— Ну, что же, Хью, вы славно поработали, — похвалил своего заместителя Харт. — Ступайте и обсасывайте эту идею дальше. А я пока пососу свою сигару.

«Лучше бы ты пососал мой член», — выругался про себя Лессарт, поднимаясь со стула. Он прекрасно знал, что его шеф наверняка сразу после его ухода свяжется с Лэнгли, чтобы приписать все лавры этой операции себе. Но Лессарту было на это наплевать. В отличие от своего шефа, который родился в семье инженера, а в Пакистан был прислан из Ирана, где он участвовал в неудачной операции по освобождению американских заложников, Лессарт был потомственный разведчик, для которого интересы дела всегда были важнее почестей и наград.

Начальник отдела уголовного розыска майор Илья Белоус внимательно разглядывал, разложенные на столе фотографии, которые принес Алексей Игнатов. На снимках было изображение японской миниатюрной скульптуры, похожей на брелок. Изделие было изображено одно и то же, но с самых разных ракурсов и различной величины. Скульптура представляла собой композицию, на которой некий мужчина восседал верхом на черепахе.

— Где-то я подобное уже видел, — разглядывая очередную фотографию, произнес Белоус.

— Судя по всему, в кино, Илья Максимович — три года назад по телевидению прошел детский телефильм «Каникулы Кроша», где речь шла именно о таких вот скульптурках, — напомнил начальнику события недавнего прошлого Игнатов. — Нэцкэ называются.

— Да, точно — с сыном как раз это кино и смотрели, — подтвердил слова сыщика майор. — Получается, из-за этих вот фотографий тот неизвестный мужик отправил Цыпу в реанимацию, да и тебя едва не подрезал?

— Я тоже так считаю, поскольку делать это из-за газеты «Советский спорт» смысла нет никакого, — согласился Игнатов.

— Кстати, про газету — в ней что-то интересное имеется? — поднял глаза на подчиненного майор.

— Судя по всему, она была куплена не в киоске, — сообщил Игнатов. — Внизу на первой странице есть карандашная пометка из двух цифр — шесть и двенадцать. Так делают почтальоны, указывая номер дома и квартиры, где обитает подписчик газеты. Она, кстати, свежая — номер от 13 июня. Есть еще одна любопытная пометка на третьей странице — там, где указаны результаты футбольных матчей за прошедший тур. Так вот один матч выделен — обведен шариковой ручкой. Это игра между ереванским «Араратом» и ташкентским «Пахтакором» от 11 июня. Узбеки победили 2:1.

— Где играли?

— В том-то и дело, что в Ереване. Ташкентцы в этом сезоне отменно выступают — вполне могут и чемпионами стать.

— Значит, владелец этой газеты болельщик «Арарата» или «Пахтакора». Это нам что-нибудь дает?

— Дает — что иголку придется искать в бо-о-ольшом стогу сена, — усмехнулся Игнатов. — Впрочем, в дипломате была еще одна штуковина, которая гораздо интереснее всего остального.

Произнеся это, сыщик расстегнул пуговицу на нагрудном кармане рубашки и извлек на свет небольшой предмет из пластмассы, который был похож на большую пуговицу, и положил его на стол. Взяв предмет в руки, Белоус стал внимательно его разглядывать. После чего вопросительно посмотрел на Игнатова.

— Как мне объяснили эксперты из нашего РУВД, это радиомаяк, — дал свое пояснение сыщик. — Он был спрятан в боковом кармашке чемодана-дипломата.

— А про пальчики на дипломате эксперты ничего не говорили?

— Их там вагон и маленькая тележка, но результаты по ним, сами понимаете, будут не сразу.

Майор снова взял в руки радиомаяк и после небольшого осмотра задал Игнатову очередной вопрос:

— Что думаешь по поводу этой штуковины? Как я знаю, в наших магазинах она не продается.

— Вот именно, — согласно кивнул головой Белоус. — Это импортная вещица, которую обычно используют за границей для поиска пропавших предметов. Иногда ими оснащают даже домашних животных, чтобы найти, например, пропавшую кошку. А порой и детей такими штуками метят, чтобы далеко от дома не убегали. Вы же знаете, какая там преступность — киднеппинг называется.

