chitay-knigi.com » Любовный роман » Признание в любви - Борис Гриненко

Шрифт:

-
+

Интервал:

-
+

Закладка:

Сделать
1 ... 15 16 17 18 19 20 21 22 23 ... 60
Перейти на страницу:

«Никто не властен над судьбой»?
Слагаем жизнь из разных нот,
И нужно быть самим собой –
Душа мелодией живёт
Волшебной музыки любви.
Шагал нам написал Полёт,
Как оторваться от земли.
Он музой сердце ввысь зовёт,
В полёт, поднявшей к божеству,
Из суеты земных забот
И не во сне, а наяву.
Рука в руке, судьба, – «на взлёт».

Ещё мы слушаем дождь. Почему говорят шум дождя? Шум – это, если звук мешает и раздражает. Дождь, наоборот, – успокаивает. Листья шепчут каплям слова благодарности. Так их спешит выговорить влюблённый. Мы выходим на крыльцо и слушаем чужое признание. Наши объятия – тоже слова, слова благодарности. Благодарности нашей близости.

Невозможно привыкнуть, даже если заранее готов, что окончится то, что тебя радовало. Ветра нет и тепла нет. Пришла осень. В вечернем солнце падающие листья кажутся особенно яркими и тревожат сильнее. Невольно пытаешься проследить движение каждого – торопливый полёт, бесшумный полёт времени. Бренность бытия. Ира вздыхает: «Когда что-то уходит, время чувствуешь особенно остро, внутри щемит. Грустно от неизбежности.

Уходит осень с облаками,
Дождём прощаясь затяжным,
И время, тикая часами,
Горчит, как жжёных листьев дым,
Пока живёт в лучах заката
Надежда – путника причал,
Всё хочется спешить куда-то,
И, кажется, что опоздал».

В комнате камин, прелесть живого огня. Смотреть можно долго и спокойно, мысли не бегают. Бегают язычки пламени, светят и греют по-разному, как дни нашей жизни. Слабеет огонь, только самим можно позаботиться – подбросить поленьев, и сумрачные дни станут светлее. Потрескивают дрова, мурлычет кошка, негромкий Адамо со своей печалью… ласкающее вкус вино. Сидим обнявшись, в глазах, словно в камине, вспыхивают искры, напеваем мелодию любви. Счастье может быть бесконечным. Рядом с нами довольные лица – Лена с Юрой.

Под буйным ветром не качались
Незащищённые стволы,
Но не судьба, конец печален –
Поленья со слезой смолы.
Согреют нас, и нет цены
Шестому чувству – колдовское,
Объятий сказочные сны,
В огне любви пылают двое.
Обворожительное пламя
Уносит время вместе с дымом,
И всё равно, что там с годами,
Мгновенье – вечность, – я с любимым.

Юра соглашается: «Хочется позавидовать и остаться в уголке счастья». Я открываю «секрет»: «Чужим, ты знаешь, можно согреться, как теплом от камина. И увезти зависть, хорошо, что добрую. Своё счастье нужно сначала увидеть, – обнимаю Иринку, – остальное можно сотворить. Учти, именно – сотворить, своими руками, у нас, конечно…» Она перебивает:

– Мы всё делаем вместе. Борис меня приукрашивает.

– А что ещё должен любящий муж?

Утром Юра развернул большой лист с маленьким текстом: «Оставляю вам своё ощущение».

Вставало солнце над землёю,
Ещё окутанной туманом,
И взявшись за руки, шли двое
Вперёд без абриса и плана.
Они шли просто и беспечно,
Как далеко – мы не узнаем,
Ведь жизнь для них казалась вечной,
А мир вокруг казался раем.

«Как далеко – мы не узнаем» – Ирины слова, и, к сожалению, нет – к счастью, это – верно. Тогда, в разговоре, я не сумел удачно сформулировать, почему мир таким кажется, – раем его делает Ирочка.

Тянет время в радость, в наказанье, –
Из клубка судьбы тугую нить,
Для неё привычно, как дыханье,
Удивить, присниться и любить.

Если бы у меня спросили про чудеса, я назвал бы любовь. Разве это не чудо, когда достаточно одного: есть любимая, и я знаю, что она счастлива. Почему-то свыше решили доверить её любовь именно мне – вот что такое счастье. Ира говорит поэтичнее: «Наша жизнь – танец верных лебедей на крыльях нежности своей». Время само, на самом деле с её подсказки, наполнило танец театрами и музеями, городами и странами, но главное, – любовью.

C другими чудесами, чудесами света, знакомились в плановом порядке. Иногда его нарушали юбилеем друзья в какой-нибудь стране. Нарушало возникшее желание съездить к Гауди в Барселону, к Штраусу в Вену, либо на «праздник, который всегда с тобой» в Париж с Хемингуэем или с кем-нибудь ещё из замечательных друзей, её друзей, а сколько их – не сосчитать. У них есть неоценимое преимущество – они всегда рядом. Они из её мира, теперь нашего, мира литературы, музыки, живописи.

Бывает так, что чем меньше город, тем больше праздников. Чему можно радоваться, если нет больших театров, музеев? Развлечениям, которые сами и придумывают. Нарве повезло, есть чем гордиться на самом деле. Ежегодно реконструируется баталия – битва со шведами. Участники из Москвы, Новгорода, Питера, местные. Вошли мы в ворота крепости и оторопели – навстречу блестят пуговицами военные из XVIII века, за ними женщины. Расширяющиеся книзу платьях с оборками подчёркивают стройность фигур. Чистенькие дети одеты по тогдашней моде. Люди живут в двух веках. – Какой вам интереснее? – Не знаем. – А заботы с костюмами, поездки? – Это удовольствие.

Русское построение на ратушной площади. Амуниция по всей форме. Шеренги солдат. Команды: кругом, налево. Один повернулся в другую сторону. Подскакивает офицер, хватает за кичку, размахивает шпагой: «Запорю, болван». Одобрительные возгласы из толпы XXI века.

Во дворе крепости сотни зрителей. Противники рядами выстраиваются насупротив. Пушки заряжены, ружья наизготовку, командиры на конях. Стены сжали тишину, время на сковородке – когда?! Взмах шпаги: «Огонь!» – залп из пушек, потом из ружей, гром закладывает уши. Пламя, дым, в носу ест от пороха. Грохот барабанов. Пронзительный зов трубы. Солдаты выпрямляются во весь рост и – вперёд. Их ничто не остановит, только смерть. Ура-а-а! Оглушительное и раскатистое. Штыковая атака. Тот, которого хотели запороть, – впереди.

Зрители кричат ещё громче. Победа не может ждать.

Ликование дружно переходит за накрытые столы многочисленных кафе. Довольны и русские, и шведы. Дети в неописуемом восторге. Мы тоже. Сидим вместе с настоящими шведами из Мальмё.

1 ... 15 16 17 18 19 20 21 22 23 ... 60
Перейти на страницу:

Комментарии
Минимальная длина комментария - 25 символов.
Комментариев еще нет. Будьте первым.
Правообладателям Политика конфиденциальности