А потом все же вошел к себе, увидел, что Полина укуталась в одеяло и, кажется, спала. Ну что ж, придется будить. Вначале проделал все манипуляции с лекарством, а только потом подошёл к кровати и сложил всё на тумбочку. Недолго думая, откинул одеяло и приспустил шортики, чтобы смазать кожу для укола ваткой.

После ухода девушки, Полина легла поудобнее на широкую кровать и попыталась расслабиться. Задерживать Алекс не стала, во-первых, потому, что боялась ее заразить, во-вторых, потому, что понимала, что у девочки есть занятие поинтереснее и её ждет мальчишка. Даже странно было, что Андрей, который на первый взгляд казался суровым отцом, позволил парочке заседать вместе. Хотя почему удивительно, как раз весь родительский контроль на лицо — дети дома, под присмотром, что плохого могут натворить.

Полина не заметила, как уснула. Слабость всё ещё присутствовала в её организме, и отсутствие аппетита было тому виной. Если бы она поела хоть немного, то может был бы хоть какой-то прилив сил, но она лишь через силу заставила себя сделать пару глотков чая.

Проснулась она от странной, непонятной возни. Она спала крепко, сладко, впервые за долгое время её сон не прерывал дерущий душу кашель, как вдруг что-то настырно стало мешать этому самому сладкому сну. Девушка не сразу разобрала что, а когда сообразила, что чьи-то сильные руки снимают с неё шорты, — резко вскочила, как разъяренная кошка, и со всего размаха ударила по руке, выбив из пальцев не ожидавшего подобного Андрея укол.

— Какого хрена?! — возмущенно рыкнула она хриплым от болезни и со сна голосом. — Что за…

Она не успела договорить фразу, колкую, злую, потому что взгляд все же зацепился за суть — укол. Укол, о котором Алекс её предупредила. И всё же девушка была взъерошена и зла.

К тому, что произошло через пару секунд, Андрей был не готов. Он как-то не принял к сведению тот факт, что девушка уже не в полумертвецком состоянии и могла даже не спать, а пребывать в полудрёме. Да уж, не подумал просто обратиться.

И вот укол был выбит из ладони, улетел куда-то в сторону, но мужчина не стал его искать глазами, потому что толку, всё было испорчено. Теперь предстояло устаканить истерику девушки, а ора на полдома он не хотел.

— Кто, блин, так делает? — посмотрела на мужчину с осуждением.

Ну а что бы он подумал, если бы крепко спал и с него вдруг кто-то резко стал стаскивать штаны?

— Я обычно делаю уколы безболезненно, вы бы ничего не почувствовали, но я не подумал о том, что вы так чутко спите. Извините, если напугал.

Ну, естественно напугал, дуралей. Прошлые разы она валялась трупиком, мог бы и сам догадаться. Андрей встал и подошел к комоду, на котором лежали все лекарства Полины, стал неторопливо распечатывать новую ампулу и набирать шприц.

— Естественно напугал, — возмущенно пробубнила девушка. — Уж не знаю, как вы, а я не привыкла просыпаться от того, что кто-то в ночи пытается оголить мою задницу, уж простите мой французский, — фыркнула, проводив его взглядом к комоду.

— Лягте удобнее, Полина, это пару секунд, и я оставлю вас, — сказал не поворачиваясь.

Он возился с уколом так невозмутимо, словно не она ему выговаривала тут, а назойливый комар над ухом жужжал, и Полине не оставалось ничего кроме, как заткнуться. Она захлопнула рот, окинув взглядом широкую спину, и повернулась на живот, спуская шорты. Светить задницей перед этим мужиком ей не хотелось, но судя по тому, как задок болел — он видит его не впервые, так что девушке поздно играть поруганную невинность и тушеваться.

Полина стиснула зубы, когда он подошел, касаясь твердыми пальцами с ваткой её пятой точки. Она самая являлась одной из её сильнейших эрогенных зон, и любые прикосновения к ней приносили девушке легкий дискомфорт. Андрей не соврал: уколол он действительно не больно, а вот сам укол бы довольно болючим, и Полина ойкнула, вся сжавшись, не понимая, что так делает себе ещё больнее. До этого ей никогда не кололи уколов, разве что в детстве, но она этого не помнила, и теперь не знала, как себя вести.

Писк истеричной Полины был Андрею до одного места, ну решила повозмущаться баба, кто её заткнет? Ему нужно сделать укол и всё, а потом пусть дуется и ноет в его подушку сколько угодно. Мужчина тоскливо окинул взглядом свою любимую подушку и тяжко вздохнул. Сейчас уже поздно её менять, будет как-то некрасиво.

Девушка наконец-то улеглась, Андрей подошел к кровати и осторожно проделал нужные манипуляции. И все было бы нормально, если бы эта особа не стала дергаться, как укушенная. Вот ненормальная, сама же себе сделал больнее.

— Расслабьтесь, все уже случилось, — посоветовал и немного ухмыльнулся, когда взъерошенная голова девушки повернулась к нему, а из ротика вылетел очередной вопрос из разряда «допрос не окончен».

— Где вы этому научились? — брякнула, чтоб заполнить неловкую пустоту, пока он прижимал ватку к месту укола прежде, чем она могла снова натянуть шорты.

— После школы я поступил в медицинский, потом армия, потом вновь учёба.

Надеялся, что удовлетворил её интерес, поэтому сразу отошел от кровати, чтобы выбросить в мусор использованный шприц и отыскать испорченный.

Получив ответ на свой вопрос, Полина молча вскинула бровь. Армия, ну надо же. Насколько он стар? Почему-то истории про школу и его армию казались ей древними, как сама земля. Как его в турагентство то занесло после медицинского? Полина покосилась на мужчину, который возился со шприцами, и ей стало даже как-то неуютно от того, что он к ней прикасался. Она натянула шорты, укуталась в одеяло, и лишь надеялась, что Андрей уйдет и оставит её одну, но на этот раз он отказался сваливать так быстро.

Вовремя вспомнил о супе, предложил перекусить.

— Алекс расстроится, если вы не попробуете ее суп, она старалась.

Мужчина подошел к двери, но не вышел, пока не получил ответ.

— Я не голодна, — ответила на предложение поесть, а вот последняя его фраза не оставила её равнодушной, — вы съешьте двойную порцию и скажите ей, что я спустилась кушать с вами, а я расхвалю суп и поблагодарю её завтра.

Андрей, услышав отказ от позднего ужина и дальнейшие оправдания, молча вышел из комнаты и еще больше нахмурился. Эта особа ну никак не располагала к себе, девушка была слишком своеобразна и своенравна, такие знают себе цену, и сучечность у них на первой ступени даже в таком положении, как сейчас. Ни капли нормально поговорить, нет какой-то простоты у неё, постоянно какое-то недовольство. Ну, ничего, он перетерпит, потому что обещал дочери. Даст Бог, эта неделя пролетит, и незваная гостья отправится восвояси. Только как сделать так, что бы дочь не так тесно продолжила общение с этой девушкой?

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍Девушка вдруг зевнула. Наверное, в уколах было что-то снотворное, потому что по телу стало разливаться приятное тепло и какое-то странное умиротворение. Очень скоро Полина уснула.