До Кэла ей никогда не приходилось просить об этом самой. События шли в предписанном порядке — парень предлагал, а она либо соглашалась, либо нет. Но, странное дело, ее инициатива лишь усиливала возбуждение, и если бы не опасение, что он скажет «нет», ей бы это даже понравилось.

Дана выдвинула ящик стола, в котором держала свои визитки, взяла одну и написала: «Мотель „Монтанэ“, Гарден-коттедж, суббота, 20.00». Выбранное ею место находилось примерно милях в сорока к северу от Сэнди-Бенда. Она надеялась, что в городе не узнают, что она отдалась Кэлу Бруэру, хотя, видит Бог, она не первая.

Ничего похожего на конверт поблизости не нашлось, и Дана завернула визитку в листок бумаги, потом крикнула Триш, что отлучится на минутку, схватила куртку и поспешила к полицейскому участку.

За одним из двух столов сидел Митч.

— Привет, Дана. Надеюсь, ничего не случилось?

— Э… нет.

Его улыбка была зеркальным отражением улыбки старшего брата — убийственные ямочки и все такое.

— Это хорошо. Ты как-то забавно выглядишь.

Она рассмеялась.

— Вы, мужчины Бруэры, знаете, как отпускать комплименты.

— В этом нам нет равных.

Дана помялась.

— Тут записка для Кэла. Оставить ее на столе?

— Сунь в коробку для корреспонденции.

Дана взглянула на черный лоток. Приятный, дружеский секс, напомнила она себе. И ничего больше. Она выпустила записку, словно та обожгла ей руку. Записка скользнула по пластику и устроилась в правом верхнем углу ящика. Ну вот, она сделала это.

— Приятного дня, — сказала Дана Митчу.

— Тебе тоже, — крикнул он ей вдогонку.

Дана не прошла и десяти ярдов, как ее нагнал Майк. Чувствуя, что шансы приятно провести день резко снижаются, она ускорила шаг.

— Я звонил тебе, — заявил Майк. — Этот старый хрыч не передал тебе?

— Во-первых, мистер Вандервурт не старый хрыч, а во-вторых, да, передавал.

— Тогда почему ты не перезвонила?

— А с какой стати? Чтобы поинтересоваться, хорошо ли ты повеселился, разоряя парикмахерскую?

Он сделал вид, что ничего не слышал.

— Я на днях понял, как скучаю по тем обедам, которые ты, бывало, готовила. Знаешь, свечи, музыка…

— Ты, должно быть, шутишь. — Дана фыркнула. — Размечтался.

— Я знаю, ты скучаешь по мне… немножко.

Дана замедлила шаг. Полгода назад это было правдой, но сейчас она изменилась.

Она потянула его за локоть в небольшой проем между баром «Труно» и сувенирным ларьком.

— Спасибо.

Майк сдвинул брови.

— За что?

— За то, что вынудил меня уйти от тебя.

— Я хочу, чтобы ты вернулась.

Дана покачала головой.

— Надо двигаться дальше. С Сюзанной у тебя не вышло, но ты найдешь кого-нибудь другого.

— Ты нуждаешься во мне.

— Может, раньше и нуждалась, но не теперь.

— Я не сдаюсь, — заявил он, напомнив ей упрямого маленького мальчика, который потерял любимую игрушку.

— Мне пора. — Дана вернулась на тротуар. — До свидания.

Не успела она повесить пальто, как явилась миссис Хокинз, чтобы получить еженедельную порцию загара и сделать укладку.

Пока она поджаривалась под ультрафиолетом, Дана быстро подстригла челку еще одной клиентке. Когда же посмуглевшая леди вернулась и села в кресло, то сделала потрясающее заявление.

— Я хочу что-нибудь новенькое, — произнесла миссис Хокинз, изучая свое отражение в зеркале. — Что-нибудь сексуальное.

— Сексуальное? — переспросила Дана.

— Покороче, посовременнее, — пояснила клиентка, — и больше никаких кудряшек.

— Хорошая идея, — одобрила Дана. — У вас прекрасные густые волосы, мы можем сделать вам умеренно короткую стрижку, стильную, но не экстравагантную.

— А как насчет цвета? Половина женщин моего возраста красят волосы.

— Этим женщинам не посчастливилось иметь великолепный серебристый оттенок. Не меняйте его.

— Что ж, прекрасно. Действуйте, — распорядилась миссис Хокинз.

Казалось, Оливия Хокинз становилась счастливее с каждым щелчком ножниц. Закончив, Дана была поражена ее преображением.

— А теперь пора совершить набег на магазины. — Миссис Хокинз похлопала Дану по щеке.

Дана помогла ей надеть пальто, проводила, села в свое кресло и весело раскрутила его. В воздухе пахнет весной — по крайней мере двое в Сэнди-Бенде, она и миссис Хокинз, уже ощутили это на себе.

Вернувшись после короткого и бесполезного отдыха, Кэл просмотрел содержимое ящика для корреспонденции. Стопка записей телефонных звонков, пять отчетов о несчастных случаях, которые Митч наконец закончил, и…

Он взял кусок картона, завернутый в листок бумаги. Его имя было написано четким, красивым почерком, который мог принадлежать только женщине. Кэл взглянул на брата.

— Случайно не знаешь, откуда это?

— Знаю.

Кэл развернул листок, взял карточку с узором из плюща и прочитал: дата, место и время. Подписи нет, но название салона «Женские тайны», напечатанное внизу, не оставляло сомнений. Намерение отправителя тоже было совершенно ясно.

Прояви твердость, посоветовал себе Кэл. Он с шумом втянул воздух, бросил карточку в мусорную корзину и начал звонить по телефону, заставляя себя не смотреть на клочок картона с каймой из плюща.

Отвернувшись от мусорной корзины, Кэл набрал номер Ричарда Макни.

— Наконец-то ты на месте, — сказал Макни вместо приветствия.

Кэл не собирался отчитываться о своем расписании, поэтому просто поинтересовался, зачем Макни ему звонил.

— Я попросил майора Талберта провести на следующей неделе городское собрание. Люди Сэнди-Бенда должны быть поставлены в известность об эпидемии преступности, с которой они столкнулись. Сейчас это касается таких, как Дана Дивайн, но кто знает, чем все закончится? Горожане должны быть готовы.

Кэл разозлился.

— Во-первых, что значит «таких, как Дана»? Ты намекаешь, что мисс Дивайн не достойна защиты закона? И что это за эпидемия, которая тебя беспокоит? Я мирился с тем, что ты науськиваешь на меня городской совет, но не намерен терпеть твои попытки запугать людей, которым служу. Только попробуй, и я выставлю тебя таким идиотом, что мало не покажется. Понял?

Кэл бросил трубку. Митч поднялся и зааплодировал, но Кэл еще не закончил — он наклонился и вытащил приглашение Даны из корзины.

— Рад, что ты одумался, — прокомментировал брат.