Первая же стена города и стеной-то не была. Просто перегороженные участки территории всяким хламом, тоже между зданиями, начиная от автомобилей и заканчивая тележками из супермаркета. Видно, возводилось это дело в скором порядке и в качестве хоть чего-то, чем можно отгородиться.

Улицы не были пустыми, но и живыми их не назвать. Всюду мусор и другой хлам. И не скажешь, что в городе больше десяти тысяч человек. Горожане шли по своим делам второпях, будто все как один опаздывали. Большинство в пыльной, грязной одежде. Часто встречались охранные посты и лениво прохаживающиеся патрули при оружии.

Это была окраина новой части города, дальше же стало куда привычнее глазу. Застекленные этажи, чистые дороги, прилично одетые, даже в костюмах, люди. Кроме наших грузовиков, машин нигде не было видно, поэтому на нас все поднимали взгляд.

Содзиро попутно удивил, сказав, что есть даже спутниковый интернет, но сейчас он медлителен и пуст как на заре своего рождения. И очень дорогой. В основном его использую для переписки, деловых переговоров и просмотра новостей. Все каналы принадлежат корпорации.

— Слушай, Содзиро, — спросил я, когда он сообщил, что мы подъезжаем к мэрии. — А чем вы здесь занимаетесь, кроме охоты? Чем город кормится?

— Другая часть города занята плантациями и фермами. Там работать очень много людей. Так же недалеко от города работать завод для металл, — указал он рукой на столбы дыма, — рабочих сопровождать туда каждый день.

— Ясно. Удивительно, что некоторые люди выглядят так, будто ничего не изменилось, — пробормотал я, ожидая чего-то более постапокалиптического после увиденного и услышанного.

— Разве в Канаде не так, господин Каин? Мир измениться, но и остаться прежний. Есть богатый, есть нищий. Есть воин и есть слабак. Одаренный в цене, простой выполняют грязную работа. Вы вот можете убивать мутанта, а я могу только смотреть и надеяться, что как-нибудь выживу. Но даже так быть в рейде или отряде уже удача. Разве у вас не так?

Японец разгорячился, явно сам того не ожидая, и когда озвучил последний вопрос просто склонил голову и замолчал. Я не стал отвечать. И не столько потому, что мы остановились возле мэрии, сколько из-за понимания его злости. Что я могу сказать? Да, мир жесток. Кому-то везет, кому-то нет. Где-то на одной планете люди до сих пор живут в средневековье. Крестьяне безграмотны и так же беззащитны перед остальным миром, как дитя рядом с голодным волком. Их оружие до сих пор вилы. Но даже если ты что-то из себя представляешь, существуют такие люди как Фенкс, способные втоптать тебя в грязь и спокойно пойти дальше.

Одна зверо-раса практикует смертельные дуэли, от которой ты не можешь отказаться, если не хочешь уничтожить всю свою семью. Другая, раса коротышек, настолько консервативная, что в ней полностью отсутствует возможность подняться из низов. Кем родился, тем и помрешь.

Про атланов вообще молчу.

— Знаешь, Содзиро, — все же сказал я негромко, открыв тяжелую дверь кабины. — Может быть я помогу тебе изменить свое положение, но все будет зависеть от результата встречи с вашим начальством…

Охрана мэрии была немногочисленной, всего четверо, но выглядела внушительно: вооруженные до зубов солдаты и явно не для встречи с неразумным зверьем. Опасные ребята, в общем. Я машинально просчитывал исход столкновения с их автоматами и получалась не очень воодушевляющая картина. Но это если отыгрывать роль мишени. Щит разрушения был активирован, как только я вышел из своего убежища, и в случае чего первую порцию пуль я переживу. Все же мане разрушения должно быть плевать что у нее на пути — двадцаток наконечников стрел или столько же пуль. Вопрос всегда заключался в размере структуры. Где-то прикроет подаренная графом Конамаром кожаная броня. Может и не остановит пули полностью, но и не позволит меня изрешетить. Голову можно покрыть Второй Кожей. А там и время клинка подойдет. В городе много зданий, и есть, где залечь, это же не чистое поле.

Каю о чем-то побеседовал с ними, и без перевода для меня это была сущая тарабарщина. Затем меня окинули взглядом, обыскали и попытались изъять меч. Попытались, ибо я не собирался отдавать свой полуторник в чужие руки кому бы то ни было. Каю нервно дергал щекой, пытаясь что-то мне объяснить на пальцах, но я стоял на своем, спокойно глядя на его потуги. В результате он связался по рации, и к нам вышел другой японец: мордастый, бритоголовый, с серьгой в правом ухе, в деловом костюме без пиджака и пистолетами в оперативной кобуре. Он, не церемонясь что-то рявкнул Каю, и тот сразу же преобразился, переняв эстафету Содзиро: постоянно кланялся едва ли не до земли, что-то объяснял попутно учтивым тоном и снова сгибался.

Картина тошнотворно знакомая: измученный, одетый в доспех и с копьем наперевес солдат, почти распластывается по земле перед чистеньким, холеным начальством.

Наконец очередь дошла и до меня, а Каю весь потный, как свин, с мученическим выражением лица отошел в сторону. Мужик подошел ко мне и тоже оценивающе обшарил глазами. Признаться, в этот момент мне захотелось вытянуть полуторник и стереть с его лица эту наглую мину.

— Каю передал, что ты обладаешь какими-то невероятными способностями. Пускаешь электрических птиц, еще и без СМУ, и размахиваешь мечом, как настоящий мастер. Это так? — спросил он удивительно чисто, глядя на меня сверху вниз как на мошку. Сверху, потому что стоял на ступеньку выше и был не таким коротким, как остальные.

Я мысленно взорвался, и желание достать полуторник усилилось. Все накопленное раздражение последними событиями закипело в одно мгновение. Я не рассчитывал на лобзание моих ботинок, но уж точно и не на вопросы в таком тоне. А после представления с Каю, его манера общения выглядела еще более возмутительной. И ведь амбал явно не начальство, а такой же как Каю мальчик на побегушках с каплей власти, только статусом выше…

Вот тебе и гостеприимство. Стоило оказаться в городе, окруженным бойцами, как вся вежливость улетучилась. Если бы он только знал насколько для меня сейчас просто лишить его жизни, как и всех его подчиненных вокруг нас.

Но, конечно же, он этого не знает, и для него я непонятный тип, которого привел охотник не самого высокого ранга, судя по всему. И общается он так как привык. Поэтому я сделал глубокий вдох и пожурил себя за вспыльчивость.

— Я к тебе обращаюсь, Канадец, или как там тебя, — заявил он и повернулся к Каю, который почти сжался от его взора.