Шрифт:
Интервал:
Закладка:
– Ладно, когда заберут, тогда заберут.
– Давно бы пора.
– Давай не будем. Сколько можно это обсуждать?
– Ладно. Но мне кажется, он подкидыш.
– Не говори ерунды. Какой подкидыш?
Звонит телефон.
– Это меня, – говорит Максим, направляясь к аппарату с портфелем в руке.
– А мне что, уже и позвонить не могут? – Настя движется параллельным курсом. – Почему всегда все тебе?
Максим первым берет трубку:
– Да.
Настя резко поворачивается и уходит ни с чем, обдавая Максима легким холодком, рожденным ее движением.
Анна говорит, затыкая пальцем ухо от строительного шума:
– Максим, здравствуйте! Это Анна. Помните? Я вот что хотела спросить: вы сантехнику уже купили? – Ее голос с легкой хрипотцой крошится в трубку острыми хрусталиками. – Вы хоть что-нибудь в этом понимаете? Что значит – «только как пользователь»? А технические характеристики?
Максим чувствует запах жареного кофе и ванильного тепла.
– Когда? – спрашивает она. – Давайте вместе? Будете моим консультантом. Ну почему только по унитазам? И по ваннам, и по мойкам. Назначайте время и место.
* * *
Они бродят по магазину, примеряясь к ваннам, со смехом присаживаясь на унитазы и биде, не обращая внимания на продавцов и посетителей. Им весело и интересно друг с другом, как часто бывает в самом начале.
– Нам нужно два комплекта, – грохочет по соседству Марьяна, – вы понимаете? – втолковывает она продавщице. – Два комплекта! Это же почти опт!
В магазине работает телевизор, он транслирует рекламу. На экране голая красавица сидит в джакузи вся в белоснежной пене, как Афродита. Она пристально смотрит в центр зала, на Максима. Она манит его к себе.
– Дорогой, – говорит она, играя пеной, – купи себе гидромассажную ванну-джакузи!
– А чем эта джакузи лучше обычной ванны? – спрашивает Максим у рекламной красавицы, приближаясь к телевизору.
– Ну что ты! Гидромассажные ванны сделаны из метакрила, который прочнее и легче чугуна. – Она чуть приподнимается из пены, оголяя влажную грудь, с которой скатываются крупные жемчужные капли. – И несколько слов о прочности, – шепчет Афродита, оглядываясь по сторонам. – Специальный каркас из труб укрепляет весь периметр и дно ванны.
– Да, пожалуй, ты меня убедила, – говорит Максим. – Обычные ванны – это вчерашний день.
– А я думаю о дне завтрашнем, – говорит Анна, прижимаясь к Максиму. – Поэтому, – шепчет она ему в ушную раковину, – я выбираю джакузи.
Афродита, обидевшись, погружается в пену с головой и больше не появляется на поверхности. Ролик заканчивается бравурной музыкой, которая звучит отовсюду: из телевизора и унитазов, из ванн и биде.
– Я не люблю ходить с мужиками по магазинам, – говорит Анна, когда музыка стихает. – А с вами мне понравилось. Может, лучше на «ты»?
– Намного лучше, – говорит Максим.
– Я мечтала о джакузи.
– Мечты сбываются.
– Теперь у нас будут одинаковые ванны. Может, мы и все остальное будем покупать вместе?
«Покупать, продавать – какая разница? Лишь бы вместе», – проносится в голове у Максима. И вслух:
– Да, так проще. Я бы ходил кругами и сомневался. И в конце концов не купил. Или купил, но не то.
– А вам… Извини. Тебе понравился проект Марьяны?
– Честно говоря, мне было все равно. Наклеил бы обои… Но я чувствую, как это затягивает.
– Затягивает, – хитро улыбаясь, повторяет Анна.
– Одно цепляет другое. Если уж делать это, то надо бы и то. А раз то, то и это. Лучше уж сразу – все по проекту.
– Иди сюда, – говорит она.
Максим приближается к ней и получает поцелуй – звонкий, как пощечина. Ничем не заслуженный, внезапный, как ветер поцелуй.
– Я люблю, когда все по проекту. Ты давал клятву Гиппократа?
– Давал, – ошарашенно.
– Хорошо, – произносит она с облегчением, как будто камень с души, как будто все теперь в корне изменится к лучшему. – Слава богу! Это очень хорошо.
* * *
В прихожей Анны толпятся уже одетые и готовые уйти армяне:
– Анна-джан, мы пошли. У Ашота свадьба сегодня! До завтра, Анна-джан. – Они толпой проходят мимо нее и Максима, все до одного седые от штукатурки.
Марьяна в глубине квартиры руководит складированием приобретенной сантехники:
– Сюда, сюда, не уроните…
Максим пристально смотрит на Анну, а она на него. Дверь за армянами захлопывается.
– Что это было? Провокация? – спрашивает он.
– Считай, что да.
– А что дальше?
– Дальше ничего.
Максим делает шаг к Анне. Но она отступает, не сводя с него глаз. И вдруг кричит:
– Марьяна!!!
На крик появляется Марьяна, как дядька Черномор с бригадой взмокших грузчиков за спиной:
– Ну что, господа, буржуи! Сладкую жизнь заказывали? Получите!
* * *
Грузчики поднимают джакузи в квартиру Максима. Максим рассеянно бредет за ними. Этажом ниже открывается дверь и в щелочку кто-то подглядывает.
– Хозяин, надо бы прибавить, е-мое, – задыхаясь, говорит один из грузчиков. – Тяжесть-то какая. Это что ж такое? Что за ванна? Дельфинарий какой-то! Слышь, хозяин?
– Ладно, прибавлю, ты смотри, поаккуратнее.
Антонина Павловна из стороны в сторону качает головой, изучая неведомое ей новое приобретение Максима:
– Господи, да что ж это?
– Это, мама, джакузи, – говорит Настя. – Ванна такая.
– Зачем нам джакузи? – недоумевает Антонина Павловна.
– Понятия не имею. Зачем нам джакузи? – переспрашивает она Максима.
– Мыться, – отвечает он.
– Мыться можно и в ванне. – Настя не скрывает раздражения.
– И в корыте, – добавляет Максим.
– Мылась я и в корыте, и ничего: дочь воспитала и жила достойно. – С гордо поднятой головой Антонина Павловна удаляется в свою комнату.
Раздается звонок в дверь. На пороге возникает небритый пенсионер с пожелтевшими седыми волосами:
– У вас тут что?
– Вы кто? – интересуется Настя.
– Я ваш сосед. Снизу.
– Здравствуйте, – говорит Настя.
Сосед заглядывает Насте через плечо, он нагло протискивается взглядом в загроможденное строительным мусором пространство коридора:
– У меня штукатурка в кухне кусками отскакивает, как при бомбежке. Вы это прекращайте! Слышите? Безобразие!