* * *

Внезапно мое тренированное ухо уловило какую-то возню в прихожей. Там спорили: голоса набирали силу, и спор вот-вот должен был вылиться в бытовой скандал.

Спорили домоправительница и Аня.

— Деточка! Но ведь папа строго-настрого запретил тебе выходить из дома одной!

— А если мне надо?

— Анечка, так нельзя. Папа строго-настрого запретил…

— А если я уже не маленькая?

— Деточка, ты уже не маленькая, но папа запретил!

— А если я хочу?!

— Анечка, подожди папу и, если он разрешит — иди куда хочешь!

— А если я все равно пойду?!

Спор заходил в тупик. Хочешь не хочешь, приходилось вмешаться.

Я вышла в коридор.

— Что у вас тут? Куда ты собралась?

Насупившись, Аня смотрела на меня исподлобья и молчала. Она переоделась: на ней был довольно милый джинсовый комбинезончик, надетый поверх мальчиковой рубахи в клеточку. Она была бы похожа на ковбойского ребенка с Дикого Запада, если бы не эти очки в тяжелой оправе, сильно портившие ее юное лицо.

— Ну что же ты молчишь? Говори, если хочешь действительно пойти по своим делам.

— А мне что, у вас уже разрешение надо спрашивать? — огрызнулась девчонка. — Вы мне никто!

— Я тебе никто, но могу проводить туда, куда ты идешь. Конечно, если это дело действительно нельзя отложить на другой день. Выбирай: или идем вместе, или ты остаешься дома.

— А вас туда никто не приглашал!

— Ничего, я думаю, тот, кто приглашал тебя , как-нибудь смирится с моим присутствием.

Она помолчала. Напряженное сопение, которое, наверное, было слышно даже в самых дальних уголках коридора, выдавало, что в мозгу девочки происходит какая-то напряженная работа.

— А вы не будете ко мне приставать?

— Если ты собралась вести себя прилично — нет.

— Ладно… Только идите на расстоянии! И вообще не надо со мной разговаривать! И не вздумайте брать меня за руку!

Я пожала плечами.

— Даже и не собиралась. Ты уже в таком возрасте, что сама способна правильно переходить дорогу.

Ей пришлось подождать, пока я тоже переоденусь. Поскольку я не имела понятия о том, куда именно девочка намерена меня завести, я тоже остановилась на «джинсовом варианте»: удобные брюки и куртка, куда, немного подумав, я положила на всякий случай нож для разрезания бумаги и массивную сувенирную зажигалку с гладкой, как зеркало, поверхностью — и то и другое пришлось позаимствовать со стола адвоката.

— Ну долго вы? — в нетерпении выкрикнула Аня, когда я вышла к ней навстречу в полной боевой готовности.

— Ох, Анюта, когда я стану твоей мамой, специально и на свои средства найму для тебя француза-гувернера. Чтобы научил вежливости и уважению к старшим.

— Лучше не теряйте времени и наймите себе хорошую сваху, — парировала она ехидно, — потому что вам никогда не выйти замуж за моего папу!

Я смерила девочку недобрым взглядом, который она, впрочем, не оценила, потому что отвернулась и принялась крутить ручку дверного замка.

— Женечка, а вы скоро вернетесь? — робко спросила до сих пор молчавшая Фаина. — Что передать Аркадию Эмильевичу?

— Ну передайте ему… Передайте, что мы отправились на чудную вечернюю прогулку. Потому что такая любовь, какая возникла у нас с Анютой друг к другу, требует выхода.

* * *

Аня шла по улицам на расстоянии нескольких метров впереди меня. Она ни разу не обернулась. Ее чересчур прямая спина и высоко поднятая голова выражали максимум презрения ко мне и вообще ко всему вокруг.

На это мне было, собственно говоря, наплевать, тем более что я не столько смотрела на Анину спину, сколько оценивала степень возможной опасности. Интуиция подсказывала мне, что опасности нет, но в нашем деле полагаться на одну только интуицию — это по меньшей мере непрофессионально.

Конечно, я не вертела головой направо и налево. Делая вид, что прогуливаюсь, внимательно осматривала все вокруг, старалась запомнить номера, цвет и характерные приметы припаркованных неподалеку машин — вдруг какая-нибудь из них последует за нами или встретится потом в самом неожиданном месте? Кроме того, необходимо было держать в поле зрения пространство и контролировать действия посторонних людей.

Да и сама Аня тоже не внушала мне доверия. Девочка настроена ко мне так агрессивно, что того и гляди выкинет какую-нибудь пакость.

Именно это и произошло!

Мы только-только поравнялись с остановкой, и я отметила, что метрах в пятидесяти от нас к остановке с медлительностью переевшего зверя движется разбухший от часа пик автобус. Аня на минуту остановилась возле афишной тумбы — ее заинтересовало объявление о гастролях какой-то заезжей знаменитости.

Но, как только автобус поравнялся с остановкой, Аня вдруг резко развернулась от афиши и бросилась к дверям вместе с толпой! В одну секунду я оказалась отрезана от девочки потными тетками с кошелками довоенного образца!

Я рванулась вслед, расшвыривая теток направо и налево. Вслед мне неслись смачные ругательства, но я не обращала внимания — важно было не потерять из виду маленькую спину в клетчатой рубашке!

— Аня! Стой!

Не обращая внимания на мой окрик, девочка ввинтилась в толпу, усиленно работая локтями, одной из первых запрыгнула в салон и безо всякой паузы стала пробиваться к противоположному выходу. Да, негодяйка оказалась на редкость сообразительной: благодаря ее ловкому маневру я была уже не просто отрезана от Ани — я находилась в капкане злых и потных тел, тисками зажавших меня в середине автобуса.

— Аня!

Никакой реакции.

С ловкостью молодой обезьяны, толкаясь, перешагивая, а то и перепрыгивая через чьи-то ноги, руки, сумки, головы, Аня пробивала себе дорогу к противоположной двери. Пассажиры спаивались за нею такой монолитной стеной, что у меня не было никакой возможности даже схватить девочку за руку, хотя я не оставляла попыток этого сделать. Но все, чего мне удалось достичь, — это ухватить беглянку за сумочку-рюкзачок, который так и остался в моих руках.

— Аня! Куда ты?!

— К чертовой бабушке, — злорадно крикнула Анюта, выскакивая сквозь вот-вот готовые сомкнуться двери.

— Стой!

Ноль эмоций. Автобус заурчал мотором, готовый вот-вот тронуться с места, а Аня, оказавшись на опустевшей остановке, показала мне «нос».

Делать было нечего — приходилось пускать в ход самые радикальные средства. Я глубоко набрала в грудь воздуха и заорала что есть силы:

— Люди! Граждане пассажиры! Просьба всем сохранять спокойствие! И оставаться на своих местах! Не шевелитесь и старайтесь дышать как можно тише! Полная тишина и внимание!