– «Скорты» – это что?

– Юбка-шорты так называются.

– А-а-а, – многозначительно протянул Слава. – Без знания иностранного языка не сразу поймешь, что Мурка в кожаной тужурке.

Наливкина улыбнулась:

– По-английски такую фразу можно сказать только как «Леди в кожаном пиджаке».

– Знаешь английский?

– От Лоции нахваталась.

– А Лоция – от кого?

– Папа Гена с детства приучил ее к английскому. Он ведь бывший моряк дальнего плавания. Английский знает в совершенстве. Лоция говорила, что и с японцами отец общается на их языке без переводчика.

– У нее хорошие отношения с отцом?

– Души не чает в папе Гене.

– Видимо, интересный он человек?

– По словам Лоции очень интересный и необычайно добрый. Но сама я с ним не общалась, не знаю.

– А с мамой у Лоции как дела?

– Нормально.

– Родители дружно живут?

– На эту тему мы не говорили.

– Как Лоция относится к бойфрендам?

– Юные друзья ее не интересуют.

– А взрослые парни?..

– Тем более.

– Однако с каким-то парнем она договаривалась встретиться у железнодорожного вокзала…

– Это непонятное для меня исключение.

Разговором с Марианной Наливкиной Слава Голубев остался доволен. Мара показалась ему откровенной умницей. Хотя она и не внесла ясности в странное поведение Лоции Жемчуговой, но информацию для размышления подкинула изрядную. Еще один «лучик надежды» принес Славе дожидавшийся его на крыльце райотдела милиции участковый Кухнин.

Оказывается, в тот вечер, накануне пожара, когда после изъятия пистолета у Любы Борщевской Голубев с экспертом-криминалистом Тимохиной и Кухниным уехали в лесопосадку обследовать место возле застреленной собаки, Гаврила-проказник уволокся к деду Никифору Потехину, чтобы посмотреть стоявшую во дворе автомашину. Никифор Власович разрешил любопытному говоруну не только посидеть за рулем иномарки, но даже и «попиликать» звуковым сигналом. От Потехиных мальчишка возвращался домой поздно вечером и видел, как дед Федот Мамаев, в белой майке и в черных трусах, разговаривал с какой-то девушкой в джинсовом костюме. В это время недалеко от избы деда Федота стоял черный джип, как у Алексея Задова. Кто сидел в джипе за темными стеклами, Гаврила не разглядел.

– Гаврош знает Лёху Задова? – спросил Кухнина Слава.

Кухнин кивнул:

– Нынче летом мы с Гаврилой приходили на вещевой базарчик покупать ему подарок к дню рождения. Задов на своем джипе подвез нас домой.

– Не сочинил ли сказку твой непоседа?

– Гаврила – пацан непредсказуемый, однако «крутых» сказок не сочиняет. На пожаре он не был и Федота Мамаева в майке да трусах там не видел. Совпасть же, допустим, детская фантазия с реальностью вряд ли может.

– Неужели Махновец учинил жуть с пожаром в финале?

– Черт этого беса поймет. Я пытался сегодня отыскать Лёху, но мамаша его сказала, что Алексей позавчера утром уехал в Новосибирск и вроде бы надолго.

– Может, алиби себе обеспечивает?

– Может быть.

– А с соседями Мамаева ты не разговаривал насчет черного джипа?

– Разговаривал, да бестолку. Время было позднее. Кто телевизор смотрел, кто с хозяйством управлялся. И машин всяких-разных расплодилось теперь столько, что они уже не привлекают внимание, как в прежнее время.

– Люба Борщевская нового не рассказала?

– Нет. Утром сегодня опять ушла в лесопосадку за грибами.

– По-моему, знает она больше, чем поведала. Попробуй подобрать к ней ключик.

– Ключом может служить только одна, но пламенная страсть Любы.

– Бутылка?

– Конечно.

– Ну и купи ей поллитровку. Расходы оплачу тебе из своего кармана.

– Дело не в расходах. Кэгэбэшница ведь растрезвонит, что участковый спаивает ее.

– Придумай что-нибудь другое. Головы ведь нам даны не только для того, чтобы галстук с шеи не сваливался.

– Ладно, подумаю…

Разговор прервала вышедшая из милиции с папкой в руке эксперт-криминалист Тимохина. Увидев Голубева, она будто обрадовалась:

– Вот ты, оказывается, где!

– Что, Леночка, случилось? – насторожился Слава.

– Бирюков не смог до тебя дозвониться. Пойдем, дружок, быстренько в прокуратуру. Антон Игнатьевич собирает оперативное совещание.

Все участники следственно-оперативной группы вошли в прокурорский кабинет разом. Оторвавшись от просмотра служебных бумаг, Бирюков улыбнулся:

– Ого, как вы дружно собрались!

– Как цыгане, шумною толпой, – присаживаясь у приставного столика, угрюмо проговорил судмедэксперт.

– Что-то, Борис, ты сегодня не в настроении, – садясь напротив Медникова, сказал следователь Лимакин. – Поделись, док, чем озабочен?

– Изобретаю, где бы деньжат по-легкому срубить. Начальство пообещало выдавать зарплату лапшой, а у меня давно все уши в вермишели.

– Не зацикливайся на личном. Прежде думай о Родине.

– А ей, родимой, все по барабану.

– Не отчаивайся, доктор, – вмешался в разговор Голубев. – Как писали раньше в школьных сочинениях, в жизни всегда есть место подвигу.

– Жизнь в России – ежедневный подвиг. Двое россиян, тела которых пожарники вытащили из огня, отгеройствовали враз…

Бирюков обвел взглядом присутствующих:

– Ну, что, друзья, немного размялись? Приступим к делу. Начнем с происшествия в лесопосадке… – Антон перевел взгляд на эксперта-криминалиста Тимохину. – Что, Лена, удалось там установить?

Тимохина раскрыла принесенную с собой папку. Перебрав в ней несколько листков, заговорила:

– Прежде всего, Антон Игнатьевич, расскажу об изъятом у Борщевской пистолете. Чтобы разобраться в его «родословной», пришлось перелистать много справочников. Вывод такой… Пистолет девятимиллиметрового калибра – нестандартный, переделанный. Изготовлялся он в Приднестровье для местного спецназа. При стрельбе с глушителем многократно увеличивается нагрузка на ствол. Температура повышается, и пистолеты такого типа, как правило, клинит. Исследуемый пистолет при изъятии находился в заклиненном положении. В его обойме осталось три патрона из семи. Учитывая, что в теле мертвой собаки обнаружено четыре пулевое раны, стреляли в нее раз за разом. После четвертого выстрела пистолет заклинило.