кого были волчья голова и оленьи зазубренные рога, бычья морда нормально чувствовала себя с бараньими, а трёхрукий конеголовый бегал с огромными спирально закрученными антилопьими рогами. Нередки были альбиносы и те, кто носил полосатую или пятнистую шкуру. С бугристых подбородков свисали длинные бороды.

Было ещё несколько особей в этом гурте, которых называли бестигорами, отличавшихся ещё большей силой и агрессивностью, которую они при любом удобном случае показывали на горах и унгорах, и которым я старался не попадаться на пути. Хотя порой так и подмывало проверить крепость их шкур и какого запаха их кровь.

Несомненно одно — и без крови воняло от зверолюдов чудовищно. Браю вымазаться в навозе, чтобы не привлекать к себе внимание «старших товарищей» было практически в порядке вещей.

Но самые исковерканные твари мне встретились тогда, когда мы объединились ещё с несколькими племенами спустя неделю пути.

Здесь присутствовали настолько измененные и потерявшие разум существа, что приходилось гадать, как же они вообще появились на свет. Изменённые кентавры, у которых вместо шеи и головы человека была крупная зубастая бычья рогатая голова, посаженная на покрытом красной кожей торсе с широкими плечами в шипастых наплечниках. В руках монстры держали костяные мечи и подобие протазан, клинки которых были сработанны из рёбер каких-то чудовищ, а гарды и рукояти были сделаны из позвоночников и украшены навершиями-черепами.

Десятки трехметровых минотавров, чудовищный горгон, стаи покрытых чешуёй измененных волков, несколько прожорливых пятиметровых рогатых одноглазых великанов и другие странные существа, которые по степени своей мерзости мало уступали отстойнику крысиных лабораторий.

Но были и те, перед которыми и эти чудовищные существа пасовали и избегали привлекать их внимание. Шаманы. На удивление, внешне они выглядели как простые браи, но с некоторыми особенностями. Светло-зеленые шкуры покрывали странные, похожие на мох, наросты и клочья шерсти, чудовища носили рваные плащи из материала, похожего на человеческую кожу..

Горбатые, с рогами и без. В узловатых руках они сжимали длинные деревянные палки с примотанными к ним светящимися осколками камня. Камня, от которого исходило такое знакомое чёрно-зеленое свечение, и который оставлял такой специфический запах… Когда они шли, деревья рядом с ними высыхали и причудливо перекручивались, а из почвы выползали черви и мелкие гады, ползущие следом.

* * *

Но и они были не главными на этом собрании скота всех мастей, форм и оттенков шкур и чешуй. Главными тут были варгоры — самые крупные и мощные из бестигоров, с великолепными острыми рогами на косматых головах, которые у каждого из них вырастали так, что перепутать с кем-то другим было невозможно. Их толстые шкуры были испещрены множеством шрамом, а троих из четверых прикрывали толстые полные доспехи, изрисованные разнообразными символами. При одном взгляде на них становилось плохо, и даже горгон, который скорее походил не на живое существо, а скорее на демона, не внушал и половины такого страха. Вот с ними я бы не хотел сталкиваться никогда.

Лагерь, в котором оказалось по примерным прикидкам более четырёх тысяч тварей, требовал огромное количество еды, и приходилось вычищать абсолютно всё что можно было съесть.

Нередки были случаи, когда забитых унгоров или раненых в схватках между собой и на охоте, съедали в самом лагере, предварительно прожарив. Многие из зверолюдов вообще теряли над собой контроль, как только чувствовали запах крови, и могли пуститься крушить всё и всех, кто попадётся им на пути. Поэтому я много времени старался проводить вне лагеря. Часто появлялась мысль свалить подальше от таких существ, которые выступали в качестве то ли союзников, то ли каких-то хозяев, так, что мне было противно.

Кое-что я видел сам, а что-то мне рассказывали мои новые товарищи, с которыми я общался, преодолевая языковой барьер. Большим подспорьем была встреча с некоторыми бывшими оборотнями, чья звериная сущность оказалась сильнее, и они уже не могли менять облик на человеческий, остановившись в своей трансформации где-то посередине. Слишком уж им когда-то нравилось ощущать себя зверьми. Но человеческая речь им была знакома, и через них я узнал много чего, помимо устройства племён.

Информация! Сведения! Какие это сладкие слова! Сколь много можно узнать о мире, где ты живёшь, просто задавая вопросы.

— Язык, на котором мы говорим, — это тилейский. — говорил Тиф Серая Лапа, светлошерстный полуволк, натирая свои небольшие рога охрой, придающей им такой цвет, будто он их выкупал в крови. — Это было одно такое объединение людей в том мире, откуда мы пришли. Их, человеческих языков, на которых говорят и здесь, множество.

— Том мире? Расскажи!

— Да нечего рассказывать… Это не наш родной мир. Когда-то давно, сотни лет назад мы жили в месте, где существовало множество рас. Мир, созданный Древними. А потом они ушли, и началась война всех против всех. Боги Хаоса не могли это оставить без внимания, послав туда свои легионы. Тогда появились и новые, могучие расы — мы, зверолюды! Тёмные боги отметили НАС своим благословением, дав НАМ несокрушимую силу! И до сих пор та сила с нами, через которую мы чувствуем богов и постоянно становимся сильнее! — его глаза налились красным.

— Нам была поручена цель — уничтожить всё, что осталось от жалких поделок этих шавок, что вздумали сотворить свой мир. Слабые люди, не принявшие благословения правильных богов были нашими главными врагами, но и других мы убивали тысячами. Леса — это наша вотчина! И каждый, кто входил под кроны, становился нашей добычей. Мы собирались в огромные войска и разрушали вражеские поселения, не оставляя камня на камне, а через года руины вновь покрывали леса.

Он замолчал, почесав голову.

— Не всё помню. Часто забываю. Людишки вроде иногда отбивались… Но потом благословение Тёмных Богов подняло шторм! Шторм ветров магии! Там, где они схлестнулись между собой, целые куски земли с теми, кто там находился, перенеслись сюда, в новый мир. И спаслись многие наши враги. А мы тут оказались, чтобы и здесь уничтожить всех и удобрить их кровью новые леса!

Он захохотал-завыл, подняв голову. Я поспешил задать вопрос:

— И кто тут вообще есть?

Вытерев с пасти слюну, он продолжил отвечать:

— Людишки вновь расплодились… И их мертвые, которых они закопать не могут, бродят рядом с ними. Выводки тупых ящериц, которые считают себя наследниками Древних.

Он посмотрел на свои лапы, будто пытаясь сосчитать.

— Ещё есть вкусные изнеженные лесные жители, белокожие, которые пытаются сопротивляться, но уходят всё дальше вглубь лесов, к нам в зубы, и которые пытаются оживить леса для своей защиты. Кто-то из них ушёл в море, чтобы мы не могли