Накануне 30 мая по инициативе Сталина Политбюро ЦК ВКП(б) приняло решение об отстранении от работы в наркомате обороны Гамарника, как работника, «находившегося в тесной групповой связи с Якиром, исключенным ныне из партии за участие в военно-фашистском заговоре». Утром 31 мая Ворошилов отправил на квартиру к болевшему Гамарнику двух ответственных работников наркомата для объявления приказа об его увольнении из РККА. После их ухода Гамарник и застрелился. В некрологе было сказано: «Бывший член ЦК ВКП(б) Я.Б. Гамарник, запутавшись в своих связях с антисоветскими элементами и, видимо, боясь разоблачения, 31 мая покончил жизнь самоубийством».

Генеральный секретарь ЦК ВКП(б) И.В. Сталин и маршал Советского Союза К.Е. Ворошилов. 1935 год

Нарком обороны СССР Климент Ворошилов напишет через 10 дней – 11 июня 1937 года, в день вынесения смертного приговора военачальникам Красной Армии: «…бывший заместитель наркома обороны Гамарник, предатель и трус, побоявшийся предстать перед судом советского народа, покончил самоубийством…» А в 1967 году тот же Ворошилов, уже персональный пенсионер союзного значения, несколько изменит свою точку зрения: «Вся сравнительно короткая жизнь Яна Борисовича Гамарника – это трудовой и ратный подвиг. От рядового коммуниста до крупного партийного руководителя – таков его путь. Он был настоящим большевиком-ленинцем. Таким он и останется в сердцах тех, кто знал его лично, в памяти всех трудящихся». Особенно трогательно тут звучит сожаление о «сравнительно короткой жизни» Гамарника, ибо в 1937 году Климент Ефремович очень постарался, чтобы она слишком не затягивалась.

Дочь Гамарника (В.Я. Кочнева) вспоминала: «В конце мая отец заболел. Он знал, что… арестован Тухачевский… Уборевич, Якир и другие. 30-го к отцу приехал маршал Блюхер. Они долго о чем-то говорили. Потом отец сказал матери, что ему предложили стать членом суда над Тухачевским… “Но как я могу! – воскликнул отец. – Я ведь знаю, что они не враги… Блюхер сказал, что, если откажусь, меня арестуют”. 31-го вновь приезжал Блюхер. Затем пришли какие-то люди и опечатали сейф отца. Сказали, что он отстранен от должности, а его заместители арестованы. Отцу приказали быть дома. Когда люди из НКВД ушли, в комнате отца раздался выстрел… Мать (директор киностудии “Мосфильм” Елена Кирилловна Соколовская) арестовали, дали ей 8 лет как “жене врага народа”, а затем, в лагере, – еще 10 лет “за содействие врагу народа”. В 1943 году она умерла в лагере. Меня направили в детдом. По достижении совершеннолетия дали 6 лет как “социально опасному элементу”. Затем начались ссылки».

1 июня 1937 года:

Открылось расширенное заседание Военного совета при наркоме обороны СССР, на котором, кроме постоянных членов совета, присутствовало еще 116 военных работников, приглашенных из центрального аппарата и с мест. К 1 июня 20 членов Военного совета, то есть четверть его состава, уже были арестованы как «заговорщики».

Ворошилов выступил с докладом «О вскрытом органами НКВД заговоре в РККА», в котором призвал «проверить и очистить армию буквально до самых последних щелочек», заранее предупреждая, что в результате чистки «может быть, в количественном выражении мы понесем большой урон». 42 человека выступили по докладу Ворошилова. Они резко осуждали «заговорщиков», заверяли о своей безграничной преданности партии и правительству. 34 из них вскоре сами были арестованы как «заговорщики».

