-Ничего я не слышал, - холодно ответил консьерж и, смерив меня презрительнымвзглядом добавил: - Иди отсюда по добру – по здорову. Нечего сплетни собирать.У нас приличный дом. Знаю я вашего брата – в поисках дешёвых сенсаций, какуюугодно гадость придумаете. Давай, топай на выход. Мужчина начал на меня надвигаться и я ретировалась из холла,поняв, что мне ничего не светит. «Облом!» - я сердито топнула ногой, выйдя наулицу. Но уходить от дома почему-то не хотелось. Здание как-то необъяснимотянуло к себе и, начав прохаживаться возле него, периодически поглядывая вверх,я пыталась хоть что-нибудь вспомнить. Однако никаких дополнительных воспоминанийне всплывало, и тяжело вздохнув, спустя двадцать минут я поплелась к лестницена набережную. Спустившись до середины, я увидела сухонькую, щуплую, аккуратнуюстарушку, которая опираясь одной рукой на палку, а второй держала старуютряпичную сумку с продуктами, и пыталась преодолеть ступени. Пройдя несколько,она останавливалась передохнуть и тяжело кряхтя, охала. Бабульку сталоочень жалко и, подойдя к ней, я участливо спросила:-Вам плохо? Может помочь сумку донести?-Если не трудно, детка, то помоги, - с благодарностью ответила она. Забрав у старушки сумку, я взяла её под локоть, и мы начали нашподъём.-С каждым днём всё сложнее подняться, - прошамкала бабулька, горестно вздохнув.– А ведь были времена, когда я по этим ступенькам почти взлетала… Эх,молодость… Только постарев, понимаешь ценность силы и здоровья…-Возможно, - пробормотала я, погружённая в свои мысли и думающая, куда сейчасподаться, чтобы узнать побольше про дом, но тут до меня дошли слова старушки отом, что в молодости она чуть ли не взлетала по этим ступенькам и я с интересомпосмотрела на неё. «А это может быть шансом!».-Как я понимаю, вы здесь живёте и, причём давно? – осторожно спросила я, боясьспугнуть излишним любопытством пожилую женщину.-Да, вот уже пятьдесят девять лет. Нам квартиру в этом доме дали акурат передсмертью Иосифа Виссарионовича… хорошие времена были – добрые, размеренные. Вседружно жили, никуда не спешили. А сейчас… Вон, ты первая, кто за много месяцевподошла ко мне и предложила помощь… а другие всё куда-то бегут… куда-то спешат.-Так вы, наверное, и жильцов помните многих, да? – с надеждой спросила я. «Хотьбы у бабульки старческий маразм не прогрессировал. Тогда у меня есть шансполучить ответы на главные вопросы».-А чего ж не помнить? - старушка оживилась. – Раньше здесь люди интересныежили, с которыми было о чём поговорить. Не то что сейчас… Понаехаликапиталисты, покоя от них нет… «Всё ясно. Ярая коммунистка, живущая прошлым» - вынесла вердикт яи улыбнулась.-Так интересуешься прошлым, аль по делу? – мы остановились передохнуть впролёте между ступенями, и бабулька пристально посмотрела на меня. Глаза женщины светились прозорливостью и хитростью, и я поняла,что тут старческим маразмом и не пахнет, и лучше говорить правду.-По делу, - ответила я.-Ну, если донесёшь мне сумку до квартиры, то я тебя чаем напою и расскажу, чтопомню.-Договорились, - улыбнувшись, я кивнула. Дойдя до дверей и, открыв их, я пустила бабушку вперёд, а на лицонацепила маску самоуверенности и высокомерия, чтобы консьержу дать отпор.Увидев меня во второй раз, он нахмурился и кинулся к старушке, пытаясь меня отнеё отодвинуть и забрать сумку с продуктами.-Ты чего это, касатик, козлом запрыгал? - в голосе женщины появились строгиенотки, и она окатила его холодным взглядом. – Уйди с дороги, это гостья ко мне.-Серафима Павловна, да эта проходимка из газеты, нос свой суёт везде, сенсацииищет, - обиженно произнёс мужчина. – Её надо в шею гнать!