– Ты мне за него ответишь! – нетерпеливо сопел он. – Вы все мне ответите! Меня еще никто так не кидал…

Пилат не договорил. Он схватил женщину за длинные каштановые волосы и с силой бросил на кровать. Отложив пистолет, налетчик рванул кусок скотча и залепил ей рот. Но лицо было мокрое от слез, и лента отклеивалась. Не выпуская волосы всхлипывающей жертвы, Пилат повозил ее лицом по кровати, чтобы стереть влагу. Кровавые дорожки расчертили простыню странными иероглифами. Скотч накрепко приклеился к губам, забравшись на щеки. Женщина начала бороться. Она отчаянно вырывалась, но сильный удар ладонью по лицу оглушил ее.

Словно на распятии, Пилат привязал к кровати по диагонали ее руки и ноги, а пучок длинных волос примотал к средней перекладине. Делая это, он ощущал не испытанное ранее чувство, будоражащее кровь посильнее, чем просто ожидание предстоящего секса с чужой женщиной. Пробуждалась какая-то животная, слепящая рассудок маниакальная страсть…

Одним рывком сорвав с женщины последнюю деталь туалета, Пилат с жадностью уставился на черный остров подстриженных волос и вожделенно запустил туда руку.

Пришедшая в себя жертва с ужасом увидела, как, тяжело дыша, Пилат сбрасывал брюки, обнажая возбужденное, выгнутое дугой мужское естество. Она дергалась и боролась, стараясь освободиться, но скотч оказался прочным.

Пилат грубо вторгся в нее, так же как в компьютерную сеть Министерства обороны. Он исступленно терзал и таранил теплое тело, будто врага, стараясь вытащить или выбить из него всю душу и разметать по кровати. Палач двигался, словно запрограммированный штамповочный станок, который можно выключить или остановить только одним способом – убив его метким выстрелом на поражение. Но сделать это было некому, и станок продолжал работать, пытая женщину, словно раскаленным прутом.

Затем Пилату захотелось иного. Его распирало горячее желание отомстить, и просто смерти ему было недостаточно. Жажда мести застилала глаза и требовала крови. Нездоровое вожделение отключило мозги, сделав палача полубезумным. Он действовал, словно в режиме форсированного «потрошения» взятого в плен вражеского «языка», добиваясь от него нужных сведений и удовлетворяя свою ненависть.

– Что, думаешь, это все? – ухмыляясь, произнес Пилат. – Нет, это было бы слишком просто и приятно. Ведь тебе было приятно? Было? Отвечай!

– М-м… – промычала женщина. Она хотела, чтобы ночной кошмар поскорее закончился, и надеялась на чудо. Но чудо – очень нематериальная вещь, а подонок с пистолетом очень материален и близок.

Пилат освободил женщине ноги и, не отвязывая рук, грубо поставил ослабевшее тело на колени. Остальное было похоже на казнь…

Когда взрыв злого безумия прошел, Пилат посетил ванную, неторопливо оделся и бросил удовлетворенный взгляд на распластанную на кровати, едва стонущую женщину. Теперь палач действовал не в бреду. Он спокойно поднял пистолет и выстрелил в голову жертвы.

Свидетелей своих преступлений он не оставлял никогда.

* * *

К утру следующего дня громоздкая машина следствия, раскрученная Калединым, набрала скорость, как старый, но смазанный паровоз. Уже в половине девятого полковник приехал на работу и опустился в крутящееся офисное кресло. Оно жалобно застонало. Каледин вытянул длинные мощные ноги и полностью погрузился в рутинную бумажную работу. Время бежало незаметно, и поднять голову ему удалось только через час, когда на доклад зашел майор Зайцев.

– Мы просмотрели суточную милицейскую сводку. Есть интересный момент, может, и совпадение.

Полковник заинтересовался.

– Вчера, примерно в то же время, на той же трассе было совершено нападение на бензозаправочную станцию. Убиты двое ее сотрудников. Думаю, нам стоит туда съездить, вдруг что-то обнаружим.

– Если в то же время и на той же трассе, то, конечно, надо ехать, – согласился Каледин. – «Понюхай» там как следует. Если есть наш интерес, изымай дело вместе с вещдоками. Если можно на милицию оставить – еще лучше.

– Понял, – ответил Зайцев и скрылся за дверью. Майор был грамотным сотрудником, и, отправляя его к милицейским операм, подполковник знал, что тот не упустит ничего.

Всю ночь на Станции управления работала бригада криминалистов. В поисках отпечатков пальцев они осматривали все до миллиметра, обсыпая порошками и обклеивая дактопленкой, как обоями. Другая бригада оперативников методично катала пальцы сотрудников Станции управления, сверяла с имеющимися данными, опрашивала персонал и вычеркивала непричастных к делу. Это была титаническая работа, достойная занесения в Книгу рекордов Гиннесса. Шаг за шагом, отпечаток за отпечатком количество неопознанных «пальцев» неуклонно сокращалось.

Несмотря на важность решаемых ФСБ проблем, четкие ведомственные связи и взаимодействие, отрегулированные до автоматизма за десятилетия работы, в нынешней жизни начинали буксовать и давать сбои. Многие вещи теперь приходилось делать на уровне личных договоренностей и контактов, идти официальным путем – значит забросить дело в очень долгий ящик. Чтобы ускорить ответ по пулям, Каледин лично позвонил в баллистическую лабораторию.

– Как успехи, товарищи ученые? – спросил он знакомого эксперта, с которым работал еще опером московского управления. – Когда ответ будет, Михалыч?

– Вы там все шустрые больно! – недовольно проворчал эксперт. – Вот уйду на пенсию, кто будет за такие деньги ваши железки смотреть?

– Ты уж подожди, Михалыч, не уходи пока, – попросил Каледин. – А то у нас все дело встанет. Ну, какие дела?

– Пули из двух одинаковых пистолетов Макарова с приборами бесшумной беспламенной стрельбы. Одна пуля выпущена из одного ствола, все остальные – из другого. В базах МВД или ФСБ отсутствуют. Достаточно? – поинтересовался эксперт.

– Для первого раза – вполне! – воскликнул Каледин. – Только еще тебе работенку придется подкинуть. Еще несколько пуль сравнить с этими – не из одного ли ствола стреляли?

– Темнишь! – попенял эксперт. – Сразу нельзя было – оптом?

– Извини, Михалыч, нельзя. Не от меня зависит, а от преступников.

– Ну везите свои железки, что с вами делать.

Ближе к полудню из поездки вернулся Зайцев.

– Ничего из вещей убитых не пропало. Денег из кассы бензозаправки тоже не взяли, – обстоятельно докладывал он. – На «месте» обнаружили три гильзы от пистолета Макарова. Я их временно изъял и отправил к нам на экспертизу. Михалыч ругался матом, но просил позвонить насчет результата. Что странно – заправщица сама открыла убийце дверь. Зачем она это сделала? Окно у нее бронированное – из пистолета не пробить, дверь тоже. Кнопка вызова милиции имелась… А баба открыла и получила пулю в голову. Странно это. Техник – тоже, молодой парень, недавно свадьба была, убит на улице, рядом с окошком. Причем сначала ему прострелили ногу, а уж потом контрольник в голову. Может, с первого выстрела не попали, а потом добили?

– Что милиция говорит? – поинтересовался Каледин.