Проснувшись в какой-то момент, Морин обнаружила, что голова ее лежит у Алана на груди, так что ей слышен стук его сердца. Прикрыв глаза, он мягко придерживал Морин за плечи, чтобы она не упала. И снова, как прошлой ночью, у нее возникло то же ощущение безопасности и надежности. Как можно любить одного мужчину и наслаждаться объятиями другого? Морин попыталась выпрямиться, и Алан тут же открыл глаза.

— Извини, — пробормотала она смущенно. — Я не хотела тебя стеснять.

— Ничего страшного, — покачал он головой. — Ты плакала во сне. Что тебе снилось?

Морин поспешно отвела взгляд.

— Н-не помню.

— У тебя был очень жалобный вид, — сказал он чуть насмешливо. — А меня так легко разжалобить.

И в то же мгновение что-то изменилось. Рука его крепче сжала ее плечи, и едва заметная дрожь пробежала по ее телу. Морин торопливо отодвинулась.

— Нам надо поговорить, — произнесла она, внезапно осипшим голосом.

— Слушаю тебя внимательно.

Алан смотрел на нее, вопросительно вздернув бровь, и Морин почувствовала, как путаются и сбиваются мысли под этим пронизывающим взглядом.

— Я не понимаю, что ты от меня хочешь, — проговорила она наконец.

Теперь он вздернул обе брови.

— То есть?

— Все случилось так быстро. — Морин старалась говорить спокойно. — А я не уверена, что… что хочу поддерживать те отношения, которых ты от меня ждешь. Я имею в виду… — Тут она сбилась и замолчала.

— Я понимаю, что ты имеешь в виду, — жестко сказал Алан. — Не бойся, я не насильник.

— Я этого не говорила!

Глаза ее смотрели испуганно и растерянно, и Алану вдруг стало жалко ее.

— Все будет так, как ты захочешь, — сказал он гораздо мягче. — Не беспокойся.

— Извини, — пробормотала она. — Я сама не знаю, что говорю.

— А ты умойся, — дружески посоветовал Алан. — Через час мы прилетаем в Буэнос-Айрес.

В туалете Морин наспех пригладила растрепанные волосы, подкрасила губы. И появилась перед Аланом уже более спокойной и уверенной в себе.

За окном уже было видно землю — желто-коричневые квадратики полей и синеющие вдали горы. Кажется, Алан наблюдал за ней, но Морин сделала вид, что не замечает этого. Она не могла сейчас встретить его взгляд, потому что не знала, чего хочет — от него и от себя.

Морин сама не понимала, как могла решиться на такую авантюру: бросить все и уехать с незнакомым человеком… в качестве кого? Секретарши? Любовницы? Земля уже приближалась, и искать ответы на эти вопросы нужно было быстро, а она все еще не могла принять никакого решения.

За время полета идеальный образ Дона отошел куда-то на задний план. Рядом был Алан, и он заполнил собой все — пространство рядом с Морин, ее мысли. Стоило ей задремать, как он врывался в ее сон, будоража и волнуя, заставляя вновь переживать впечатления прошлой ночи.

Морин уже не доверяла себе. Стоило Алану слегка коснуться ее или приблизиться, или даже просто пройти неподалеку, как все ее тело содрогалось от желания. Морин не могла больше контролировать свое тело и уж тем более не могла контролировать Алана.

Неужели она теперь будет мучиться так все время? Постоянно разрываться между платонической любовью к Дону и вполне телесным притяжением к Алану? Алан… За последние несколько часов он стал значить для нее слишком много, и это пугало Морин. Потому что она для Алана не значила ничего.

Наверное, он доволен. Считает, что одним выстрелом убил сразу несколько зайцев — спас семейный покой друга, нашел себе секретаршу, а заодно любовницу… на время. Но Морин это не подходит, она не хочет так… на время. А как же тогда? Она и сама не знает…

— Послушай, Алан, — сказала она напряженно. — Может быть, мне пока лучше остановиться в гостинице, а потом снять где-нибудь квартиру.

— И каждый день летать на работу на самолете? — иронически поинтересовался он.

— А что, поблизости от твоей станции нет никакого городка? — растерялась Морин.

Алан покачал головой.

— Рядом нет ничего, похожего на подходящее для тебя жилье. Не думаю, что ты захочешь поселиться в индейской деревушке в нескольких километрах от моего дома. Боюсь, ты не привыкла жить в такой нищете и грязи, без элементарных удобств.

Морин растерянно молчала.

— Неужели ты до такой степени боишься? — спросил он насмешливо.

— Вот еще! — возмутилась Морин. — Чего и кого мне бояться? Тебя?

— Меня. — Алан бросил на нее проницательный взгляд. — А может быть, себя?

Он словно в воду глядел. Морин вспыхнула.

— Глупости!

— Ну в таком случае добро пожаловать в мое скромное жилище. Можешь не беспокоиться, — прибавил Алан. — В доме, кроме меня, еще живет экономка, а также несколько работников в пристройке. Если что, за тебя будет кому заступиться. Кроме того, я отдам тебе ключ от твоей комнаты, чтобы ты спокойно спала, а не лежала, прислушиваясь к моим шагам на лестнице и в коридоре.

Морин резко отвернулась к окну. Он издевался над ней! Но оскорбляться теперь поздно. Или рано. Ведь на самом деле ее, действительно, пока никто не обижал.

Земля за окном все приближалась. Уже были видны крошечные домики-коробки, маленькие автомобили бежали по прожилкам дорог.

— Как мы поедем до твоей станции?

— Меня должен ждать личный самолет. Он, конечно, маловат и тесноват, зато доставит нас до места всего за пару часов. На машине добираться гораздо дольше.

В аэропорту они быстро прошли пограничный и таможенный контроль. Алан сказал что-то пограничникам по-испански, и их мгновенно пропустили.

В фойе их уже ожидал смуглый молодой человек. При виде Алана он расплылся в улыбке, потом вежливо, но несколько озадаченно улыбнулся Морин. Алан опять быстро заговорил с юношей по-испански, тот так же быстро ответил, кивнул Морин и пошел вперед.

— Пойдем, — сказал Алан. — Самолет ждет.

— А как же вещи?

— Они уже в самолете. Антонио забрал их.

Морин молча последовала за Аланом. Вокруг сновали смуглые люди с тюками и сумками. Они громко перекрикивались на испанском — языке, которого Морин не знала. Все вокруг выглядело чужим и необычным. Морин вдруг испугалась, что отстанет от Алана и потеряется в этой пестрой толпе. О гостинице она больше не заикалась.

Сидя рядом с Морин в тесном кресле своего личного маленького самолета, Алан искоса поглядывал на ее тонкий профиль. Вот щеки ее слегка порозовели — она почувствовала его взгляд. Чуть встряхнув головой, словно откидывая за спину волосы, Морин как бы невзначай отвернулась, так что теперь Алану было видно лишь очертание скул и маленькое ухо, над которым вился непослушный завиток черных волос.