-А тебе какое дело, кто она? Для меня это свободные уши, а не проходимка,- властно ответила она, слегка ударив консьержа палкой по ногам, и язаулыбалась. – Уйди в сторону! Буду я ещё всяких сопляков спрашивать, что мнеделать со своими гостями. Лучше лифт вызови! С ненавистью посмотрев на меня, консьерж потрусил к лифту, а я суважением посмотрела на бабульку. «Вот тебе и щупленькая, хилая маразматичка.Генерал в юбке! Вон, даже это бывший солдафон боится ей слово сказать». А втом, что консьерж бывший военный я почему-то не сомневалась. Всё ещё улыбаясь, я вошли следом за бабулькой в лифт и,нажав на кнопку, она неожиданно мне улыбнулась, а потом спросила:-Что, уже пыталась расспрашивать нашего Назарыча, да?-Пыталась, - ответила я, и кротко вздохнула.-Глухой номер, - бабка поморщилась и покачала головой. – Всегда молчит, какпартизан, даже посплетничать с ним нельзя. За это его и не люблю. Сын мой егосюда после выхода на пенсию пристроил, вот теперь и мучаюсь я. А раньше хотьсидели консьержки, с которыми можно и поговорить было… Эх, жизнь… Ну ничего.Сейчас он сделает пару звонком и станет весело, - женщина хитро сверкнулаглазами и ещё шире улыбнулась. Я только открыла рот, чтобы спросить, что она подразумевала подвесельем, после каких-то звонков, как лифт остановился. -А вот и мой этаж! – жизнерадостно провозгласила бабушка и направилась кметаллической двери, доставая на ходу ключи. Через пять минут мы уже сидели на большой и уютной кухне, и я судивлением оглядывалась вокруг. Я думала, что попаду в квартиру, где всё дышитстариной, а вместо этого увидела апартаменты с дорогим евроремонтом, и самымипоследними новинкам в технике.-Детка, тебе чай или кофе? – заботливо спросила старушка, подходя к кофемашине.-Кофе, - ответила я и ещё больше удивилась, когда она проворно началауправляться с дорогим агрегатом. «Ты посмотри, я маму до сих пор не могу нормально научитьпользоваться мобильным телефоном, а эта бабулька похлеще любого бармена вкофейне с такой машиной справляется» - с улыбкой подумала я, глядя на кучукнопочек и рычажков, на которые нажимала женщина. «Она очень не проста! Ох, какне проста!». Спустя две минуты передо мной стояла чашка ароматного кофе, и я снаслаждением сделала глоток. «Первым делом, как куплю себе постоянное жильё,приобрету хорошую кофеварку, а то к пойлу, что приходится питьпосле отъезда из дома, я никогда не привыкну».-Как вкусно, - произнесла я. – Божественный напиток. Спасибо вам. Это перваянормальная чашка кофе за последние несколько дней.-Да не за что! А теперь давай, рассказывай, кто тебя интересует? – сделав себекапучино, старушка уселась напротив меня. – Только скажи сначала, как тебязовут?-Катя…-А я Серафима Павловна, - с достоинством представилась она. – А теперьсантименты в сторону и перейдём к делу. Итак? Бабулька мне всё больше нравилась и вызывала уважение. Несмотря навозраст и внешнюю старость, чувствовалось, что в душе она молода, да плюс ковсему и хитра, и точно знает, чего хочет.-Меня интересует – жил ли в вашем доме архитектор, у которого была дочьВарвара, тринадцати лет? – я сразу перешла к делу и, задав вопрос, затаиладыхание. В глазах женщины промелькнула печать и я поняла, что она помниттаких. «Боже, выходит, на самом деле я видела свою прошлую жизнь!» - пронеслосьв голове, и я шумно выдохнула.-Жил. Над нами, двумя этажами выше. Соболин Василий Зиновьевич. И девочка унего была – Варенька, - печально произнесла старушка. – Трагическая историявышла.-А вы могли бы про неё рассказать? – взволнованно попросила я.-А зачем тебе? – женщина настороженно посмотрела на меня. – Откуда интерес? Этопотому что хозяева собираются квартиру выставлять на продажу? Квартиру их, чтоли купить хочешь?