Мэй была рада просто выбраться из машины после нескольких часов езды с парнем, который пригласил ее на свидание, и тем, кто ее отшил, не считая обиженного брата. Он упорно избегал ее взгляда и держался ближе к Алану, словно тот был его единственным союзником. Тренировка по метанию ножей у Ника их явно не сблизила: Ник стоял в стороне, безразличный ко всему.

Мэй отправилась к выходу с парковки, поскрипывая резиновыми подошвами на асфальте в маслянистых лужицах. Вокруг галереи Тейт Модерн протянулись узкие улочки с желтовато-коричневыми домами. Мэй шла на север, к мосту, и одергивала себя, чтобы не обернуться.

Остальные догнали ее на траверзе кирпичного музейного двора, когда она уже поднималась к мосту по одному из стальных пандусов.

Мэй разок искоса посмотрела на них, гадая, каково Джеми. Он казался немного напряженным, но Алан был рядом, держал руку у него на плече и говорил дивным, утешающим тоном, который значил больше, чем слова. Каждый слог, каждое слово было сродни прикосновению — как если бы кто-то гладил испуганного зверя ласково, но уверенно.

— Предполагалось, что это будет первый в мире висячий мост такого масштаба. Был объявлен конкурс на лучший дизайн, — продолжил Алан. — По замыслу проектировщиков мост должен был выглядеть как стальная лента, клинок света, и… — в его голос вкралась теплая нота удивления и признательности. — Я вижу, вас очаровал мой экскурс в архитектуру.

— «Очаровал» — не совсем то слово, — отозвался Джеми со слабой улыбкой. — Скорее немного успокоил.

— Вот и я не устаю всем говорить, что архитектура очень успокаивает.

— Клинок света… — эхом повторил Ник из задних рядов и оглядел мост с неким уважением.

— Меня опять затрясло, спасибо, — буркнул Джеми. — Обязательно все сводить к режущим предметам?

— Хочешь, чтобы я начал убивать людей ложками? — спросил Ник. — Пожалуйста, если тебе это поможет.

Он вцепился в перила из стекла и стали так, что побелели пальцы. Еще Мэй показалось, что его голос звучит резче обычного, хотя по Нику трудно было судить.

— Ты как, ничего?

— Все отлично, — выдавил он. Алан тут же обернулся.

— Это из-за реки? — спросил он почти участливо, как раньше — до момента, когда Ник восстал из магического круга, яростный и всесильный.

Угрюмо-сутулые плечи Ника немного расправились.

— Нет, — ответил он. — Я уже с полчаса себя странно чувствую.

Алан замедлил шаги и скоро оставил Джеми, чтобы побыть с Ником.

— Почему молчал?

Ник пожал плечом. Алан пристально изучил его лицо, как будто умел по нему читать.

— Ты, наверное, назовешь меня кретином, если я попрошу тебя вернуться в машину и отсидеться?

— Назову, — сказал Ник уже не так резко. — Кретин.

Мэй перестала подслушивать и посмотрела вперед. Джеми не стал ее дожидаться и ушел дальше. За его худенькой, прямой спиной виднелась испещренная огнями панорама Лондона: стеклянные фасады, неоновые вывески, льющие свет на черную реку, и белый купол собора Святого Павла, потемневший в преддверии сумерек.

Тонкий стальной мост был безлюден, если не считать колдунов.

Наверное, Круг Авантюрина наложил какое-то заклятие из разряда «не обращай внимания, но держись подальше». Очистить мост от пешеходов было непросто. Магия круга впечатляла, как и его участники.

На мосту их стояло семеро: пять мужчин и две женщины. Все они были в светлом, выделяясь на фоне яркой синевы неба и зеркальной ряби вод.

Группу возглавляла женщина в белом.

Селеста Дрейк казалась самой невзрачной — коротышка и даже не красавица, хотя и смазливая, словно ожившая фарфоровая кукла: светлые кудри вьются на ветру, худенькое тело в белом шерстяном балахоне, бледная шея с черной жемчужиной в ложбинке. У матери в теннисном клубе, подумала Мэй, ее встретили бы со всем радушием, а потом тихо сослали готовить сэндвичи.

— Ну здравствуй, — произнесла Селеста, раскрывая объятия, и Мэй поняла, кому предназначалась ее улыбка.

— Здрасьте, — скованно, но польщено отозвался Джеми.

— Какая нежданная радость — встретить нового члена семьи, — сказала Селеста. — Добро пожаловать в наши края.

— Спасибо, — ответил Джеми. — Очень мило. Ваши края, значит. Лавки, сувениры, дары магической природы…

Селеста звонко рассмеялась, и в воздухе, словно от ее смеха, возникла серебряная лента. Она поплыла к Джеми, колеблясь на ветру, замирая и скачками пятясь, как игривый щенок. Мальчик протянул к ней руку; магия коснулась ее, легла бликом на кожу и снова отпрянула. Джеми шагнул раз-другой вслед за ней к колдунам, будто зачарованный.

— Назад! Не будь дураком! — рявкнул Ник. Джеми заморгал и остановился. Серебряные нити обвили его запястье сияющим кольцом. Селеста Дрейк, похожая на сонную куклу, взмахнула золотыми ресницами и резко раскрыла глаза. Они были серыми и холодными, как застывшие озера.

— Не припомню, чтобы кто-то здесь просил у демона совета.

Она шагнула вперед, и остальные двинулись следом, словно на марше. Мэй отступила. Алан оказался между ней и Ником. Только Джеми, поглощенный магическим зрелищем, нарушал эту сплоченность.

Мэй с отвращением заметила, что даже куколка Селеста выше ее ростом.

— Меня зовут… — начал Алан, протянув руку.

— Я знаю, кто ты, — перебила Селеста. На рукопожатие она не ответила. — Предатель. Мальчишка, который отрекся от собственной крови и, самое главное — от всего человечества. Прихвостень демонов.

— Тем не менее, вы согласились на встречу со мной, — заметил Алан. — С чего бы?

На губах у Селесты промелькнула самодовольная, кошачья улыбочка.

— Считай это женским любопытством. Так что ты собирался мне сообщить?

— В прошлом месяце Круг Обсидиана вторгся на вашу территорию, — сказал Алан. — Сейчас они в Эксетере. Как я слышал, за незаконный проход по чужой земле у вас карают сурово. Хотел помочь с возмездием.

— А-а, теперь ясно, — медоточиво отозвалась Селеста. — Огромное спасибо. Передать не могу, как я рада оказаться орудием демона.

Голос Алана остался тверд и дружелюбен:

— Я думал, эти сведения будут полезны.

— Ну что же, — сказала Селеста, — пора и мне кое-что прояснить. Я отлично знаю, куда скрылся Джеральд Линч и члены Обсидианового Круга. Артур Ди, психопат, который подарил демону тело и осмелился явиться в мой город без приглашения, уже мертв. Я не из тех, кто истребляет себе подобных, тем более что у них молодой и многообещающий предводитель, который провинился, лишь следуя чужим приказам. Кое-кто из нас еще хранит верность своему роду. Итак, твои сведения устарели. Неужели нет ничего посвежее, поинтереснее?

Некоторые колдуны заухмылялись.