«Ты пугаешь меня, Карилло. Я тебя боюсь…»

* * *

Час спустя в мужском общежитии оказалось полно народу. Мы с Роумом стояли в углу комнаты, потягивая пиво. Роум походил на гребаного наркомана. Прислонившись спиной к стене рядом со мной, он неотрывно наблюдал за дверью, постоянно дергался и покачивался с ноги на ногу. Друг уже отверг всех фанаток, которые к нему приближались. Роум был плейбоем до мозга костей, и внезапное отсутствие интереса к противоположному полу показалось мне чертовски забавным.

Эта англичаночка, Молли, и правда зацепила парня.

Роум болтал о каких-то глупостях, когда я вдруг увидел вошедшую в комнату Элли, его кузину. Следом за ней появилась Касс, девушка Джей-Ди; кажется, она уже изрядно перебрала.

Сперва я не заметил ее. Но, как оказалось, она шла сзади. Лана, Люси, Лиззи, а может, Лекси, как бы там ее ни звали, оделась во все черное. Черная рубашка с длинными рукавами подчеркивала тонкую талию; казалось, я мог бы обхватить ее одной рукой. Короткая черная юбка, черные колготки, черные ботинки на каблуках. Завитые волосы она зачесала набок, как у Диты фон Тиз[18], подчеркнула черной подводкой огромные глаза, а губы накрасила темно-красной помадой.

Черт. К большой моей досаде, выглядела девчонка хорошо.

Она улыбнулась Касс, а потом вдруг подняла бледно-зеленые глаза и взглянула в мою сторону. На несколько мгновений наши взгляды встретились, и на ум тут же пришли слова, что она сказала чуть раньше. «Оставь меня в покое». Зажав в руке банку пива, я отвернулся и стал пробираться сквозь толпу пьяных игроков «Тайда» и их фанаток, а потом вышел через заднюю дверь на улицу и окунулся во влажный ночной воздух.

– Остин! – окликнул меня кто-то.

Рис сидел возле ямы для костра вместе с другими игроками-первогодками. Я кивнул и направился к похожему на серфера светловолосому квотербеку из второй группы, рассевшемуся в непринужденной позе, а по пути бросил уже пустую банку в мусорную корзину.

Стоило подойти, как Рис протянул мне новую бутылку, а сидевший рядом с ним новичок-лайнмен[19], Коллинз, подвинулся, чтобы освободить место.

– Ты в порядке, парень? – широко ухмыляясь спросил Рис.

Парнишка и вправду оказался нормальным. Вот только я не мог говорить с ним, как с Роумом или Джей-Ди. О своей жизни и проблемах я осмелился бы рассказать только кому-то по-настоящему особенному.

Похлопав его по плечу, я кивнул, подтверждая, что все в порядке. Рис повернулся к Калебу Бейкеру, юному ресиверу, и принялся обсуждать с ним Таню, вице-капитана группы поддержки, которая как раз шла по лужайке. Я не стал им мешать. Мне вовсе не хотелось говорить о некой крашеной блондинке, чьи проблемы сводились лишь к выбору помады для понедельничных занятий.

Откинувшись на спинку скамьи, я поднял взгляд к усыпанному звездами небу и глубоко вздохнул. Почему каждый раз, когда смотришь на миллиарды крошечных огоньков, рассеянных в просторах галактики, чувствуешь себя отрадно-незначительным и все проблемы куда-то уходят? И кажется, что в жизни, в целом мире есть нечто большее, недоступное пониманию. Как будто все люди – просто части некоего великого плана, грандиозного замысла, предназначенного нам Господом. Но стоит отвести взгляд от сверкающей россыпи бриллиантов на темном покрывале неба, как все заботы обрушиваются вновь, а невзгоды просто сокрушают. Проблемы, словно кинжалы, впиваются в грудь, омрачая жизнь собственным светом.

– Куда это он? – услышал я голос Риса и оторвал взгляд от лайма, плавающего в бутылке с мексиканским пивом. Чей-то локоть толкнул меня в бок.

Проследив за взглядом Риса, я заметил Роума, бегущего через улицу к женскому общежитию. И в ответ на вопросительный взгляд парня лишь пожал плечами.

В патио я разглядел торчащих возле гриля Элли, Касс и Джей-Ди. Но чирлидерши видно не было.

Когда сидевшие вокруг парни принялись делиться планами на праздники, я решил, что мне тут делать нечего. Они обсуждали огороженные частоколом белые домики и обычные семьи, где обменивались подарками и радостно встречали Рождество. А я чувствовал себя здесь подобно сорной колючке, затесавшейся среди роз.

– Я пойду, – сказал я Рису и поднялся со скамьи, а потом направился сквозь ухоженный сад в летний домик братства. Ключ от него имелся лишь у нас с Роумом. Конечно, не стоило так наглеть, но в общежитии, да и в самом «Приливе» мы считались старожилами, так что слово наше было законом. Ром теперь редко приходил сюда, так что в основном здесь обитал я. Видит Бог, иногда приходилось и прятаться.

Нащупав в кармане ключ, я выудил его и открыл деревянную дверь. Свет решил не включать. В противном случае сюда обычно являлись пьяные студентки, пытаясь использовать домик для постельных утех. Не хотелось бороться с ними сегодня.

Домик был маленьким, но чертовски великолепным. Деревянные стены и пол, на огромных окнах – плотные красные шторы, два коричневых кожаных дивана, камин, маленькая кухонька, телевизор и, наконец, предмет особой гордости – огромное окно в потолке, заливающее светом весь центр дома. Лишь еще один пример того, как здесь обращались с футболистами.

Какому студенту в двадцать один год нужен чертов летний домик? Но я провел здесь много времени. Я просто не терпел подобных вечеринок. Не мог наблюдать, как парни играли в пив-понг[20] и клеили девчонок, когда мама, возможно, лежала в трейлере, страдая от боли, или братья могли схлопотать пулю из проезжающей мимо машины. Нужно держаться незаметно и просто дотянуть до отбора. Во всей этой истории мне выпала именно такая роль. Пройти отбор и спасти всех нас.

Ничего сложного.

Футбол стал моим выходом.

Ответом на вопрос.

Откликом на все молитвы Карилло.

Сгорбившись на диване, я вытащил телефон. Аксель прислал сообщение.

Ощутив свою беспомощность, я сунул телефон обратно в карман. И тут снаружи разразился настоящий ад. Заметив вспышки света, отбрасывающие тени на светлые деревянные стены домика, я вскочил и задернул тяжелые бархатные шторы, оставив лишь небольшой просвет, чтобы видеть происходящее. Я находился довольно далеко оттуда, да и домик скрывался в тени деревьев. Что бы там ни случилось, меня не должны заметить.