Раз в два-три дня встречаюсь с Шафи. Благо повод нашелся довольно быстро. И встречи наши не вызывают ни у кого подозрений. Я решил открыть небольшой лазарет на посту у Хасана. На пять-шесть коек. Если гора не идет к Магомеду, и Шафи не берет меня в свои ученики, придется немного пододвинуть эту гору. К тому же не хочется думать, что я напрасно потратил столько времени и сил на занятия медицинской подготовкой в Ашхабаде.

Понятно, что дехкане никогда не обратятся за помощью к неверному, к кяфиру. К чужому кяфиру. Но я надеюсь вскоре стать своим. Положение с медицинским обеспечением в кишлаке просто удручающее. В кишлаке много больных. В ближайшие дни могут появиться и раненые. Я прекрасно понимаю, что в лазарет никто обращаться не будет. Первые дни. Нужно, чтобы ко мне немного привыкли. Чтобы я стал «своим кяфиром (неверным)». Тогда исчезнут понятия «никто» и «никогда». Тогда дехкане пойдут за помощью. Но, главное, мне надо легализоваться. Найти место для контакта со своей агентурной сетью. А что может быть лучше для этих целей, чем лазарет! И нужна причина, объясняющая наши частые встречи с Шафи.

Он не спешит брать меня в свои ученики. Приходится на ходу менять правила игры. Если медицинские контакты с ним наладить пока не получается, приходится обращаться к нему за помощью в открытии лазарета. И надеяться, что в будущем он изменит свои взгляды на мой счет. Я не тороплю события. И это ему по душе. Видно, что моя идея с лазаретом ему тоже понравилась. Тем более, что такая версия очень подходит для окружающих. Для них Шафи просто помогает Хасану и мне открыть лазарет.

Периодически отношу ему новые ножи, взамен получаю новые заготовки и шифрограммы. В один из таких приходов передаю Лейле небольшой подарок — маленького дракончика. Я родился в год Дракона и этот дракончик служит мне амулетом. Но других игрушек у меня нет. Лейла в жутком восторге. Она танцует от радости, смеется и хлопает в ладоши. Дракончик ей очень нравится.

Уехал к новому месту службы командир роты, капитан Игнатенко. Нового ротного только обещают. А пока его обязанности исполнят Олег Артюхов. По вечерам изучаем с ним по самоучителю курс стенографии. Возможно, после Афганистана получится устроиться куда-нибудь секретарями-машинистами. К какому-нибудь руководителю лет двадцати, женского пола. Упускать такую возможность грешно. Может, мы и правда, еще на что сгодимся?

Старшина привозит с водовозкой почту. Газеты «Красная Звезда», «Правда», «Комсомольская правда». Письма. Мне их еще получать рано. Я прекрасно это понимаю. Разумом. Но в душе надеюсь на чудо.

И чудо происходит. Оно всегда происходит, когда на него надеешься. Нужно только надеяться очень сильно.

Я получаю первое письмо. От Лильки Кабановой. Точнее теперь от Курсковой. Лилька вышла замуж. И какая она теперь Лилька! Лилия Павловна.

Здравствуй, Сережа!

Оказывается, ты в солнечном Афганистане не теряешь времени зря. Наверное, домой уже приедешь в полосатом халате и чалме…

Значит, в кишлаках «большого начальника» принимают сердечно? Это хорошо. Сережа, чем же тебе доверили командовать — ротой, батальоном? Помнишь, «остались позади стремительные марши, учебные атаки позади…» Теперь действительно все так. А ведь раньше, пару лет назад, я не могла даже предположить, что курсант С. Карпов в отличие от многих готовится не к учебным боям…

Отправила поздравительную открытку с днем рождения тебе домой. Получилось неловко. Я понимаю, в службе заранее сложно что-то определить. Сегодня приказ, завтра — новый район действий. Но если надо, так надо. Верно?

Ты подарил мне «Подснежник» — спасибо! Мне тоже захотелось сделать тебе что-нибудь приятное. Почитай повнимательнее нашу газету.

Теперь делюсь своими новостями. Недавно меня приняли в Союз журналистов СССР. Для меня это очень большое событие. Вступление в Союз в 20 лет — случай почти исключительный. Пришлось много работать, заниматься. В общем, чего расписывать. Так и должно быть, если в жизни есть цель. А мне бы хотелось стать хорошим журналистом.

Что тебе еще рассказать? В Подмосковье осень. Мы уже начинаем мечтать о тепле, ласковом солнышке, первых цветах.

До свидания! Лиля.

«Отправила поздравительную открытку с днем рождения…» А ведь сегодня же день моего рождения! Просто удивительно, что получил это письмо именно на день рождения. Письма из Афганистана идут до Москвы больше недели. Свой новый адрес я сообщил друзьям совсем недавно. И их поздравления придут не раньше, чем на следующей неделе. Письма от родителей придут еще позже. Они не знают, что я в Афганистане.

Маленькая хитрость. Я оставил пачку конвертов с домашним адресом в Ашхабаде у Сергея Андреева, своего однокурсника. Он мой почтовый ящик. Письма домой пишу на его адрес. Он перекладывает их в новый конверт и отправляет дальше. По почтовым штемпелям и обратному адресу я все еще нахожусь в Ашхабаде. Ну, а содержание писем соответствующее. Одна проблема — письма идут значительно дольше.

В конверте аккуратно сложена газета. На последней странице «Подснежник» С. Карпова.

До крови руки ледоруб натёр,

Но, перевал преодолев, мы снова

Карабкались вперед. И крохотный костер

Нас согревал на каменистых тропах.

И вновь рассвет сменял ночную тьму.

Звеня ручьями, пел ледник под нами.

И в этот миг увидел на снегу

Я маленькое чудо под ногами.

Среди застывшей тишины

Там, где рассветы в небо рвутся

Подснежник вылез из земли

И нежно солнцу улыбнулся.

В своей наивности смешной

Он легкомысленно и мило

Забыл опасность холодов,

Забыл метели злую силу.

Зима еще грозит бедой

Но он уже капелью дышит.

Но он уже живет весной

И первых жаворонков слышит.

Вдруг стало легче на душе

И я стоял, завороженный.

На этой сказочной земле

Где чудеса еще возможны…

А путь наш дальше уходил

Он был нелегким и суровым.

Но каждый в сердце уносил

Минутной этой встречи грезы.

Приятно было увидеть свои строчки в газете. Я чувствовал себя великим поэтом. Ровно пятнадцать минут. До тех пор, пока не пришел Нигмат Хашимов.

— Товарищ старший лейтенант, разрешите обратиться?..

Мои строительные увлечения не прошли даром — мой заместитель заболел какой-то странной экзотической болезнью. Болезнь называлась «трудоголизм». Одним из её проявлений была необъяснимая тяга к трудовым подвигам. Это можно было ожидать. После наших первых строительных успехов Нигмат решил замахнуться на невозможное. Он задумал решить проблему с туалетом. Безумец! Есть проблемы, которые решить не может даже бог. Что уж тут говорить о возможностях какого-то командира заставы.