— Хорошо, — ответил он, все еще не отпуская ее локоть. — Мне понадобится ключ.

— Зачем? — удивилась она.

— Чтобы впустить вон тех ребят, — ответил он, кивком указав в сторону улицы. — Сделай это, если не хочешь, чтобы они носили сюда свое тяжелое грязное оборудование через кондитерскую.

Глаза Ванессы округлились, когда она увидела на тротуаре перед пустой витриной мужчин в рабочих комбинезонах, выгружающих из пикапов, припаркованных у обочины, строительные материалы, козлы и ящики с инструментами.

— Кто они? — спросила она.

— Строительная бригада. Эти люди здесь для того, чтобы заниматься отделкой помещения, делать полки и столы.

— Что? Почему?

Марк посмотрел на нее с раздражением:

— Это часть плана по расширению твоего бизнеса, если ты не забыла. Нам нужно отделать это помещение, чтобы ты смогла разместить в нем отдел заказов.

Ванесса перевела взгляд с Марка на рабочих, затем снова на него. Она чувствовала себя испуганным зверем, ослепленным посреди шоссе светом фар.

— Я не понимаю. — Она покачала головой. — Я их не нанимала. Они не могут начать здесь работать, потому что я еще не арендовала это помещение. У меня нет денег.

Марк тяжело вздохнул:

— Как ты думаешь, для чего я здесь, Ванесса? Ты не помнишь, что мы обсуждали вчера вечером?

Она помнит вчерашний вечер. Слишком отчетливо.

Один из рабочих подошел к двери. Марк жестом дал понять, что ему нужно еще немного времени. Кивнув, мужчина вернулся к своему грузовику.

— Я уже обо всем позаботился, — сказал Марк Ванессе. — Обсудил с владельцем изменения, которые мы хотим внести в интерьер для эффективности работы. Помещение будет арендовано на твое имя. Брайан уже составляет договор. Он привезет его сегодня. Я попрошу его взять у владельца дубликат ключа. Пока я буду пользоваться тем, что есть у тебя.

— Но… Если Брайан еще не разговаривал с мистером Парсонсом, откуда ты знаешь, что он согласится сдать мне в аренду это помещение?

— Ванесса, все уже улажено, — медленно произнес он, словно разговаривая с маленьким ребенком или умственно отсталой. — Помещение сдается, и я велел Брайану его арендовать. Что еще тебе нужно знать?

Наконец до нее дошло, в чем дело.

— Дай угадаю. Деньги не проблема, — произнесла она, копируя его голос. — Ты объяснил Брайану, что тебе нужно, сказал, что готов заплатить за это любую цену, и велел ему действовать от твоего имени.

Отпустив ее локоть, Марк уперся руками в бока и разочарованно вздохнул:

— Что в этом плохого?

Жаль, что она не может ответить «ничего». Как бы ей хотелось не возражать против того, что он использует свои средства и свое влияние, чтобы помочь ей добиться большего успеха в бизнесе!

Было время, когда подобное могущество и уверенность производили на нее впечатление. Сейчас они только заставляют ее нервничать.

— Я не хочу быть тебе обязанной, Марк, — мягко сказала она. — Не хочу знать, что смогла добиться большего только потому, что ты приехал в город и вложил в мой бизнес деньги Келлеров.

— Какая разница, откуда эти деньги, Ванесса? Главное, что ты получила дополнительное место и можешь осуществить то, о чем мечтаешь.

Покачав головой, она сделала шаг назад и сложила руки под грудью:

— Ты не понимаешь. Разница большая, потому что, если ты будешь самоуправствовать, тряся своей чековой книжкой, мой бизнес уже не будет моим. Он станет очередным мелким приобретением «Келлер корпорэйшн».

Марк скопировал ее позу:

— Ты попросила Брайана Блейка найти для тебя инвестора, с которым ты сможешь сотрудничать. Причем желательно, чтобы он вложил большие деньги в твою кондитерскую, но особо не вмешивался в то, как ты ими распоряжаешься. Именно такое партнерство я тебе и предлагаю. Следовательно, тебя не устраивает вовсе не то, что я «трясу своей чековой книжкой». Тебя не устраивает то, что это моя чековая книжка.

— Разумеется, меня это не устраивает, — отрезала она. — Мы уже проходили это раньше, Марк. Я помню, как ты пользовался своими деньгами и влиянием и все ходили перед тобой по струнке только потому, что твоя фамилия Келлер.

Она подняла руки и на мгновение закрыла лицо ладонями, пытаясь собраться с духом.

— Не пойми меня неправильно, — произнесла она, опустив руки, — какое-то время мне это нравилось. Я наслаждалась стилем жизни, который смогла себе позволить, став твоей женой. Вечеринки, наряды, отсутствие необходимости экономить — поначалу все это доставляло мне удовольствие.

Действительно, после того как она долгое время едва сводила концы с концами, брак с состоятельным человеком принес ей большое облегчение.

— Но ты понятия не имеешь, что значило быть твоей женой и жить в особняке Келлеров, не будучи настоящей Келлер.

Он прищурился. В глубине его зеленых глаз она увидела искреннее замешательство.

— О чем ты говоришь? Разумеется, ты была настоящей Келлер. Ведь ты была моей женой.

— Однако я совсем не чувствовала себя одной из вас, — призналась она, вспоминая все те случаи, когда его мать указывала ей на ее место.

— Мне жаль. — Он начал к ней тянуться, но вдруг передумал и опустил руки. — Я не хотел, чтобы ты чувствовала себя чужой в нашем доме.

Его лицо выражало боль и сожаление, и Ванесса почувствовала угрызения совести. Только она собралась ему сказать, что виноват был не столько он, сколько Элеанор, как в стеклянную дверь неожиданно постучали.

Это был тот же самый рабочий, что и прежде, очевидно бригадир. Он указал им на часы, словно говоря, что время деньги и он их не заработает стоя на тротуаре. Ванесса не сомневалась, что Марк им всем хорошо заплатит, причем оплата будет почасовой, а не сдельной.

Марк поднял руку и жестом велел ему еще немного подождать, после чего снова обратился к Ванессе:

— Тебе лучше дать мне ключ, пока эти ребята не разбили дверь кувалдами, чтобы сюда проникнуть.

Она облизнула губы и сглотнула. Ей не хотелось прерывать их разговор. Они с Марком всего в шаге от установления доверительных отношений. Еще немного, и она набралась бы смелости и назвала истинную причину, заставившую ее от него уйти. В прошлом она много раз пыталась ему признаться, что чувствовала себя изгоем в своем собственном доме, но ей не хватало духа.

Часть ее думала, что если бы он ее любил по-настоящему, то непременно понял бы, что она имела в виду, когда намекала на то, что несчастна. Сейчас она понимает, что ни от кого не следует ожидать подобной проницательности, тем более от мужчины.

Если бы ей хватило духа и мудрости сказать ему, что делало ее несчастной, сейчас, возможно, все было бы совсем по-другому.