инстинктивно, а не потому, что готовилась к схватке. Но пока она хватала воздух, Рома вскочил на ноги и выхватил свой пистолет, готовый стрелять.

Пока его отец не сказал:

– Погоди, парень.

Рома заморгал, и его рука с пистолетом немного опустилась. Серый свет, льющийся сквозь грязные окна, придавал ему пугающий вид, хотя возможно теперь он именно таким и был – жутким. Его рот походил на воспаленный разрез, зубы были плотно сжаты.

– Что…

– Я прислал им приглашение на встречу, – проговорил господин Монтеков. Затем перешел с русского на китайский. – Сядь, Рома.

Рома медленно сел.

– Баба, – прошипела Джульетта, – что это значит?

– Сядь, Джульетта, – приказал господин Цай. Когда Джульетта не сдвинулась с места, он взял ее за локоть, мягко подвел к столу и, наклонившись, прошептал: – Периметр находится под охраной. Это не засада.

– Если бы это была засада, они бы не стали об этом объявлять, – прошептала Джульетта. Она нехотя села, но только на краешек стула, чтобы в любой момент можно было вскочить на ноги.

– Да, мисс Цай, вы не должны беспокоиться, – объявил господин Монтеков. – Заманить человека в засаду можно всего несколько раз, ибо затем он начнет подозревать неладное.

Джульетта ощутила холодок в груди. Господин Монтеков улыбался, и это само по себе было ужасным зрелищем, но оно казалось ей еще более мерзким, потому что… его улыбка была так похожа на улыбку Ромы.

Да как он смеет…

– Ах ты…

Джульетта бросилась на него через стол, держа в руке нож, но Рома оказался проворнее. Его пистолет уперся ей в лоб, и Джульетта застыла и быстро выдохнула сквозь стиснутые зубы.

Когда она решилась посмотреть ему в глаза, то увидела в них только ненависть. И это не должно было ранить ее, ведь в его ненависти была виновата она сама. Это было справедливо, уместно. На кого еще ему наводить дуло, если не на своего врага? Кого он должен был защищать, если не своего отца?

Это не должно было ранить ее так больно, но ранило.

«Это сделала я, – оцепенело подумала Джульетта. – Ты сказал мне, что предпочтешь меня всем другим, а затем я сделала это с нами».

Это она заставила его вновь встать на сторону его отца, это из-за нее погибла ее няня, это она угрожала Роме убить его, если он не сможет убить ее. Но сама она сделала точно такой же выбор, как и он. И, во всяком случае теперь, он останется жив, какие бы последствия это не повлекло.

– Джульетта, – предостерегающе произнес господин Цай, хотя его голос прозвучал тихо. – Пожалуйста, убери нож.

Сжав зубы еще крепче, Джульетта спрятала свой клинок в рукав. В качестве любезного ответа Рома положил свой пистолет на стол, но так, чтобы в случае чего его можно было схватить.

– Гораздо лучше вести себя корректно, не правда ли? – сказал господин Монтеков. – У меня есть предложение. И оно касается вас, мисс Цай.

Джульетта сощурила глаза, но не стала ничего говорить. Она просто ждала.

– Я бы хотел, чтобы вы сотрудничали с моим сыном.

Джульетта дернулась и резко повернулась в сторону Ромы. Он не удивился. Он уже знал – и был согласен.

– Прошу прощения, – выдавила из себя Джульетта. – Зачем мне это?

– Разве вы не хотите выяснить, кто посылает эти угрозы? – спросил господин Монтеков. – Вы оба хорошо знаете иностранные языки и можете вращаться в обществе Французского квартала. Отправить туда гангстера в одиночку означало бы напрашиваться на неприятности, но если мы объединим двух врагов в пару… о, тогда иностранцы не будут знать, что делать.

В какую игру он играет? Джульетта молчала. Что-то затевалось, и ей это было не по душе.

– Это хорошая идея, Джульетта, – заговорил наконец господин Цай. Его тон был ровным, почти скучающим. – Если обе банды получают угрозы, то ничто не испугает шантажиста больше, чем объединение, хотя бы и на короткое время. Таким образом и Алая банда, и Белые цветы смогут выйти сухими из воды, победив общего врага.

Ты не понимаешь, хотела сказать Джульетта. Она смотрела на господина Монтекова, вглядывалась в жесткий блеск в его темных глазах. Это было не просто способом объединить их силы. Господин Монтеков отлично знал, что было в прошлом между ней и Ромой – это было ловким маневром, направленным на то, чтобы собрать сведения об Алых, чтобы заставить Рому делать то, что он отказался делать пять лет назад: завоевать ее доверие и играть при ней роль шпиона. Как только они начнут работать вместе, Джульетта не сможет избавиться от него. Все, что узнают Алые, станет известно и Белым цветам.

Вот только она не может сказать это вслух, не так ли? Она попала в ловушку, и господин Монтеков это знает. Сотрудничай, и тебе не будут задавать вопросы. А если она откажется и восстанет, то ее отец спросит почему, и тогда ей придется сказать правду: в первый раз их романтические отношения с Ромой закончились взрывом дома для слуг Алых, а во второй раз из-за Тайлера едва не погибли они все.

– Да, это хорошая идея, – бесцветным голосом сказала она.

Господин Монтеков оглушительно хлопнул в ладоши.

– Как легко нам удалось прийти к согласию! Если бы наши люди могли быть так же дружелюбны, как мы. – Он повернулся к Роме. – Вы официально представлены друг другу? Думаю, нет.

Рома и Джульетта посмотрели друг на друга. Рома сжал зубы еще крепче. Кулаки Джульетты под столом побелели. И все это время господин Цай продолжал изображать безучастие, хотя это представление было предназначено именно для него.

– Нет, – солгал Рома, пристально глядя на нее. Он встал. Протянул руку через стол. – Роман Николаевич Монтеков. Я рад с вами познакомиться.

Роман. Она едва не повторила его имя, чтобы запечатлеть его в своей памяти.

Какая-то часть ее всегда знала, что именно таково его полное, его настоящее имя, но город давно позабыл его, как забыл, что ее настоящее имя Цай Жуньли. Город знал его только как Рому. Это имя было легче произносить по-китайски, и все, кто его знал, называли его именно так.

Надо полагать, теперь она уже не может сказать, что знает его – этого парня, стоящего с таким видом, будто его пальцы никогда нежно не касались ее кожи. Двое влюбленных, ставших чужими, что глубоко ранило ее.

– Я тоже. – Джульетта встала и пожала его руку. Их ладони соприкоснулись, и она не вздрогнула – она заставила себя не вздрагивать.

– Могу я пригласить вас пройтись вдоль периметра? Есть некоторые детали, которые я