Собравшиеся снова закивали головами, саркастически улыбаясь. Несомненно, сотни миллионов, уже вложенные в гонку за многие годы, не могли просто так пропасть, исчезнув в никуда.

— Скажу честно, — продолжил выступающий, — нам не раз уже предлагали изменить нынешний маршрут ралли. Если мы сейчас его прервем, объявив победителей досрочно, или же вообще их не объявим, в следующем году трасса гонки минует эти места, пройдя по таким государствам, как Алжир, Нигер и Мали.

Присутствующие удивленно зашумели. Директор ралли поднял руку, призывая к тишине.

— Такой вариант не исключен, господа! Нужно же будет обосновать прекращение гонки требованиями безопасности? А если здесь небезопасно, то в другой раз придется прокладывать трассу уже через другие страны! И что скажет на это наш… наш партнер?

Взоры всех присутствующих снова обратились к принцу Насиру. Далеко не каждый день повелителю страны и царствующему монарху нужно было перед кем-либо отчитываться. Да что там «не каждый день»! Впервые с того момента, когда умер отец принца Насира и он занял трон, ему приходилось выступать в роли оправдывающейся стороны. Раньше такое даже трудно было себе представить. Но что поделать — перенос ралли на территорию других стран стал бы очень большим ударом для его княжества и для него самого. Иногда и короли опускаются на грешную землю, особенно если проблемы на ней выходят из-под их контроля.

— Что ж, уважаемые партнеры! — медленно заговорил принц. — Возможно, это как раз тот случай, когда моральные принципы для меня важнее материальных выгод. И по большому счету это всегда важнее. Земные блага приходят и уходят, оставляя человека то в довольстве, то в нищете. А то, что остается после человека, — самое важное. Этим и надо руководствоваться — честью и порядочностью. Мой отец всегда учил меня, что надо поступать именно так, и я стараюсь следовать этим принципам. Они очень просты, им много веков, но они содержат в себе все нужное. Я не снимаю с себя ответственность за то, что произошло. Все знают, что лично для меня и моей страны значит это ралли. Возможно, что если бы мы сегодня, как ни в чем не бывало, решили бы немедленно продолжить соревнования, наши убытки были бы минимальными. Позволю также напомнить вам и о своем обещании заключить контракт на поставки грузовиков для армии по результатам этого ралли. Если победителя не будет — не будет и контракта. И если хотите проводить в дальнейшем ралли без моего участия — пожалуйста! А теперь я удаляюсь. Продолжайте ужин без меня. Всего хорошего! — с этими словами принц величаво поднялся и направился к дверям.

Провожая взглядами уходившего из кабачка принца, вместе с которым уходила и почти вся охрана, присутствующие поняли, что на заседании случился серьезный скандал. Даже несмотря на то, что восточный правитель в ярости должен был бы выглядеть гораздо эффектнее. Доброта и деликатность принца Насира, ставшие широко известными, делали ему большую честь. Он не кричал, не обвинял никого из находившихся здесь, но суть конфликта от этого не менялась. Принц пока что «держал удар». То, что он оставил последнее слово за своими партнерами, говорило только об одном. Никакого решения, кроме одного — оставить все как есть, — без него принять было невозможно. Поэтому после ухода принца заседание довольно быстро закончилось — никаких новых предложений на нем рассмотрено не было.

После того как заседание и роскошный ужин завершились и все гости и охранники покинули кабачок, человек в пиратской одежде, стоящий за стойкой бара, решил куда-то позвонить. Но почему-то не воспользовался ни находящимся возле него обычным телефоном, ни висящим на поясе мобильным. Выйдя в подсобное помещение, он извлек из невзрачной коробки спутниковый телефонный аппарат и при его помощи соединился со своим собеседником. После чего подробно передал содержание прошедшего заседания внимательно слушающему его помощнику шейха Хамиду Бенкуру.

Хотя научные принципы археологических раскопок и несильно изменились за последние полторы сотни лет, современная археология использует множество самых передовых технологий. Знаменитый Генрих Шлиман, раскопавший в конце девятнадцатого века легендарную древнегреческую Трою, даже в мечтах не смог бы представить себе возможности приборов и устройств, имеющихся на вооружении у археологов в наши дни. Тогда ученые пользовались, по сегодняшним меркам, на удивление примитивными устройствами и инструментами. Но все меняется, и технический прогресс сегодня дает новые возможности ученому, изучающему следы далекого прошлого, спрятанные в земле.

Но любой археолог удивился бы, увидев устройство, сооружением которого занялись Алесь Бартошевич и Богдан Федорчук сразу же после отъезда мадам Жаклин. С помощью портативной сварочной установки они мастерили хитроумный агрегат из стального бидона и автомобильного радиатора. Причем площадку для своих конструкторских работ они выбрали не в самом лагере, а в стороне от него, возле нависшей над пустыней одинокой скалы. Неподалеку, на солнечном месте, в песок была закопана большая пластмассовая бочка, в которой Алесь привез в лагерь засахарившиеся финики. Теперь в ней бурлила буро-коричневая масса, источавшая характерный для алкогольной браги сивушный запах. Похоже было, что археологи смыслят не только в своей специальности, но и еще кое в чем.

— А ты это здорово придумал: кондиционер из нашего домика приспособить для охлаждения! — оживленно сказал Алесь. Он сидел на корточках и изгибал кусок толстой проволоки, которая тоже должна была пойти в дело. — Я-то переживал — как это нам холодильник для конденсации сделать? Иначе наш аппарат только ночью, когда холодно, смог бы работать.

— Ну, думать же нужно! Хотя я в первый раз такую штуку изготавливаю, — Богдан осторожно поднес пламя газосварки к стальной конструкции. — Теоретически, конечно, я знал, как это должно работать. В нашей ситуации ведь что главное — фантазию проявить. Что археология, что другие направления — работают, а главное, развиваются прежде всего на новой, свежей мысли. Так что, как видишь сам, — практически с нуля начал, и вроде бы неплохо.

— А я вот, наоборот, почти что с самого детства этим делом занимаюсь. Наш край — лесной и партизанский. В глухом лесу специальная хатка была построена, — рассказывал Алесь. — Так там, можно сказать, целый винокуренный завод работает еще с довоенных времен. Мой прадед гнал там самогон еще при польской оккупации. А от него дед и батька эстафету приняли.

— Так ты у нас, значит, потомственный самогонщик? — усмехнулся Богдан. — И как это тебя в науку потянуло?

— Пути господни неисповедимы, — развел руками Алесь.

— Ну, а партизаны тоже, наверное, без такого важного продукта в войну не обходились, а? Предприятие работало на полную мощность?

— А как же, — согласился Алесь. — Мне дед рассказывал, что во время хирургических операций самогон давали в качестве наркоза. Ну, вот представь себе — тяжелое ранение, начинается заражение, а потом — гангрена. Надо отрезать, скажем, ногу. А медикаментов соответствующих нет. Вот вливают бедняге пару стаканов первача, и давай его пилой охаживать. В трезвом состоянии человек от боли бы просто умер. А так — ничего, выживали. Такие были времена.