— Я живу только для себя. Мне не нужно ни о ком заботиться, — сказала Кейт, перебирая листики салата у себя в тарелке. В воскресенье мы снова обедали в столовой оздоровительного центра, хотя я очень хотела пойти в ближайший паб, чтобы выпить пива, съесть кусок мяса и пирог с ливером, но Кейт запретила мне. Ужасно!

— Ты такая счастливая. У тебя есть Майк и дети. Ты столького добилась на работе. И Майк, — продолжила она, стараясь не встречаться со мной взглядом. — Он такой замечательный. Тебе очень повезло с мужем. У меня все еще впереди, но мне уже тридцать четыре, и с каждым годом перемены кажутся менее вероятными. Как я жалею о том, что не вышла замуж, как ты, в двадцать лет!

Помню, тогда она высокомерно полагала, что брак — для простых женщин, а не для тех, которые хотят сделать карьеру. Когда я сказала ей, что мы с Майком решили пожениться, она просто обалдела.

— У меня есть все, что я только могу пожелать, но почему же я без всякой надежды смотрю в будущее, как будто впереди ждет только пустота? Конечно же, выходить замуж немодно, но, должно быть, приятно, когда тебе делают предложение.

В глубине души я думаю, что, если бы Оливер хотел на ней жениться, давно бы сделал предложение (как Майк сделал в свое время мне), а не стал бы ждать пять лет. Ведь на самом деле сразу понятно, хочешь жениться или выходить замуж за человека. Если возникают сомнения, лучше сразу расстаться и попытать счастья в другом месте. Он и так прекрасно живет в мире, который создала Кейт: прекрасный дом, общение с интересными людьми, красивый секс, ради которого она надевает шелковое белье (Майк о таком только мечтает). На нем также лежит налет роскошной жизни: все эти рубашки от Boss, костюмы от Armani, модные туфли и японская спортивная машина, похожая на член. Я не могу себе представить, как он берет на руки маленького испачкавшегося ребенка или выносит мусорные мешки, в которых полно использованных памперсов. Мне кажется, что он из тех мужчин, которые, становясь постарше, начинают играть в гольф и очень щепетильно относятся к соблюдению правил клуба.

В ответ я, конечно же, соврала.

— Мне кажется, что он воспринимает ваши отношения как нечто стабильное и уже устоявшееся. Вы ведь и дом покупали вместе? Может быть, он просто боится сделать тебе предложение, потому что ты всегда была противницей долговременных отношений и говорила, что карьера важнее. Он знает о том, что ты хотела бы завести детей?

— Честно говоря, боюсь обсуждать с ним эту тему. Когда я завожу какой-нибудь серьезный разговор, то чувствую себя такой беспомощной и начинаю нервничать, словно боюсь его потерять. Когда друзья спрашивают нас, не собираемся ли мы пожениться и завести детей, я отшучиваюсь, что у нас еще много времени и что нам и так хорошо вместе. Но время уходит, и не так уж мы с ним счастливы, — ответила она, ковыряясь в салате и вылавливая из него кусочек гренки. — А что если у меня вообще не может быть детей? Я не хочу дожидаться сорока пяти и рожать ребенка из пробирки!

Я попыталась изобразить на лице сочувствие, а не самодовольную гримасу. Дома меня ждет семья. Даже при мысли об этом мне стало тепло и приятно. Вдруг ужасно захотелось перенестись из этой оживленной шикарной столовой с тиснеными обоями и стульями с позолотой в нашу уютную гостиную, где всегда царит беспорядок. Может быть, я не такая стройная и бедра у меня не гладкие, как кожа дельфина, но зато у меня есть семья.

Понедельник, 6 апреля

«Туда стоило поехать хотя бы для того, чтобы снова почувствовать, как приятно возвращаться домой», — размышляла я сегодня по дороге на работу. Возможно, мы напрасно договорились о процедурах на воскресенье, потому что мне к тому моменту уже надоело лежать на узком неудобном диване и чувствовать себя выброшенным на берег китом. Я была готова закричать: «Убирайтесь!», когда очередная Саманта в белом халате подошла ко мне и начала втирать массажный крем. Я не привыкла лежать больше пяти минут. Чувствуя себя не в своей тарелке, хотела только одного — скорее вернуться в реальную жизнь. Этот оздоровительный центр очень похож на сумасшедший дом. Весь персонал в белых халатах, пациенты ходят весь день чуть ли не в ночных сорочках, никаких контактов с внешним миром, выходить нельзя, а главное — неусыпный контроль за тем, что ты ешь. Мысли только об одном — как бы не опоздать на процедуры. Прекрасная подготовка к жизни в доме престарелых.

Кейт отвезла меня домой. По дороге мы вели абсолютно бессвязную беседу, пребывая в оцепенении после всех этих массажей и процедур и преувеличенно весело попрощались.

— Это было просто здорово. Я замечательно провела время. Мы должны выбраться туда еще разок, — сказала Кейт, наклоняясь, чтобы закрыть дверцу машины.

— Да, это было замечательно. Спасибо, что все организовала. Увидимся завтра.

Я почувствовала огромное облегчение, когда Кейт уехала. Ей очень хотелось, чтобы я рассказала о своих проблемах с Майком (все мы любим поплакаться друзьям в жилетку), но я подумала, что это несправедливо по отношению к Майку. Его ведь не было рядом, и он не мог сказать ни слова в свое оправдание. Никогда не испытывала подобного чувства, изливая душу Джилл, потому что Майку наплевать на ее мнение. Но он очень ценит мнение Кейт. И потом, несколько неуместно рассказывать о том, какой он эгоист именно сейчас, когда он так запросто согласился провести все выходные с детьми. Я знаю, что очень разочаровала Кейт, пробормотав что-то вроде: «Ну, он мог бы помогать мне побольше, а вообще у нас все хорошо, просто мне очень тяжело работать и следить за детьми одновременно».

Только теперь, после этих двух дней, проведенных вместе с Кейт, я поняла, насколько мы разные. Все-таки для крепкой дружбы нужно сходство характеров и общность переживаний. Нас ничего не связывает, кроме работы. Возможно, она больше не захочет поехать куда-то со мной. Возможно, я слишком резко сказала, что Оливер — не тот мужчина, за которого следует выходить замуж, и ей стоит бросить его и найти другого для создания семьи. В любом случае, я надеюсь, это не повлияет на нашу дружбу. Она так нужна мне на работе, чтобы противостоять всяким там Джорджиям и Кассандрам. Потребность в друзьях так же естественна, как потребность в еде.

За дверью чувствовался запах жареного мяса и вина. Я съела уже достаточно всяких безжизненных овощей и зелени и теперь была готова убить за любую калорийную еду. На часах — полвосьмого, и я ожидала увидеть Тома и Ребекку бродящими по дому среди разбросанных одежды и игрушек. С ужасом подумала о том, что их нужно купать и укладывать спать. Но в доме было тихо. Из кухни доносилось бульканье готовящейся еды, а из комнаты Ребекки тихое бормотание. Сначала я заглянула к Тому. Он крепко спал под одеялом. Пушистые волосы обрамляли сияющее после ванны лицо. Больше всего на свете я люблю чистых спящих детей. Его одежда была аккуратно сложена на стульчике, а книжки расставлены на полочке.

Войдя на цыпочках в комнату Ребекки, я увидела, что папа с дочкой обнявшись лежат на кровати и хихикают, читая «Винни Пуха». Ребекка тоже была чистая и пушистая. К моему огромному удивлению, ее школьная форма была аккуратно сложена и повешена на спинку кровати.