– Говоришь, он постоянно на часы поглядывал?

– Ага, словно боялся куда-то опоздать.

– Так все и было, – кивнул Хоуз. – Он боялся пропустить жертву, которую в итоге застрелил из своего окна. Вот, значит, как он развлекался, дожидаясь окончания концерта. Милейшей души человек, этот мистер Ореккьо.

– Знаете, что я вам еще про него скажу? – промолвила Полли.

– Что?

– Он мне дал просто потрясный герыч. – Лицо девушки приобрело мечтательное выражение, а глаза словно подернулись дымкой. – Лучшее из всего, что я пробовала за всю свою жизнь. Меня вштырило так, что он мог хоть из пушки у себя в комнате палить, я бы все равно ничего не услышала.

* * *

Хоуз методично проверил телефонные справочники по всем районам, но никакого Ореккьо в них не обнаружил – ни Морта, ни Мортона или хотя бы Мортимера. После этого, в четыре часа дня, он связался со справочно-архивным отделом полиции и запросил данные на Ореккьо. Справочно-архивный отдел благодаря системе полной автоматизации не стал тянуть с ответом – Хоуз получил его ровно через десять минут. Ни в одной из полицейских картотек Ореккьо не значился. Вздохнув, детектив направил по телетайпу запрос в Вашингтон, в ФБР. Вдруг в тамошней гигантской базе данных найдется что-нибудь на Ореккьо – либо Морта, либо Мортимера, либо Мортона? Хоуз устроился поудобнее за своим столом, стоявшим в пропахшем краской следственном отделе, и принялся думать, что делать дальше. В этот момент в комнату вошел патрульный Ричард Дженеро – ему хотелось узнать, нужно ли ему идти на судебное слушание по делу одного преступника, которого он задержал вместе с Клингом на прошлой неделе. Дженеро весь день патрулировал улицы, здорово закоченел и потому, получив ответ на свой вопрос, вместо того чтобы удалиться, принялся расхаживать по следственному отделу в надежде, что Хоуз предложит ему кофе. Взгляд Ричарда упал на раскрытый блокнот Хоуза, в котором Коттон в задумчивости накорябал фамилию «Ореккьо», когда звонил в справочно-архивный отдел.

– Еще один уголовник-итальянец, – с понимающим видом кивнул Дженеро.

– С чего ты взял? – поднял на него взгляд Хоуз.

– Раз фамилия заканчивается на «о», значит, точно итальянец, – уверенно проговорил Ричард.

– А как же Монро?

– Больно умный, что ли? – осклабился Дженеро и снова кинул взгляд на имя в блокноте. – Впрочем, должен признать, что для итальянца у этого мужика довольно забавная фамилия.

– И что в ней такого смешного? – пробурчал Хоуз.

– Ухо, – ответил Дженеро.

– Не понял.

– Ухо, – повторил патрульный, – «ореккьо» по-итальянски значит «ухо».

Ага… А слово «морт», имя неизвестного, означает «смерть». И что получается вместе? «Мертвое ухо»? Глухой?

Хоуз выдрал страничку из блокнота, скомкал ее в шарик, швырнул его в мусорное ведро, но промахнулся.

– Что я такого сказал-то? – удивился Дженеро, прекрасно понимая, что теперь ему на чашечку кофе рассчитывать нечего.

Мальчугану, доставившему послание, было лет восемь. Ему велели отнести письмо дежурному сержанту, что он и сделал. Теперь мальчонка стоял посреди следственного отдела в кольце высоченных, казавшихся великанами детективов, смотрел на них снизу вверх огромными, размером с блюдца, глазами, мечтая при этом раствориться в воздухе.

– Кто дал тебе это письмо? – спросил один из полицейских.

– Дяденька в парке.

– Он заплатил тебе за то, чтобы ты его сюда принес?

– Да, – пролепетал мальчонка.

– Сколько?

– Пять долларов.

– Как он выглядел?

– У него были желтые волосы, – выдавил из себя паренек.

– Он был высоким?

– Ага.

– У него был слуховой аппарат?

– Ага, – быстро ответил мальчик и тут же переспросил: – Чего?

– Фигня у него такая в ухе была?

– Ага, – кивнул малец, – была.

Записка гласила: «Внимание! Совершенно новая цена – 50 000 долларов!»

* * *

Детективы ходили вокруг записки на цыпочках, словно перед ними была бомба, готовая взорваться в любую минуту. В руки ее брали только пинцетом, причем предварительно натянув перчатки. Все единогласно решили, что записку следует немедленно отправить в лабораторию на экспертизу. Каждый прочел ее минимум два раза. Каждый внимательно рассмотрел со всех сторон. На записку пришли поглядеть даже несколько патрульных. Данный документ был особо важен. Его изучали как минимум час, прежде чем убрать в целлофановый пакет и отправить в конверте в лабораторию.

Да, как это ни печально признать, но Глухой, по всей видимости, снова пошел на дело. Никто не спорил с очевидным – он требовал пятьдесят тысяч долларов. В противном случае преступник угрожал разделаться с заместителем мэра – в точности так же, как он уже это проделал с распорядителем садово-паркового хозяйства. Увеличение суммы выкупа в десять раз вызвало у детективов восемьдесят седьмого участка взрыв праведного возмущения. Им еще не доводилось сталкиваться со столь дерзким преступником. Да, требованием выкупа дело напоминало похищение, но таковым не являлось. Поскольку никого не похитили, то и выкупать было некого. Нет-нет, тут явно шла речь о вымогательстве. Впрочем, с другой стороны, за все эти годы сыщики имели дело лишь с классическими видами вымогательства, когда речь шла о «требовании передачи чужого имущества или права на имущество, или совершения других действий имущественного характера под угрозой применения насилия». Как правило, «требовали» как раз у того бедолаги, кому и угрожали насилием, однако в данном случае создавалось впечатление, что преступнику вообще неинтересно, кто конкретно внесет нужную сумму, – его волновал лишь сам факт ее получения.

Заплатить деньги мог любой. Любой! Лишь заплати. Ну и как иметь с таким преступником дело? Это же псих! Маньяк.

– Он ненормальный. – Лейтенант Бернс скрестил руки на груди. – Где нам взять пятьдесят тысяч долларов? Он вообще об этом подумал?

– Может, он рассчитывает, что заплатит заместитель мэра, – пожал плечами Карелла. Его только что выписали из больницы. Руки детектива были забинтованы, отчего он немного напоминал боксера, собирающегося вот-вот надеть перчатки и выйти на ринг.

– Тогда какого хрена он не обратился к заму?

– Мы – его посредники, – подумав, ответил Карелла. – Он считает, что если его требование передадут стражи закона, то оно приобретет больший вес.

Бернс внимательно посмотрел на Стивена.

– Ну да, а что тут такого? – кивнул Стив. – А заодно он сводит с нами счеты. Восемь лет назад мы сорвали ему ограбление банка, вот он и точил все это время на нас зуб. А теперь нашел способ расплатиться.