На острове Эзель продолжала ещё держаться 12–дюй–мовая батарея на полуострове Сворбэ, которая в начале высадки неприятеля была настроена очень воинственно, но потом, по мере развёртывания событий, стала терять мужество и требовала прислать для поддержки большие корабли. 2 октября туда был послан «Цесаревич», но помощь уже не понадобилась: батарея сдалась. Ему было приказано принять людей, уничтожив её своим огнём.

Около полудня 1 октября было получено радио «Победителя», что дозорные миноносцы обстреляны неприятельским дредноутом и что в «Гром» попал снаряд, вследствие чего он на буксире канонерской лодки «Храбрый» уходит с плёса.

За этим последовало и второе радио «Победителя», в котором он сообщал, что на плёс прорвалось несколько неприятельских миноносцев и что наши миноносцы вступили с ними в бой. На подмогу им была послана канонерская лодка «Хивинец».

Около 3 часов дня было получено третье радио «Победителя», что наши миноносцы с боем отходят и просят помощи. Адмирал Бахирев немедленно послал на плёс «Новик», под флагом начальника дивизии, «Самсон» и пять угольных миноносцев.

Подходя к Кассарскому плёсу, этот отряд увидел шедшего впереди всех «Забияку» с креном на правый борт и сбитой кормовой пушкой. За ним шли «Победитель», «Константин» и немного в стороне — «Хивинец» и «Храбрый». «Грома» с ними не было. На горизонте, кабельтовых в 60, виднелись почти неподвижные неприятельские миноносцы. Обе стороны поддерживали слабый огонь.

С «Победителя» передали, что «Гром» погиб. Действительно, на горизонте можно было рассмотреть в полупогруженном состоянии какой‑то корабль, весь объятый пламенем и дымом. Потом к нему подошёл неприятельский миноносец и, очевидно, пытался взять его на буксир. Но вскоре «Гром» окончательно затонул.

По мере того как отряд подходил к месту боя, вокруг него всё чаще и чаще стали ложиться снаряды. Подойдя ближе, он увидел, что из‑за узости места все наши миноносцы сбились в кучу. Находясь под неприятельскими снарядами и не имея возможности быстро перестроиться, они подвергались очень большому риску, а потому начальник дивизии приказал всем отходить по способности.

Медленно продвигаясь назад, наши суда наконец вышли из сферы огня. Оставив дозор, начальник дивизии с остальными миноносцами вернулся в Куйваст.

Придя туда и ошвартовавшись к транспорту «Либава», все узнали, что там находится командир «Грома» лейтенант А. П. Ваксмут[22], которого считали погибшим. Гибель «Грома» произошла при следующих обстоятельствах. Когда неприятельские миноносцы прорвались на плёс, наши миноносцы, уходя, дали слишком большой ход, чем развели на мелководье сильное волнение, из‑за которого лопнули швартовы, соединявшие «Гром» с «Храбрым». «Храбрый» начал было опять подходить к нему, чтобы взять на буксир, но к этому времени остальные наши суда успели уже отойти. Неприятель, увидев беспомощное состояние «Грома», сосредоточил по нему огонь; в него попало несколько снарядов. Командой овладела паника. Когда подошёл «Храбрый», матросы вместо того, чтобы подать швартовы, бросились на него как безумные. Офицерам только и оставалось, что перейти туда же. Командира, который не хотел покидать корабль, увели почти силой. Когда с «Грома» сходили последние из его экипажа, он сильно горел. Пожар особенно свирепствовал в помещении кают–компании, откуда ничего не удалось спасти.

В этом бою «Храбрый» потопил артиллерийским огнём неприятельский миноносец; сам же он не получил никаких повреждений. Вообще действия «Храброго» надо отметить как безукоризненные в военном и высокодоблестные в моральном отношении.

Ещё утром того же дня из Рогокюля на «Финне» пришёл командующий флотом с некоторыми чинами своего штаба для совещания с адмиралом Бахиревым. Выяснилось, что сухопутные части отказываются сражаться и что рассчитывать на них совершенно нельзя.

1 октября с целью поднять дух батарей на Сворбэ к Церелю выходил «Баян» под флагом адмирала Бахирева, который к вечеру вернулся обратно. На следующий день, как выше упоминалось, эти батареи сдались.

2 октября пришлось констатировать, что Кассарский плёс находится в полной власти неприятеля, который его больше не покидает. По инициативе начальника 3–го дивизиона капитана 1–го ранга К. В. Шевелева[23]было решено попытаться вновь овладеть плёсом. Туда пошли «Изяслав» (брейд–вымпел начальника 3–го дивизиона), «Автроил» и «Гавриил». Около полудня туда же на «Новике» вышел и начальник дивизии.

Когда «Новик» подошёл к плёсу, миноносцы капитана 1–го ранга Шевелева уже возвращались. Он доложил адмиралу, что навстречу отряду на плёс вышло около семи неприятельских миноносцев; начался бой. Большой перевес в силах противника заставил наши миноносцы повернуть. При этом во время большого хода «Изяслав» коснулся винтами грунта и помял лопасти, а в «Автроил» попал снаряд и сделал ему небольшую пробоину у ватерлинии.

Миноносцы ещё некоторое время продержались на плёсе, причём подошедшим канонеркам было приказано обстрелять неприятельские дозорные миноносцы. После нескольких залпов с нашей стороны они повернули на W и выпустили дымовую завесу, которая совершенно закрыла их.

За эти дни неприятель ещё больше укрепился на острове Эзель. Остров Моон был ещё в наших руках. На него с грехом пополам удалось высадить два полка пехоты и ударный батальон. На случай, если бы неприятель начал наступление на остров Моон, для обстрела переправы была поставлена «Слава», которая могла её обстреливать, сделав себе крен.

Утром 3 октября от Цереля вернулся «Цесаревич», привезя часть батарейных команд со Сворбэ. Из рассказов выяснилось, что неприятель предложил батареям сдаться, обещая всему составу самые лучшие условия плена, если только он ничего не взорвёт. 12–дюймовая батарея уже была готова пойти на это, но другие категорически восстали; батареи всё же были уничтожены.

Больше на Кассарский плёс наши миноносцы проникнуть уже не пытались. Для охраны у его восточного входа были поставлены две канонерки и несколько миноносцев, а затем ещё придан и крейсер «Адмирал Макаров», который мог обстреливать всю восточную часть плёса.