Я оттолкнул ее и развернул раннер.

– Хоть поцеловались?

Машина набирала скорость. Воздух, выбрасываемый турбонагнетателем, издавал тихий свист, не слышный в салоне.

– Да.

Глава 10. Воспоминание.

– О, вот это уже интересно.

Рина ударила меня кулаком в плечо.

– Значит, вы у нас теперь парочка.

– Я бы так не сказал.

Раннер слегка дрогнул, когда мы пролетели над бордюром. Дороги там не было, но это сокращало почти минуту объезда.

– А что так?

– Рина!

Я замолчал, пытаясь подобрать нужные слова.

– Мы не пара, и вообще, забудь про эту ночь.

– Смотри, там Эми.

Я повернул голову в сторону, куда показывала Рина.

– Ага, не пара, а по Эми уже скучаешь.

Я снова вспомнил сладкие поцелуи, нежные объятия, щекотливое теплое дыхание в шею.

– Тут все понятно, дальше можешь не продолжать.

Рина сделала вид, будто она все и так знала. Тем временем мы подъехали к дому. Раннер мягко сел на землю, еле слышный гул двигателя затих.

– Мне надо машину в сервис отвезти, что-то у нее напряжение иногда скакать начинает.

Сказала мне Рина и вышла из раннера.

– Кстати, если у вас с Эми будут дети, кем я им буду?

Не дожидаясь ответа, она, смеясь, запрыгнула в магнитокар и уехала.

Я зашел в дом. Света сидела перед большим зеркалом.

– Доброе утро, можешь, пожалуйста подойти?

Позвала она меня, заметив, что я вернулся.

– Что-то случилось?

Спросил я. Она повернулась, и покачала головой, будто показывая мне швы.

– Думаю, ты хотел бы знать, что это такое.

– Рина мне говорила, что вы пострадали от наркомана.

Вместо ответа она подняла ненастоящее лицо, обнажая тонкие трубки, микросхемы, проводки и сенсоры. Через пару секунд она закрыла его обратно.

– Если бы не современная медицина…

Она замолчала.

– Теперь я вижу мир через камеры, вместо глаз. Они не способны плакать, радоваться и любить, это лишь безжизненные куски пластика, беспрекословно подчиняющиеся импульсам мозга и выполняющие базовые функции.

По ее дрожащим губам и прерывистому дыханию можно было понять, что она плачет.

– Не знаю, зачем я тебе об этом говорю.

– Вам надо было выговориться, от этого становится легче.

– Спасибо.

Она обняла меня, как мать обнимает своего сына, вкладывая в эти объятия всю свою любовь. Какое-то время мы молча стояли, застыв друг у друга в руках.

– Тебе, наверное, надо идти. Не буду тебя больше задерживать.

Она медленно выпустила меня из объятий. Я понял, что эта тема затрагивает не только её, но и Рину, из-за чего ей попросту не с кем было поговорить.

Первом делом я сходил в душ и умылся. Уже стоя в своей комнате в мыслях, было отдохнуть после бессонной ночи, но в этот момент в комнате появилась Таня. Она сидела в синей футболке и бежевых шортах за столом, закинув ногу на ногу и облокотившись на спинку кресла.

– Привет. Не хотела тебя отвлекать, пока ты был с девушкой и за рулем.

– Доброго утра, что побудило тебя связаться со мной?

Устало спросил я у нее лежа на кровати. Она рассыпалась синей крошкой и тут же оказалась рядом со мной.

– У меня для тебя три новости: хорошая, плохая и ужасная. Начну с плохой. Я смогла установить контакт с твоим мозгом и теперь мне подконтрольны некоторые твои чувства, такие как радость, удовольствие, наслаждение и так далее, но не волнуйся, я не буду больше ими управлять, в крайнем случае постараюсь?

– Что?! Ты в своем уме?

– Не просто же так меня прозвали Бестией. В любом случае, только благодаря мне был второй поцелуй, так бы ты никогда на него не решился.

Она хихикнула и попыталась огладить меня по голове, но ее рука провалилась сквозь нее.

– Ужасная новость заключается в том, что теперь мы не можем разъединиться.

– То есть если вытащить тебя, я умру?

– Не умрешь, но потеряешь все вышеперечисленные чувства. Впадешь в глубокую депрессию. Что само собой не сильно лучше смерти.

– Шикарно.

– А хорошая новость в том, что я смогла найти, где захоронены твои современники, которые так сильно были дороги тебе сто семьдесят шесть лет назад.

Последняя новость вызвала у меня интерес. Часы показывали начало двенадцатого, дел никаких не предвиделось.

– Показывай.

Быстро перекусив сэндвичем из холодильника, я запрыгнул в раннер. Айбот уже проложил маршрут и мигал зеленой стрелкой на повороте.

Через пару минут мы выехали на магистраль. Я вырулил ближе к левому краю и нажал на педаль газа. Раннер чуть наклонился вперед, набирая скорость. Цифровой спидометр показывал четыре сотни. Фонарные столбы мелькали, поток справа казался встречным. Место, которое нам было нужно, находилось на другом конце города и терять время зря я не собирался.

Спустя двадцать минут на такой скорости мы оказались у большого дома. Он сильно отличался от остальных цветом и конструкцией. Дом был сделан в виде огромного черного ромба с белыми краями, стоящем одной вершиной на земле.

Парковка перед входом была свободна. Я поставил раннер поближе к дверям и зашел. Внутри находился небольшой зал, украшенный белый мрамором с большим количеством фонтанов и ручейков, которые петляли вокруг темных камней, перетекая от одного фонтана к другому, попадая в конце в небольшой пруд с рыбками. Зелени в этом зале было больше, чем во всем городе. Повсюду стояли горшки с цветами, на стенах висели флорариумы с суккулентами, а с потолков свисали лозы.

Ко мне на встречу вышел мужчина в черном костюме. На вид ему было лет пятьдесят. Гладковыбритый, с ухоженной прической и острым лицом.

– Добрый день, чем могу вам помочь?

Краем глаза я увидел сидящую на одном из кресел Бестию.

– Мне бы навестить родственников.

Я назвал данные мамы, отца и девушки.

– Разумеется. У нас вы можете найти урны захоронений с тысяча девятисотого года.

– Это огромная ритуальная компания. Их колумбарии находятся во всех городах. При необходимости урны по подземным линиям передаются в нужное место. Заявку на твое посещение я оформила еще вчера.

Сказала Таня, но рабочий ничего не услышал.

– Вот, ваш талон, на нем вся информация.

Я взял в руки небольшую бумажку с QR-кодом внизу. На ней было написано «12-5-10».

–Что это значит?

Уже в лифте задал я вопрос Тане.

– Жми двенадцатый этаж.

Я нажал на нужную кнопку.

– Пятый коридор, десятая комната.

Зайдя в нужную дверь, я оказался в небольшой помещении где-то два на три метра. По бокам стояли скамейки из оранжевого дерева, по середине небольшой столик, чуть дальше которого, в