Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Исида — одна из главных богинь Древнего Египта, покровительница материнства, плодородия, жизни и здоровья.
— Теперь ты знаешь, как живут «люди болот».
Тия смутилась и ничего не ответила. Она исподволь разглядывала своего спутника. У него была легкая, пружинящая походка и осанка не задавленного жизнью крестьянина, а молодого вождя. Девушка невольно вспомнила легенду о Горе[4], который воспитывался на болотах, в то время как его мать странствовала по миру, разыскивая сундук с телом супруга. Гор покинул свое убежище, когда стал мужчиной, а до той поры никто не догадывался о его божественном происхождении.
Юноша привел Тию в маленький дворик, в углу которого были свалены мешки, кувшины и какие-то примитивные орудия труда, и пригласил в свой дом, по сравнению с которым любая хозяйственная постройка во дворе писца Анхора казалась дворцом.
Тия ожидала увидеть отца юноши, но в хижине было пусто.
— Отец ушел резать папирус, — сказал Тамит. — Он вернется к вечеру.
Юноша усадил девушку на охапку соломы и принес молока. Тия взяла старую глиняную чашку и пригубила. Молоко оказалось прохладным и очень вкусным.
— Ты отвезешь меня на лодке?
— Да.
— Ты хотел показать мне, как вы живете, — помолчав, напомнила Тия.
— Не только. Я хочу подарить тебе одну вещь.
Тамит вышел из хижины, вернулся со свертком в руках и присел на корточки. Его янтарные глаза смотрели задумчиво и серьезно, а сам он имел таинственный, вдохновленный вид.
Юноша развернул ветхую тряпицу и с восхищением произнес:
— Смотри!
Девушке почудилось, будто в бедной хижине засияло маленькое солнце. Вещь была сделана руками искусного мастера, вероятнее всего, в Фивах и превосходила красотой и изяществом все украшения, какие Тие случалось носить самой и видеть на других людях.
Несколько минут Тия разглядывала пектораль, потом подмяла глаза на Тамита.
— Откуда она у тебя?
Юноша поколебался, но ответил:
— Ее нашел мой отец.
— Где?
— На берегу, в тростнике.
— Как ты думаешь, чья она?
— Не знаю. Полагаю, теперь моя. То есть твоя.
— Почему ты хочешь отдать украшение мне?
Тамит пожал плечами.
— Такие люди, как я, не носят золота. А еще мне хочется, чтобы у тебя осталась вещь, которая напоминала бы обо мне. У меня нет ничего ценного, кроме этой пекторали.
— Ты мог бы продать украшение и получить много денег, — заметила Тия.
— Зачем мне деньги? О деньгах думают богатые люди. А у таких, как мы, есть все, что нам нужно: земля, вода, воздух и солнце.
— Тогда я его возьму, — сказала Тия.
Тамит дотронулся до ладони девушки.
— Прошу, никому его не показывай! Обещаешь?
— Обещаю.
— Сохрани ожерелье как залог нашей дружбы.
Тия кивнула.
— Хорошо.
— А теперь нам пора, — с сожалением произнес Тамит.
Он подал ей руку, и Тия встала.
Неожиданно девушка поняла, что не хочет возвращаться домой. С некоторых пор семья перестала быть садом, в котором она росла как прекрасный и нежный цветок. Теперь Тие казалось, будто ее окружают невидимые колючие шипы. И все потому, что она узнала своих родных с другой, ужасающей стороны. Чего стоило непоколебимое спокойствие отца, нескрываемая радость Небет, когда пепел Харуи разлетался над Нилом!
Нарушать правила своей среды — все равно что идти по канату над пропастью: один неверный шаг — и ты навсегда исчезнешь из памяти тех, кто совсем недавно берег тебя и любил.
Наверное, Тамит был куда счастливее со своим отцом, чем она среди своих родных.
Юноша помог девушке забраться в лодку и легко оттолкнул судно от берега. Кругом простирался голубой Нил, над головой нависало необъятное небо, в центре которого победоносно сияло солнце.
Девушка долго молчала, глядя на сверкающую воду, потом призналась:
— Мне плохо дома.
— Понимаю. Но ты должна вернуться, — сказал юноша и добавил: — Я приеду к тебе.
Тия подняла глаза и встретила теплую, ободряющую улыбку.
— Правда, приедешь?
— Да.
— Мы будем встречаться... как прежде? Ты этого хочешь?
— Конечно! — пылко произнес Тамит. — Я не могу думать ни о чем другом! Мы обязательно увидимся. Если это не опасно... для тебя.
— Они ничего не заподозрят. Они думают, что я гуляю одна.
Тия сделала ударение на слове «они» и сжала кулаки так, что ногти впились в ладони.
— Ты обещала научить меня читать и писать, но не успела, — напомнил Тамит.
— Обязательно научу. Отныне мы будем хитрее! Им не удастся нас выследить. Я могу обратиться за помощью к Эте. Надеюсь, она нас не выдаст, как это некогда сделал Хетес.
— Я убью этого человека, если когда-нибудь встречу, — пообещал Тамит.
Тия брезгливо поморщилась.
— Давай не будем о нем вспоминать! Лучше расскажи, как ты жил все это время.
— Хорошо, — улыбнулся Тамит. — Таким людям, как мы, Нил дает все, что хочет и может дать.
— Как вы? — медленно повторила Тия. — Думаешь, я и ты сильно отличаемся друг от друга?
Задав вопрос, девушка резко привстала в лодке, отчего та чуть покачнулась, и посмотрела юноше в глаза.
Нет, — ответил Тамит, чувствуя, как от волнения пересохло в горле, — я так не думаю. Не думаю с тех времен, когда мы вместе играли.
— Я часто вспоминала о наших играх.
— Теперь мы слишком взрослые для этого, — промолвил Тамит с неловкой улыбкой.
— Правда, жаль?
— Да.
— Мы придумаем что-нибудь новое, — пообещала девушка.
— Ты уверена?
— Конечно.
Они продолжали смотреть друг на друга. В эти мгновения Тамит и Тия сполна ощутили, как они молоды, какие яркие чувства способны испытывать, сколько прекрасного может подарить им жизнь.
Вскоре родители Тии заметили, что дочери стало гораздо лучше. К ней вернулся аппетит, в глазах появился блеск, иногда она даже смеялась. Дочь писца по-прежнему уходила на берег Нила, где тайком встречалась с Тамитом.