* * *

Сталин подписал постановление политбюро ЦК ВКП(б) о лишении 26 человек полученных ими орденов – еще до всякого суда – «за предательство и контрреволюционную деятельность». В этом списке значились имена пяти военачальников (Горбачев, Петересон, Гарькавый, Корк и Эйдеман), 11 бывших руководящих работников НКВД (Ягода, Молчанов, Волович, Гай, Прокофьев, Погребинский, Бокий, Буланов, Фирин, Паукер, Черток) и 5 «штатских» (Рыков, Енукидзе, Кабаков, Уханов, Гварахия).

* * *

Особое совещание при НКВД СССР приговорило Николая Ивановича Ракитникова (1864–1938) к пяти годам исправительно-трудовых лагерей. Менее чем через год, в апреле 1938 года постановлением «тройки» Управления НКВД по Красноярскому краю Ракитников был приговорен к ВМН и расстрелян.

Николай Иванович в 19 лет вступил в партию «Народная воля», неоднократно арестовывался, ссылался, жил в эмиграции. В 1897 году примкнул к эсерам, входил в ЦК партии, после Октябрьской революции призывал не вести вооруженную борьбу с большевиками, а после 1920 года отошел от политической деятельности и работал в области статистики.

* * *

В Хабаровске арестован заместитель командующего войсками Дальневосточной армии, член ЦИК СССР комкор Михаил Владимирович Сангурский. Арестован он был по телеграфному распоряжению заместителя наркома внутренних дел М.П. Фриновского – даже без санкции прокурора. Его обвинили в шпионаже в пользу Японии, в том, что за свою «шпионско-террористическую» деятельность он получил от японской разведки 3 миллиона рублей. Денег, разумеется, у него никаких не нашли, но суд даже не поинтересовался, куда они делись, и 28 июля 1938 года приговорил его к ВМН. Расстреляли 43-летнего комкора в тот же день.

* * *

В партийной организации Дальневосточной армии обсуждалось дело только что арестованного начальника Автобронетанковых войск армии, члена ВКП(б) с 1917 года комдива Сергея Ивановича Деревцова. В выступлениях коммунистов говорилось, что Деревцов в юности был батраком, матросом, участвовал в штурме Зимнего дворца, за героизм на фронтах Гражданской был награжден двумя орденами боевого Красного Знамени, что за ним чего-либо отрицательного никто не замечал, партвзысканиям он не подвергался. Несмотря на все это, его вчерашние товарищи проголосовали за исключение Деревцова: раз он арестован, значит, виноват. 25 марта 1938 года 42-летнего комдива приговорили к ВМН и расстреляли.

* * *

Первого заместителя шефа НКВД Якова Сауловича Агранова перевели в Саратов начальником местного управления внутренних дел. Чтобы подсластить такое сильное понижение, Агранову, который готовил материалы для главных политических процессов 1930-х годов, лично допрашивал Зиновьева, Каменева, Бухарина, Тухачевского, объявили, что отправлен он со специальным заданием – раскрыть «гнезда германской разведки» в Автономной республике немцев Поволжья. Столь подозрительные перевод и понижение, как понял опытный жандарм, не предвещали ему ничего хорошего. И, чтобы спасти свою шкуру, Агранов начал с диким рвением вылавливать «банды притаившихся вредителей и диверсантов, шпионов и заговорщиков». Даже закаленные в провокациях его провинциальные коллеги и те ошалели от буйств нового начальника, неукротимая фантазия которого создала на подведомственной ему территории за несколько дней (!) тысячи (!!!) «заговорщицких групп», которые быстро признавались в «преступлениях». Среди германских шпионов оказалась и Н.К. Крупская, которую, как знал Агранов, Сталин ненавидел, но подобное самовольство вызвало гнев вождя. К тому же рядом в списке московских руководителей шпионской сети в Поволжье Агранов поставил и Георгия Маленкова, к которому Сталин благоволил. Участь Агранова была решена. Его через месяц арестовали и расстреляли 1 августа 1938 года – как «агента германской и польской разведок». После смерти Сталина дочь Агранова хлопотала по поводу реабилитации отца, но безрезультатно. Он и сегодня числится «агентом германской и польской разведок, по заданиям которых собирался убить товарища Сталина».