Красницкий не выдержал его взгляда, слегка отвел глаза в сторону.

– Зачем нам воевать? Я не вижу в этом смысла.

– Я тоже.

– Тогда считай, что твои извинения приняты. Все, ты свободен, – Красницкий показал ему на выход.

Мартына выставляли за дверь – не грубо, но и не вежливо. Однако метать икру из-за этого не стоило. Лучше уйти сразу, чем в бессильной злобе сотрясать воздух. Тем более он знал, на ком сорвать зло. Это все Костя, это он спровоцировал конфликт, поставил Мартына в дурацкое положение. И ему придется за это ответить…

Арбалет возмущенно таращил глаза:

– Ты чо, в натуре, какая подстава? О чем ты говоришь?

– Не было никакой драки в «Балладе». Ложный вызов. Меня спецом из хаты выманили. Я вернулся, а Катенка нет, – жег его взглядом Базальт.

– Я здесь при чем? Мне Черкан позвонил, сказал тебя взять. Ну, я взял тебя, мы поехали. Какие ко мне претензии?

– Конкретно меня взять сказал?

– Да, бери, говорит, Базальта и вперед…

– За Мастерком ближе было заехать, – вслух подумал Костя.

– При чем здесь Мастерок? Мы с тобой в паре работаем. Черкан мог бы и не говорить, что за тобой надо заехать, я бы и так…

– Но ведь он сказал.

– Сказал.

– Значит, здесь что-то не так.

– Забей.

– На что забить? – возмутился Костя. – На то, что меня как лоха позорного кинули?.. Я Катенку объяснял, что, пока она со мной, хрен ее кто тронет. Потому что братва за мной. И что? Своя же братва меня и кинула…

– Кто тебя кидал? Может, кто-то что-то напутал…

– Да, случайно напутал. И Катю случайно забрали в тот момент, когда меня не было. В такие случайности даже в детском саду не верят… Ладно, поехали к Черкану!

– Зачем?

– Поговорить надо!

– А нарваться не боишься?

– Я боюсь с предателями работать. Вот чего я боюсь! Если братва меня предала, как я могу дальше работать, а?

– Но я же тебя не предавал.

Костя промолчал. Может, и не предавал его Арбалет, может, пацана использовали втемную. Но ведь предательство было, и смириться с ним значило себя не уважать. А если бы Костя себя не уважал, он бы не смог стать сильным человеком. А он сильный. И того, кто сомневается в том, ждет большое разочарование.

Черкан бандитствовал с девяносто первого года. И Крым, что называется, прошел, и рым. Выше бригадира в команде Карпа он не поднялся, но положением своим, судя по всему, был доволен. Свой ресторан в центре города открыл; парадная часть заведения выходила на оживленную улицу, а другая – во дворы, где и находилась парковка для своих. Отсюда можно было попасть в небольшой зал с баром, где обычно и заседал Черкан.

Он мог бы обосноваться и в своем кабинете, но ему привычней было решать вопросы за обеденным столом. Других штаб-квартир, иначе как ресторан или кафе, он не признавал. Зал небольшой – только для своих – уютный полумрак здесь, музыка тихо-тихо играет, симпатичная барменша за стойкой бокалы протирает. В этом занятии больше ритуальности, нежели необходимости. Ольга не просто любовницей Черкана, она была еще и его талисманом. Пока она рядом, говорил он, ничего страшного с ним произойти не может. И еще он доверял ей так же, как самому себе. Во всяком случае, она присутствовала при всех его разговорах. И была в курсе всех его дел.

Ольга с интересом смотрела на Костю. Он умел производить впечатление на женщин, но здесь дело в другом. Казалось, она знает про него что-то такое, о чем не ведал он сам.

– Базальт, я не понял, чего у тебя заточка такая кислая? – криво усмехнулся Черкан.

Когда-то он был довольно-таки успешным штангистом и культуристом. Но, видно, надоели ему каждодневные тренировки, да и пивком он баловался изрядно – мышцы обвисли, подернулись жирком. И щеки такие полные, что желваков не видно, и глазки заплыли. И третий подбородок уже проклевывается. Но физической силы в нем с избытком, и если он сгребет кого в охапку, то не выпустит, пока кишки не выдавит…

– Со мной девчонка жила. Катенок, звезда эстрады.

– Ты что, хвастаться сюда пришел? – хмыкнул Черкан, сщелкнув скорлупу с фисташки.

– Проблема у меня, Черкан. Катенка увели. Пока мы вчера с Арбалетом в «Балладу» ездили, ее кто-то увел. В доме все перевернули и увели…

– Может, сама все перевернула? Может, сама и ушла? – повелся на разговор бригадир.

– Да, и разборка в «Балладе» сама по себе рассосалась…

– Не было никакой разборки. Ошибка вышла.

К Базальту подошла Ольга, легонько шлепнула его по плечу полотенцем, взглядом показала на стул.

– Чего стоишь? В ногах правды нет… Хотя и в заднице ее мало, – усмехнулась она. – Пиво будешь? «Туборг» вчера завезли, очень хороший…

– Если только бокальчик, – глядя на Черкана, сказал Костя.

– У меня такое чувство, что ты на меня наехал, пацан?

– А у меня такое чувство, как будто меня кинули.

– Не то это чувство, – покачал головой бригадир. – Правильное чувство должно быть. Сам придешь в него или тебе помочь?

– Я в системе человек новый, много чего не знаю. Но с бизнесменами дело имел, знаю, какие они ушлые. И наглеют, и на голову садятся… Про Красницкого мало что знаю. Что, если Карп с него имеет?

– Ну, может, и имеет, что с того?

– Еще неизвестно, кто кого имеет, – хмыкнула Ольга.

Она поставила на стол бокал с пивом и сама села на свободный стул, деловито скрестив на груди руки.

– Я не понял, это что, буза? – недоуменно глянул на нее Черкан.

– А херню твой Карп затеял, потому и буза, – не моргнув глазом ответила Ольга. – Совсем с катушек съехали, своих же пацанов как лохов кидаете… Разве так можно?

– Эй, женщина, ты чего тут о себе удумала? – еще больше возмутился бригадир.

– А не могу я спокойно смотреть на этот бардак! Дурь на них нашла, Базальт, – сказала она, будто извиняясь за своего непутевого друга. – Сами не поняли, что натворили…

– Но ведь натворили.

– Не было ничего, – сконфуженно мотнул головой Черкан. – Гонит баба! За стойку давай, там твое место! – гаркнул он на Ольгу.

Девушка поднялась из-за стола, встала за барную стойку. Но позиций своих не сдала.

– Красницкий – большой человек, – сказала она. – Раньше Карп с него имел, а сейчас ему кость бросают, чтобы верно служил…

– Да заткнешься ты наконец? – рыкнул на нее Черкан.

Но с места не поднялся, рукам волю не дал. И на Костю посмотрел как загнанный, но еще очень и очень опасный волк.