Он имел в виду секс. Все, что касалось этой темы, было последним на свете, что ей хотелось бы обсуждать – особенно с ним. Однако брошенный камень попал в цель и ударил даже тяжелее, чем предполагалось.

Кэтрин несколько раз моргнула, неожиданно отчетливо ощутив его руки на своем теле и язык, ласкающий ее плоть, отчего между ног стало жарко.

Она внутренне сжалась, готовая скорее умереть, чем дать ему понять, какие чувства испытывает.

– Хорошо, что вы об этом заговорили, – сухо произнесла она. – Надеюсь, подобное тому, что произошло ночью, больше никогда не повторится. Вы сын моего покойного мужа и мой начальник, не говоря уже о том, как вы ко мне относитесь. Я потрясена, что вы позволили себе такую вольность.

– Если вы хотите сжать в руке жемчужное колье, то надо его хотя бы надеть. – Лука откинулся на спинку стула и усмехнулся. Он явно был доволен собой. – Мне смешно слышать все, что вы говорите, ведь я вижу, какими твердыми стали ваши соски. Скорее всего, вы потрясены, но другим.

Кэтрин с трудом опустила голову и оглядела скрытую блузкой грудь. Сердце упало в пятки, когда она поняла, что он прав. Она подняла на него глаза, надеясь, что во взгляде нет сожаления.

– Сейчас зима, Лука, – произнесла она, вскидывая брови. – На вас, как видите, костюм, а на мне легкая блузка. Я могу объяснить вам, как устроен женский организм, если вы не знаете. – Она улыбнулась ему широко и счастливо, что стало для него еще большей неожиданностью, чем реакция ее тела.

– Можете? – ухмыльнулся он, и она уловила те нотки, которые заставляли ее краснеть. Ей потребовалось несколько мгновений, чтобы удержать равнодушное выражение лица.

«Я должен ощутить твой вкус». Она очень некстати вспомнила его слова, которые он произнес перед тем, как сделать то, что сделал. Голос его тогда звучал точно так же.

Кэтрин замерла. Ей показалось, или Лука тоже?.. Или весь мир затаил дыхание на короткий, но напряженный момент, когда были слышны лишь биения их сердец и звенящая тишина. Казалось, он действительно способен видеть ее насквозь. Он словно знал, что происходит с ее телом, которое давало ему сигнал забыть о завтраке и слиться опять в том страстном поцелуе, как тогда в серебристом свете луны. Почему она так боится его и хочет одновременно?

– Доброе утро.

Голос Рафаэля уничтожил напряжение между ними, словно разрубив его взмахом меча, висевшего в одном из дегустационных залов замка.

Кэтрин восприняла это как окончание мучений, хотя не перестала испытывать при этом освобождения от тягостных ощущений во всем теле.

Она резко повернулась в сторону вошедшего – так же поступил и Лука, – и у обоих было, кажется, одинаковое выражение лица.

Рафаэль посмотрел сначала на Кэтрин, потом перевел взгляд на Луку, затем опять на нее. Сердце кольнуло неприятное чувство, что он все понял, что ему давно все известно и он прекрасно понимает, что происходит между ними. Возможно ли, чтобы он слышал крики, доносившиеся сегодня ночью из ее спальни?

– Мы с Лили не присоединимся к вам сегодня вечером, – только и сказал Рафаэль с тем серьезным и несколько отстраненным видом, который делал его в глазах всех людей идеальным генеральным директором. – У Лили случились сокращения матки, ей лучше оставаться в постели.

– Надеюсь, она в порядке? – взволнованно спросила Кэтрин. – Разве еще не рано?

Она сразу пожалела о том, что задала этот вопрос. Две пары глаз посмотрели на нее так, как ей совсем не нравилось.

– Простите. – Кэтрин выдавила улыбку. – Я не имею права задавать такие вопросы, будучи лишь наемным работником.

– Именно, – произнес Лука. – Ваш интерес может показаться нам подозрительным.

– Так будет в любом случае. – Кэтрин вскинула голову, глядя прямо перед собой. – Похоже, это ваше любимое чувство.

Рафаэль улыбнулся, и ей совсем не понравилось, каким стало при этом его лицо.

– С Лили все в порядке, Кэтрин. Благодарю, что спросили. Беспокоиться не о чем, но доктор рекомендовал ей несколько дней оставаться в постели. Так что сегодняшнее мероприятие пройдет без нас.

Он повернулся к брату и улыбнулся. Кэтрин не могла не почувствовать, каким острым стал при этом его взгляд. Кажется, Лука даже выпрямился.

Уже в дверях Рафаэль повернулся и еще раз оглядел их оценивающим взглядом:

– Надеюсь на тебя, брат. Думаю, встреча пройдет хорошо, ведь ты привык все держать под контролем.

Официальный прием в красивейшем особняке в Напе был организован на высоком уровне – подобранная с большим вкусом посуда, изысканная еда, подача которой больше походила на хорошо отрепетированный балет, прекрасные пейзажи, ставшие лучшей из всех возможных декораций. Однако Лука был в бешенстве и не представлял, как вообще усидит на месте.

Он отчаянно убеждал себя, что испытывает не злость, по крайней мере, это не должна быть злость.

Кэтрин вела себя так, как и должна была, так будет всегда, потому не стоит обращать на это внимание – однако убеждение не помогало. Он напрягался каждый раз, когда слышал ее веселый смех, когда седовласый осел, сидящий слева от нее, склонялся или будто случайно прикасался к ней, перед глазами все темнело от ярости.

Происходящее не должно его удивлять. Такова Кэтрин. Сейчас она наверняка присматривается к окружению, выбирая очередную жертву. Он ведь всегда знал, что так будет. И все же он до сих пор не мог забыть контуры ее тела, ее поцелуй, слышал стон, вырывавшийся из ее груди, и ощущал вкус ее соска, твердеющего от его прикосновений.

Будь она проклята.

Он не помнил ничего из тех разговоров, которые вел с соседями по столу, и с облегчением вздохнул, когда ужин подошел к концу. Наконец они с Кэтрин вышли на улицу, и он положил руку ей на спину, подталкивая, возможно слишком настойчиво, к ожидавшему их автомобилю.

– Вы решили принять на себя роль моего рыцаря или просто стремитесь контролировать каждый мой шаг? – спросила она с той улыбкой, которую он начинал ненавидеть, хотя сейчас она вполне могла бы обойтись без нее, ведь они остались вдвоем.

Лука был вынужден признаться себе, что способен думать сейчас лишь о том, как зарыться руками в ее волосы и постараться сделать так, чтобы эта непроницаемая маска спала, позволяя увидеть, что скрыто под ней. Он желал этого так страстно, что боялся даже думать, насколько это опасно и неправильно.

Больше всего на свете Лука не любил сложности и путаницы во всех сферах жизни и был уверен, что в этой женщине как раз все предельно просто и понятно.

Он распахнул дверцу лимузина, и Кэтрин забралась внутрь, попутно приветствуя водителя. Лука последовал за ней, но не занял привычное место на широком сиденье напротив, а устроился рядом с Кэтрин и захлопнул дверцу.

Не обращая на него внимания, она что-то искала в крошечной вечерней сумочке. Однако, поняв, что он сидит совсем рядом, подняла на него удивленный взгляд.