм… — Со снисходительной усмешкой наблюдая за тем, как он ест, внимательно рассматривала его заново.

Что сказать… Экземпляр мне попался на удивление приличный. Еще вчера я сумела оценить и силу его рук, и рост, и комплекцию — сейчас же я рассматривала лицо и отслеживала реакцию — то, с каким небрежным достоинством он ел мясо с хлебом, выдавало его превосходное воспитание и отличную подготовку в первую очередь в физическом противостоянии — движения были скрупулезно четкими и до миллиметра выверенными.

Не спорю, они могли быть и движениями самого Франклина, но если бы тело не было к этому приучено, то они были бы намного более смазанными и неуверенными. Кажется, они нашли друг друга.

— Итак, душа моя, слушай. — Отложив в сторону остатки каравая, Франклин улыбнулся и на его небритых щеках обозначились ямочки, сразу выдавшие в нем отменного ловеласа. Какая прелесть… — Наш Винс не такая уж мелкая пешка. Правая рука одного из заместителей Главы Гильдии Воров и кроме всего прочего ответственный за квартал лавочников. Это его идея — хранить кое–какие сбережения на твоем кладбище и именно поэтому отсутствие трех из семи схронов так сильно ударило по его самолюбию, что он решил напиться и лично поймать того, кто посмел его так унизить. К нашему счастью об этом еще никто не знает, иначе часы Винса были бы сочтены — Гильдия подобного не прощает.

В течение вечера Фрэнки потихоньку обрисовал ситуацию в городе и Гильдиях, и мы подробно разобрали наши дальнейшие планы и действия. Надеюсь, я не слишком самонадеянна, влезая в большую игру серьезных дяденек, но по другому просто нельзя — если я хочу первая взять этих ушастых за яйца, то мне следует активизировать все свои силы и возможности.

Благодаря тому, что Фрэнки уже достаточно плотно поработал с памятью и воспоминаниями Винса, он смог рассказать, что в последние годы Инквизиция весьма тщательно отслеживает не только работу Академии и всех перспективных магов–выпускников, но и имеет своих стукачей практически во всех теневых Гильдиях — Главы вовремя поняли, что стоит хотя бы сделать вид, что они не против сотрудничества, если хотят сохранить хоть каплю той власти и могущества, что доступна им сейчас.

В любом случае Теневые Гильдии были, есть и будут, вопрос в том — кто ими будет руководить и какие заказы они будут выполнять. А в руководстве Гильдий дураков не было никогда.

— В общем, вот такие дела, малышка. — Промочив горло, пересохшее от длительной речи, Фрэнки прикрыл глаза. — Кроме всего прочего Винс еще и контролирует стукачей Инквизиции.

— Ну, прямо мастер на все руки…

— И не говори. Но знаешь, боюсь, для тебя это будет не лучшим вариантом — проводить время с ним. Мало того, что тобой заинтересуется Гильдия, так еще и Инквизиция не постесняется засунуть к нам свой длинный нос. Знаешь уже, что там большой барабум намечается?

— Знаю, уже просветили. — В свою очередь вкратце рассказав о своем разговоре с библиотекаршей, увидела яростно поджатые губы.

— Тварь… слушай, давай его убьем?

— Фрэнки, ты ему на один зуб… — Немного грустно ухмыльнувшись, отрицательно качнула головой. — Ты думаешь, он просто так все эти годы Ректорствует? Думаешь, никто не пытался? Этот длинноухий слишком силен, умен и изворотлив, чтобы мы могли так просто его убить… да и не хочу я, чтобы было просто. Я хочу, чтобы он мучился… долго… так долго, чтобы вся его жизнь, все его мерзости одна за одной прошли у него перед глазами и он прочувствовал на себе все, что чувствовали его жертвы… — С наслаждением представляя процесс, прикрыла глаза и растянула губы в улыбке. Вот только улыбка эта не затрагивала душу… Да и какая душа у неживой? Правильно, мертвая.

— Ты слишком жестока для дриады.

— Дриада умерла, Фрэнки. Остался человек–некромант. Мертвый некромант. А ты сам знаешь, кем мы становимся, если нас не упокоить по всем правилам. Я лич. — Предостерегающе подняв руку, чтобы предупредить все его возражения, отрезала. — Все. Не стоит об этом. Лучше устраивайся на ночь, а я отправлюсь на свой пост — мне еще несколько ночей кошмарить, не стоит расслаблять и настораживать местное общество — им и без меня есть о чем подумать.

Развернувшись и выйдя из склепа, не обратила внимания на его серьезный и оценивающий, чисто мужской взгляд. Франклин всегда думал, что он настоящий мужчина и пускай она считает себя сильной, но как бы то ни было — она всего лишь девушка. А девушкам всегда необходимо то самое сильное плечо, на которое они могут опереться и положиться. Это не любовь, что вы… Это скорее та самая искренняя благодарность, которая может не только горы свернуть. Эта благодарность может и яйца кое–кому ушастому открутить… а ради нее он способен даже на это. А ушастый… что ж, не повезло ушастому. Очень и очень сильно. Маленьких девочек обижать нельзя.

Привычно отработав ночь, утром зашла за Франклином и, вернув на места все его схроны, мы отправились инспектировать его дом. Впрочем нет, не совсем дом — Винсент жил на втором этаже частного дома. Хозяйкой была женщина в годах и ей было абсолютно все равно на постояльца, лишь бы платил вовремя. Думаю, здесь не обошлось без магической пиявки, той самой, которая отвечала за безразличие. Кроме того, что в распоряжении Винса был весь второй этаж, на котором находилось три комнаты и отдельный санузел, хозяйка — бонна Нарима готовила, прибирала и стирала по мере необходимости. Лишь в одну комнату ей был заказан вход — там, в так называемом кабинете, Винс хранил кое–что из рабочих инструментов, да кое–какую мелочь, необходимую в работе. Что мне понравилось больше всего, так это то, что имелась и уличная лестница, непосредственно ведущая на второй этаж, так что для того, чтобы мы попали к нему в апартаменты, совсем не обязательно было идти через дом.

— Проходи, крошка.

— Винс, я тебе скоро по зубам вмажу. — В секунду разозлившись, подняла на него потяжелевший взгляд. — Кончай меня так называть, я себя грязной чувствую, слово девочка по вызову.

— Ты моя подружка или как? Что злишься? — Ничуть не испугавшись моей угрозы, Винс (мы решили, что Фрэнк теперь исключительно Винс, чтобы мы не прокололись) распахнул передо мной дверь. — Или передумала?

— Нет, не передумала. Ненавижу эти сюсюканья. — Проходя внутрь дома и осматриваясь, одобрительно кивнула — обстановка была истинно мужской — все на своих местах и ничего лишнего. А благодаря стараниям хозяйки еще и чисто. — Милая и Ви — это все, на что я согласна.

— Извини, исправлюсь. Давай только, если придется изображать на людях, то ты потерпишь все, что придется, иначе окружающие не поймут. Я слишком серьезная фигура, чтобы мной могла помыкать девчонка–первокурсница. Договорились? Дома можешь делать со мной все, что угодно, даже на шею залезть — противиться не буду, прекрасно осознаю — кто ты и кто я.