— Вот видите, сын мой. Лучше полагаться на силу и мудрость Спасителя, чем на шпагу. Первый дарует исцеление, зато вторая только боль. Всего доброго, сеньоры.

Он вышел прежде, чем Фернан нашел слова, чтобы ответить. Провел рукой по лицу. Не поверил. Подошел к высокому зеркалу в вычурной бронзовой раме. Едва сдержал ругательство. Швы исчезли. Шрам из широкой ярко-красной полосы превратился в едва видимую белую линию. Создавалось впечатление, что с момента ранения прошел как минимум год.

— Клянусь своей безгрешной душой! — пророкотал граф де Брагаре, когда дверь закрылась. — Иногда сила Паука начинает пугать даже меня!

— Да, — ошеломленно выдохнул Фернан, — лучший способ поверить во всемогущество Церкви — увидеть маленькое чудо.

— Думаю, если бы этот толстяк захотел, то не осталось бы никаких следов.

— Но он не захотел.

— Кто поймет «гарпию», мой мальчик? Проклятье! — Глава «василисков» в раздражении стукнул кулаком по столу. — Эти кровопийцы в течение часа гоняли меня… Меня!!! Словно я мальчишка! И не только они! Фельдмаршал хочет немедленных результатов! Король, представь себе, позабыл о фаворитках и тоже хочет результатов! Теперь и клирики! Хотел бы я знать, каков интерес Церкви в этом паршивом деле?

Фернан вздохнул и начал рассказывать все то, чего не было в его письменном отчете. История вышла достаточно долгой. Пришлось задержаться на самом убийстве, на пропаже кинжала и на рисунке мантикоры на стене.

— Кинжал уже ищут. Всех воров и скупщиков краденого взбаламутили, я лично пообещал награду. Быть может, клинок и всплывет, но не уверен.

— Сеньор, вы лучше меня знали графа де Туриссано. У него были проблемы с деньгами?

Граф де Брагаре помолчал, затем неохотно кивнул:

— Насколько я знаю, очень большие проблемы. Неумная игра на скачках и любовь к лошадям заставила маршала несколько э-э-э… поиздержаться.

— Настолько поиздержаться, что он начал продавать свое любимое оружие?

— И даже еще хуже. Он практически разорен. Да и этот дурацкий рисунок… Здесь больше вопросов, чем ответов. Зачем рисовали? Почему именно мантикора? Какие-нибудь религиозные фанатики?

— Вполне возможно, что и так, сеньор. После нападения на меня… тот… с Даром… Де Лерро как воды в рот набрал. Говорит, что его люди не смогли почувствовать следов убийцы.

— Понял, на что ты намекаешь и почему ничего не сказал нашему славному епископу. Думаешь, тот, кто владеет магией Искусителя, попросту стер все следы, и наши святоши ничего не могут почувствовать, а говорить, что их Спаситель оказался слабее Искусителя, не хотят? Вполне возможно… Значит, ты связываешь нападение на тебя и убийство маршала?..

— По всему видно, что и там и там замешаны магия и Искуситель, иначе Церковь никогда бы не ввязалась в наши дела. К тому же нападение произошло сразу после того, как я вернулся из Охотничьего замка. Почему напали — не знаю. Быть может, посчитали, что я узнал нечто такое, что опасно знать…

— М-да… — Де Брагаре потер виски. — Куча предположений — и больше ничего. Надеюсь, что Шейр сможет хоть как-то помочь.

— Единственное, о чем могу говорить с полной уверенностью: люди, устроившие мне ночную встречу, были военными.

— Что заставляет тебя так утверждать? Именно военными, а не обычными наемниками?

— Именно военными, сеньор. И хорошими военными. Быть может, из бывших. Вы бы меня поняли, если бы только их увидели. То, как они держали оружие, двигались, произносили слова… Могу даже предположить, что из пехоты. На кавалеристов не сильно похожи. С такой-то походкой…

— Не буду спорить, я привык доверять твоему чутью. Но тогда сразу назревает предположение, что они никак не связаны с историей, приключившейся в Арреде. Если парни из бывших, то они вполне могли иметь зуб на «василисков».

— Вряд ли бы они стали действовать сообща с человеком Искусителя. Тот, кто пользуется запрещенным Даром, опасен.

— Тоже верно. Мог бы и дослушать, что тебе хотел сказать тот дворянин, — ворчливо пробубнил граф. — Сядешь ты наконец?! И вина налей! Мне тоже.

— Если бы я стал его дослушивать, сеньор, — Фернан аккуратно разлил по высоким бокалам терпкое красное вино, — то, боюсь, сейчас не сидел бы здесь. Был шанс прорваться и избежать поединка. Увы, не получилось.

— В итоге гора трупов. Ладно, попробуем проверить среди военных, но, как сам понимаешь, шанс небольшой. Вот с твоим дворянином куда легче. Хороших лекарей в Эскарине не так уж и много. Если он выжил, то обязательно обращался за помощью. Пускай жандармерия и порыщет, а то они от безделья уже мучаются… Еще что-нибудь?

Фернан рассказал о том, что слышал Вето под окном библиотеки.

— Не наше дело! Совсем не наше! Забудь об этом разговоре! — резко бросил де Брагаре. — Если они что-то ищут, то Спаситель им в помощь! Мы тут ни при чем и в их дела не лезем. Ни при каких обстоятельствах! Посадить «бордовых» себе на шею я не хочу. Мы их потом вовек с себя не сбросим.

— Все равно стоит подумать, что это за бумаги и как они попали к маршалу.

— Вот и подумай. Про себя. И без шума. А делом будет заниматься Шейр. Пусть он ищет, кто выигрывает от смерти графа.

— Многие, сеньор. Я могу назвать только тех, кто точно проиграет — король и его люди.

— Король уже проиграл! — Граф состроил самую кислейшую из всех возможных физиономий. — Вчерашним королевским указом маршалом кавалерии назначен сеньор де Герошто.

Сеньор де Суоза болезненно поморщился. Сводный брат герцога Лосского не с первого, так со второго раза смог забраться на ранее недостижимую для него вершину. Что же, в этой битве победили люди герцога. Стоит возблагодарить Спасителя, что победа прошла бескровно и роды, настроенные против де Герошто, не затеяли славную бучу.

— Чем руководствовался король в столь несвойственном для него поспешном решении?

— Своей глупостью, наивностью и вынужденным отсутствием де Оливейры и маркиза де Армунга.

— Король все еще прислушивается к шуту?

— Король ко всем прислушивается, побери его демоны! — Де Брагаре не стеснялся в выражениях. — Он слишком наивен, а когда рядом нет старикана де Оливейры или, на худой конец, шута, Его Величество склонен к опрометчивым поступкам! То есть одной рукой он лезет под юбку красотки, а другой подписывает государственные указы!

— А капитан фон Гроссберг уже не имеет влияния?

— Капитан Королевской гвардии — льедец, Фернан. Он, как и все льедцы, слишком рассудителен и умен. А еще верен, как старый пес, но дорогу сеньору Лосскому перебегать не будет. Не шут. Король принял решение, и точка. Обратно ничего не вернешь. Но мало того что Его Величество отдал маршальский жезл де Герошто, который, мягко говоря, симпатизирует тому, в ком течет более древняя кровь, так еще и сеньор де Нуньо, которому, в общем-то, и надлежало быть маршалом, крайне расстроен. Очень расстроен.