Кэл был абсолютно уверен, что спятил окончательно, но решение принято: если приходится терпеть таких идиотов, как Макни, значит, он не намерен отказывать себе в удовольствии встретиться с Даной Дивайн.

Ровно в восемь вечера в субботу раздался стук в дверь Гарден-коттеджа. Дана последний раз бросила взгляд в зеркало, открыла дверь и встретила Кэла улыбкой.

— Привет. — Она отступила в сторону. — Я не была уверена, что увижу тебя.

— Я и сам не был уверен. — Он снял куртку и повесил на вешалку.

— Хорошо, что пришел.

Он подвел ее за руку к маленькой софе у камина.

— Поговорим?

Ее смех прозвучал скорее нервно, чем весело.

— А я надеялась избежать разговоров. Это у нас не очень хорошо получается.

Кэл улыбнулся.

— Намек понят. Так что ты предлагаешь?

— Одна ночь. Никаких вопросов. Только мы.

— Насколько я помню, с этим у нас тоже… не очень. — Он помолчал. — По крайней мере на следующее утро.

Она ожидала этого и даже отрепетировала несколько остроумных ответов. К несчастью, все они вылетели из головы.

— Я совершила ошибку, — забормотала Дана. — Я убедила себя, что смогу справиться… и не смогла. Сейчас все под контролем.

Он сидел молча.

— Послушай, так ты хочешь остаться или нет?

Кэл поднялся и вышел на середину комнаты. Дана была уверена, что сейчас он заберет куртку и уйдет, но Кэл стянул через голову черную водолазку, обнажив мощную грудь, и бросил ее на кровать.

— Подойди сюда.

Это, как она полагала, было ответом на вопрос.

Дана положила ладонь на его теплую грудь и ощутила стук сердца. Кэл накрыл ее ладонь своей и улыбнулся.

— Похоже, здесь сегодня будет страшно жарко. — Он не спеша расстегнул пуговицы ее шелковой блузки, стащил ее с плеч и положил ладони на обнаженное тело. Блузка скользнула вниз и повисла, удерживаемая не расстегнутыми манжетами.

Дрожь охватила Дану. Улыбка Кэла стала шире, когда он увидел, как поднимается и опускается ее грудь, едва прикрытая красным кружевным бюстгальтером. Он подцепил пальцами бретельки и спустил их. Словно зачарованная. Дана наблюдала, как он неторопливо исследует изгиб ее грудей, легонько водя по ним подушечками больших пальцев.

Ей тоже хотелось прикоснуться к нему. Отчаянно хотелось. Она попыталась, но блузка удержала руки. Заметив это, Кэл усмехнулся:

— Красные шелковые наручники. На тебе они мне нравятся. — Он обрисовал большим пальцем ее сосок, и тот мгновенно отреагировал. — Очень.

Он расстегнул спереди застежку бюстгальтера и развел кружевные чашечки в стороны.

— Ты прекрасна, — сказал Кэл.

— Ты тоже, — ответила она.

Он улыбнулся.

— Лесть тебе не поможет. Ты позвала меня, и я пришел. Теперь я буду вытворять с твоим прелестным телом все, о чем мечтал долгие недели.

— А я буду?..

— Получать удовольствие. Таково мое предложение. — Он поцеловал ямочку над ключицей. Потом поцеловал еще и еще раз… Затем подтолкнул Дану к краю высокой кровати со столбиками и усадил, по-прежнему не освобождая плененных рук.

— Позволь, я подам тебе подушку.

Схватив две подушки у изголовья, Кэл положил их под спину Даны.

— Удобно? — поинтересовался он.

— Если будет неудобно, я тебе скажу.

Он снова улыбнулся.

— Не сомневаюсь, ты никогда не стеснялась высказываться напрямик.

Кэл снял туфли, оставив на Дане лишь черные кожаные лосины, и навис над ней, опираясь о кровать руками.

— А сейчас я буду целовать тебя… везде, где мечтал.

У Даны перехватило дыхание. Она надеялась, что мечтал он о том же, о чем и она.

Начались бесконечные, дразняще-медлительные поцелуи. Его язык скользнул по краю ее зубов и вторгся внутрь. Дана хотела потянуться к нему, прижать к себе, когда он отстранился, но помешали манжеты.

— Спокойно, — пробормотал Кэл, спускаясь ниже, обхватил губами сосок и втянул его в рот.

Она вскрикнула и выгнула спину.

— Да, вот так, — прошептала она.

Он целовал ее шею, ключицы, руки, то и дело, возвращаясь к губам, давая короткую возможность ответить тем же. Каждый позволенный ей поцелуй наполнял Дану нестерпимым желанием прикоснуться к Кэлу.

Поднявшись, он взялся за пуговицу на поясе лосин… Дана вздохнула, когда молния съехала вниз и лосины оказались на полу. Она осталась лишь в красных трусиках. И «наручниках».

Кэл мягко коснулся кусочка шелка, но для Даны этот легчайший нажим был подобен удару молнии. Она изогнулась, моля о новой ласке. Он наклонился и поцеловал пупок, затем провел языком вниз до кружевного края трусиков.

Дана всхлипнула от облегчения, когда Кэл стащил их. Он помог ей вновь устроиться на подушках. Их взгляды встретились.

— Я сказал — везде… — Голос у него был низким и сиплым от желания.

Кэл опустился на колени, и Дана почувствовала, как горячий румянец заливает шею и грудь. Она не могла припомнить другого столь же интимного момента в своей жизни.

Она закрыла глаза и отдалась его ласкам, вначале мягким, потом все более настойчивым. Кэл бормотал восхитительные слова, заставлявшие ее поверить, что она действительно прекрасна.

Дана совершенно обессилела, и ей потребовалось некоторое время, чтобы выплыть из тумана и прийти в себя.

Кэл сидел рядом.

— Привет, — сказала она.

— Привет.

Она пошевелила плечами.

— Готов освободить меня? Я позабочусь, чтоб ты не пожалел об этом, красавчик.

Он рассмеялся, приподнял ее, расстегнул шелковые манжеты и отшвырнул блузку и бюстгальтер в сторону. Дана собрала подушки и переложила их в изголовье.

Кэл стремительно избавился от одежды и лег рядом.

Дана видела, какого труда стоило ему сдерживать себя. От мысли, что он делает это ради нее, она ощутила прилив необычайной нежности. Возбужденная, Дана глубоко вдохнула, притянула Кэла к себе, и их языки сплелись в безумном танце. Сейчас все было не так, как в Чикаго. Дана чувствовала, что это начало, а не конец.

Кэл перекатился на спину, и она оказалась на нем. Он обхватил руками ее бедра.

— Забери нас туда, — не то попросил, не то приказал Кэл.

Его губы изогнулись в улыбке удовольствия, когда она приподнялась, а затем снова опустилась. Дана повторила движение, вначале медленно, потом интенсивнее, двигаясь в ритме музыки, которую не могла слышать, но все равно знала. Жар и напряжение тугой спиралью закручивались в ней.