— Ну что там?

Врач снова хмурится, а у меня внутри все сковывает льдом. Только не это…

— Не волнуйтесь, пожалуйста, меня сбивает ваше тяжелое дыхание. Я просто пытаюсь расслышать пульс. Ничего страшного не происходит, Ульяна Александровна.

Пытаюсь затаить дыхание, непроизвольно бросаю взгляд на Ярослава и замечаю, как сильно он нервничает. Руки сцеплены в замок, а сам он опирается локтями на ноги. Тяжело сглатывает, и кадык дергается от напряжения.

— Ну вот, — дергаюсь от голоса врача, — я же говорила, все будет хорошо. Вот одно сердечко.

По кабинету распространяется звук трепещущего сердечка. Хорошо, что я лежу, а то бы точно рухнула от облегчения.

— А вот второе…

Не могу сдержать слез, как ни стараюсь. Они сами катятся, и постепенно вместе с влагой вытекает напряжение последних пяти дней. Вижу краем глаза улыбку Ярослава и сама широко улыбаюсь от счастья. Самое главное, что мои крошки будут жить. Это такое облегчение, что не передать словами. Сердце тут же наполняется нежностью и любовью.

— Скажите, а когда можно будет узнать пол?

Хриплый голос Ярослава и такой банальный вопрос окончательно выводят меня из стресса. Громко фыркаю и ловлю на себе удивленный взгляд серых глаз.

— Что?

Три буквы, а с каким возмущением он их сказал. Начинаю хихикать как малолетка и прикрываю рот ладонью.

— Так, родители, можно держать себя в руках? Мамочка, у вас живот от смеха трясется.

Хотя врач и пытается нас отчитать, но я отчетливо вижу, как на её лице расцветает улыбка.

— Простите… — выдавливаю я сквозь смех и пытаюсь отдышаться.

— Нет, а что я такого сказал?

— Да ничего. Просто я была уверена, что ты об этом спросишь.

Продолжаю подкалывать этого медведя, а сама растекаюсь от ощущения счастья. И становится плевать, что отец Яр, что они у нас получились при таких странных обстоятельствах. Их сердца бьются.

— Ну, мне же интересно.

Остаток процедуры проходит спокойнее. Мы узнаем все параметры и выходим в коридор. Решаю, что пока я здесь, нужно сходить к Карине Аркадьевне и показать результаты обследования.

— Ты к врачу? — спрашивает Гаврилов и смотрит на дисплей телефона, сбрасывая очередной звонок. Может, это и мелочь, но мне приятно, что он первостепенно уделает внимание мне.

— Да, хочу показать результаты. Она строго предупредила, что должна быть в курсе всего. А что?

Ярослав кривится и смотрит мне за спину. Оборачиваюсь. К нам подходит Петр и кивает головой.

— Мне надо ехать, но тебя довезет до дома Петр.

Последнее слово он выделяет со значением, намекая на прошлый раз.

— Хорошо. Петр меня отвезет. Не беспокойся.

Он плотно сжимает губы, но не возражает и вскоре исчезает за поворотом. Консультация проходит хорошо, Карина Аркадьевна заверяет, что анализы все в норме и можно не волноваться. Однако мне не мешает соблюдать постельный режим и больше отдыхать.

Я выхожу в коридор, и Петр молча провожает до машины. Мне до сих пор стыдно перед ним за тот поступок, и я намерена как-то исправить ситуацию. Мне нравится этот парень и полностью устраивает его персона.

— Петр, — окликаю я впередисидящего охранника, — мне очень жаль, что так все получилось. Приношу свои извинения и впредь обещаю не вести себя так ужасно.

Вижу, как краснеют кончики его ушей, и парень оборачивается.

— Все нормально, Ульяна Александровна. Я уже забыл. Спасибо, что попросили оставить меня на работе. Мне очень нужно это место.

— Пустяки.

Доезжаем до дома. Чувствую дикую усталость и решаю не дожидаться Ярослава. Ложусь отдыхать. Ночью вскакиваю в холодном поту и с криком на губах. Слышу, как в комнату врывается перепуганный Ярослав, и меня ослепляет свет ночника.

— Что? Больно? Плохо? Ты почему кричала?

Вижу перед своими глазами его оголенную грудь, и рот моментально наполняется слюной. Сердце готово выскочить из груди от того кошмара, который мне снова пришлось пережить во сне, но близость этого мужчины сбивает с толку. От него исходит все тот же умопомрачительный аромат, от которого все мое тело рвется навстречу ему.

— Ульян, что с тобой такое?

Делаю несколько глубоких вдохов, и тут же жалею об этом. Встряхиваю головой, переводя взгляд на его губы. Внизу живота все напрягается, но я точно знаю, что причина не в беременности.

— Кошмар приснился.

Ярослав снова хмурится и непонимающе смотрит мне в лицо. Его серые глаза настолько близко, что я вижу светлые лучики, исходящие от зрачков, которые сейчас начинают стремительно расширяться.

— Что за кошмар, солнце?

Меня бесило такое обращение, когда мы увиделись? Сейчас я готова была растечься лужицей от его хриплого голоса.

— Такое часто бывает после похищения. Извини, что разбудила.

— С ума сошла? За что я должен тебя извинять?

Он говорит тихо, как и я. Боится нарушить момент. Такой хрупкий мир между нами. А я? А я боюсь находиться так близко…

— Я могу как-то помочь, Уль?

Вдыхаю его аромат, и в голове созревает решение, о котором я могу потом пожалеть.

— Останься. Мне страшно…

Шепчу, а у самой дыхание замирает при виде того, как расширяются зрачки Яра после моих слов. Он делает шумный вдох и кивает.

— Конечно, без проблем.

— Спасибо.

Подвигаюсь, освобождая ему край кровати, и матрас прогибается под его весом. Он ложится рядом, устремляя взгляд в потолок. Не знаю, как себя вести дальше. Яр протягивает руку к тумбочке и выключает ночник, погружая комнату в кромешную тьму.

— Расскажи мне про период лечения, после того как нас освободили.

Делаю судорожный вдох.

— Зачем тебе это?

— Ну, есть у меня кое-какие догадки, но чтобы подтвердить их или опровергнуть, нужно узнать историю целиком. И с чего ты взяла, что я не искал тебя три месяца, тоже скажи.

До боли закусываю губу, но слушаюсь Ярослава и погружаюсь в воспоминания.

— Ну, как только мы вышли на свет, меня запаковали и повезли в больницу, там обследовали и настоятельно рекомендовали посетить психиатра.

— Имя помнишь?

— Кого?

Не сразу соображаю, о ком он толкует.

— Врача, который порекомендовал.

— Нет.

— Ладно, не суть. Дальше?

— Дальше я записалась к частному психологу и начала курс лечения. Мне выписали седативные, которые со временем притупили восприятие реальности. Потом врач посоветовал поехать за город, подышать воздухом, полечиться и окончательно избавиться от всех страхов.