— Лично я не знаю — не бывал, — честно признался майор, после чего добавил: — Но газеты регулярно почитываю, особенно рубрику «Два мира — две преступности».

Положив радиомаячок на стол, майор поднялся со стула и подошел к раскрытому настежь окну, выходящему на проезжую часть Домодедовской улицы. Достав из кармана кителя пачку «Пегаса», Белоус извлек из нее сигарету, отправил ее в рот и щелкнул зажигалкой. Сделав глубокую затяжку и выдохнув дым в окно, майор вновь обернулся к Игнатову и спросил:

— Получается, этот неизвестный с ножиком вычислил вас по радиомаячку?

— Да, есть такой приборчик — радиопеленгатор называется, — ответил Игнатов. — Действует в радиусе километра. А приехал этот неизвестный на «мерседесе» — это мне Цыпа успел рассказать в момент своего прихода.

— Как он, кстати? — поинтересовался судьбой пострадавшего Белоус.

— Пока без сознания в Склифе, — сообщил Игнатов. — Но врачи говорят, что надежда есть.

— Значит, будем надеяться на нашу медицину — самую бесплатную в мире, — резюмировал Белоус. — А вот что касается этого бандюгана, то он, судя по всему, по заграницам мотается, если у него в дипломате был импортный радиомаячок, а сам дипломат он оставил в машине иностранного производства.

— Судя по внешнему виду, на иностранца или дипломата он не тянет, — высказал свои сомнения Игнатов. — Разве что на спортсмена.

И сыщик взял со стола фоторобот преступника, который он лично помогал создавать вчера поздно вечером эксперту. С фотографии на него смотрело лицо, почти стопроцентно похожее на вчерашнего незнакомца.

— Но спортсмены как раз по заграницам частенько разъезжают, — продолжал делиться своими соображениями Белоус. — Да и аэропорт Домодедово у нас под боком. Ты запрос в ГАИ подавал — в Москве таких машин все-таки немного?

Вместо ответа Игнатов кивнул головой, а сам тем временем спрятал радиомаячок в карман и стал собирать в стопку фотографии со стола.

— Кстати, и эти нэцкэ тоже указывают на то, что хозяин этих фотографий может иметь выходы на заграницу, — возвращаясь от окна к столу, произнес Белоус. — Здесь явно коллекционеры завязаны — нэцкэ-то, видать, не простое. Может, «конторских» подключить — чего нам с этим бандюганом возиться?

— У меня после увольнения из МУРа к чекистам серьезные претензии, — возразил на это предложение начальника Игнатов. — Сам попробую разобраться. Начну с нэцкэ — у меня через два часа как раз встреча с одним коллекционером назначена. А потом, даст бог, и другие результаты нарисуются — из ГАИ и про пальчики на дипломате.

Найдя одинокую скамейку на дальней парковой аллее, Виктор Звонарев опустился на нее и блаженно вытянул вперед правую ногу, которая изрядно устала, пока ее хозяин шагал по достаточно обширной территории парка. Последний был открыт в 1934 году и назван в честь знаменитого немецкого коммуниста Эрнста Тельмана, казненного во время войны фашистами в концлагере Бухенвальд. В годы своей юности Звонарев частенько приходил сюда со своими друзьями, чтобы покататься на аттракционах и поиграть в шахматы. А еще здесь был зоопарк, который тоже привлекал к себе толпы ташкентской ребятни. Однако с тех пор утекло много воды, и Звонарев уже успел забыть, когда в последний раз он бродил по тенистым аллеям этого парка, вдыхая аромат, который источали растущие здесь липы, каштаны и акации. Поэтому, когда его куратор из КГБ назначил ему местом встречи именно этот парк, Звонарев в глубине души обрадовался возможности оказаться в тех местах, которые он помнил с детства. Вот почему он пришел сюда на полчаса раньше — чтобы успеть подольше побыть наедине со своими воспоминаниями.