- Ты же ее не щупал, - огрызнулся Ричард, тоже поднимаясь на ноги и угрюмо заправляя рубашку в штаны.

- Это видно по глазам, - снисходительно ответил Джефри, и старшего принца подобный тон выбесил ещё сильнее, чем мечтательные улыбки. – Когда женщина тебя хочет – это стразу ясно. А глаза у нее – как звезды…

- Звездочет! – пропыхтел Ричард, тоже затягивая пояс. – Ладно, попробуем сегодня вечером. Только ты сидишь в сторонке. Понял?

- Какой ты жадный, - усмехнулся Джефри и похлопал брата по плечу. – Пошли, я голодный, как сто волков.

Всё это нравилось Ричарду меньше и меньше. Обычно младший брат смотрел на него восторженно, заискивающе, и слово старшего было законом, а теперь?.. Джеф вел себя так, словно получил корону в обход Ричарда. А всего-то воспользовался его беспомощностью и присунул девке. Даже не между ног, а в рот. Было бы чем гордиться!

Ничего, сегодня вечером он, Ричард, свою удачу не упустит. И оттрахает эту Бьянку даже в уши. А Джеф пусть потом подъедает, что осталось.

Братья вышли в коридор и отправились каждый по своим комнатам, чтобы привести себя в порядок перед завтраком.

Джефри, если честно, хотелось сейчас только одного – принять горячую ванну, завалиться голым в постель и хорошенько выспаться, прежде чем отправиться на очередное ночное завоевание этой шлюшки Бьянки. Пусть Ричард говорит и думает, что хочет, но он и сегодня окунется в алый жадный рот, который доводит до блаженства в считанные секунды. И в рот, и между грудей, и…

Он залез в ванну по шею и погрузился не только в горячую воду, но и в мечтания, что сделает с прекрасной и развратной гостьей сегодня.

К столу он пришел с опозданием, но обнаружил, что явился не последним. Бьянки Сансеверин ещё не было, и члены королевского семейства раздраженно посматривали на настенные часы, не начиная завтрака без принцессы.

- Всем доброго утра, - очень довольно сказал Джефри, целуя жену в щеку, прежде чем сесть на своё место. – Как спалось, дорогая? – ласково спросил он у леди Леонеллы. – Как спалось тебе, братец? – сегодня ему хотелось быть с Ричардом особенно заботливым – чтобы насладиться своей маленькой победой и досадой проигравшего брата.

- Спал, как убитый, - буркнул Ричард.

- А я совсем не спал, - пожаловался Джефри. – Такие сны меня мучили…

Ричард бросил на него злобный взгляд и уставился на тарелку с пирожками, будто пытаясь воспламенить их силой мысли.

- Вы плохо спали? – встревожилась леди Леонелла, потянувшись к мужу. – Я помолюсь сегодня святому Естасию, чтобы он послал вам добрые, праведные сны.

- Да, это поможет, дорогая невестка, - язвительно сказал Ричард. – Обязательно помолитесь. Чтобы мой брат спал эту ночь без сновидений.

- Ты какой-то нервный сегодня, - заметил младший принц с улыбкой. – Поешь и успокойся. Кстати, почему не начинаем завтрак? Где леди Бьянка?

- Мы её ждём, - впервые заговорил король, сидевший во главе стола. – Слуги сказали, она не ночевала в своей комнате. Где она была, вы не знаете?

- Леди Бьянка была со мной, - сказала Розалинда, отчего-то с милой улыбкой посматривая на младшую невестку. – Мы чудесно побеседовали, вышивали, в полночь помолились…

- Даже помолились? – Джефри прижал руку к сердцу. – Восхищаюсь вашей праведностью, леди Розалинда.

Та сразу перестала улыбаться и вспыхнула до корней волос, бросив на Джефри взгляд не менее злой, чем взгляд Ричарда.

- Придержи язык, - спокойно посоветовал король.

- Разве я сказал что-то обидное? – делано изумился младший принц. – Всего-то восхитился праведностью леди Розалинды и набожностью леди Бьянки.

- Сир, - плаксиво протянула Розалинда, поворачиваясь к королю.

Король коротко вздохнул, глядя на любовницу, которая уже капризно кривила губы, словно готовилась расплакаться.

- Но ведь он не сказал ничего обидного, леди, - произнес король. – Вы и правда не пропускаете ни одной мессы.

Розалинда нахмурилась, раздумывая – расплакаться или сделать вид, что ничего не произошло, как распахнулись двери, и в зале появилась прекрасная гостья – леди Бьянка Сансеверин.

Снова нарушив все правила этикета, леди Бьянка предстала к утреннему столу в платье из плотного черного шелка. Квадратный вырез был не слишком глубоким, узкие рукава скрывали руки до самых запястий, но лицо сияло свежестью и румянцем, алые губы в улыбке приоткрывали жемчужные зубы, а на груди, на черном шелке, поблескивало ожерелье – чудесное ожерелье из крупных аметистов.

Леди Розалинда передумала плакать и тоже улыбнулась, желая гостье доброго утра, леди Бертрана открыла рот и забыла его закрыть, а леди Леонелла замолчала на полуслове, вытаращив глаза.

- Всем доброго утра! – так же радостно, как принц Джефри, пожелала госпожа Бьянка и села в пустое кресло по левую руку от короля.

Справа от короля сидела леди Розалинда, которая сейчас с удовольствием наблюдала за растерянной леди Леонеллой.

- Вы ждали меня? – весело спросила леди Бьянка. – Право, не стоило! Я такая засоня – могла бы появиться и к обеду. Ещё и наряжаться люблю по два часа. Что у нас тут? Лимонный творог? Обожаю! – и она взяла ложку, накладывая себе в тарелку понравившееся кушанье.

Некоторое время за столом было тихо, как в склепе. Ошарашенная леди Леонелла долго смотрела на своё ожерелье, которое теперь красовалось совсем на другой шейке, а потом перевела взгляд на мужа, полыхая гневным румянцем.

Король тоже ничего не сказал, но посмотрел на младшего сына так, что Джефри счел нужным объясниться:

- Я преподнес нашей гостье подарок, это знак вежливости… Подарок от меня и от моей супруги.

- Какой щедрый подарок, - заметила леди Розалинда.

- Вы об ожерелье? – тут же вступила в беседу леди Бьянка. – Оно чудесно! Вы были так милы, что подарили мне его! Признаюсь, драгоценности – это моя слабость. Как только вижу камешки – у меня сердце обрывается, - щебеча, она подложила себе в тарелку пару куриных крылышек, зажаренных до золотистой корочки. – Милорд принц так любезен – увидел, что мне понравились аметисты, и тут же преподнес их мне. Как я была рада! Обязательно напишу дяде, что вы очень добры ко мне. Все вы, - она растроганно обвела взглядом королевское семейство.

Леди Бертрана тут же опустила глаза и постаралась прикрыть ладонью жемчужную нить, спускавшуюся с шеи до пояска на талии.

Леди Леонелла сделала над собой усилие и улыбнулась:

- Мне приятно, что аметисты пришлись вам по душе, дорогая леди Сансеверин. Надеюсь, вы будете носить их в память о нас и нашем добром к вам отношении.

- Обязательно, - заверила ее леди Бьянка. – Теперь я буду даже спать в них, - последние слова она почти промурлыкала.

- Вот и хорошо, - сказал Джефри лживо-бодрым голосом. – А теперь давайте поедим, всё равно молитву забыли прочесть.