Тоже порываюсь выскочить. Убежать. Закричать. Это мой шанс. Одной рукой тянусь к дверце, второй бью себя. Не могу. Идиотка.

Не потому, что боюсь Громова и его отморозков, а из-за вон того человека. Огромного черного медведя, заслонившего собой меня, лидера и остальных. Постоянно так делает, рискуя собственной жизнью. Подставив перед оперативниками Громова, я подставлю и Замута. Пусть он чертов бандит, но лучше мне придумать способ освобождения иной.

Я знаю, что совершаю ошибку, открываю окно, просираю единственную попытку. Внимательно слушаю.

— Документики готовим. — Мужчина в форме самодовольно приближается к Замуту и таращится. — А хер почему у тебя стоит?

Боженьки. Через легкую ткань штанов я вместе с полицейским замечаю вулкан страсти Чудовища. Внушительно — откровенный.

— Так вас рад видеть командир.

Замут держится привольно. Сказала бы даже нагло. Каждый его жест тверд и уверен. А опер, окруженный свитой автоматчиков, поправляет фуражку, кхыкает и забирает у наемника паспорт.

— Вахид Гасанов? — подозрительно щурится. — Я помню твою рожу. В прошлый раз имя было другое.

— Путаешь, командир.

— Ладно… — Он возвращает документы. — Где же сам Громов? Почему не выходит?

— Устал, мы, знаете ли, с рыбалки едем.

Концентрация напряжения в воздухе граничит с критичной. Оперативник отдает приказ на досмотр. Сижу ни жива ни мертва и только верчусь по сторонам. А сердечко колотится бешено.

Один из Омоновцев распахивая дверь, заглядывает в наш салон.

— Все в порядке девушка?

Он смотрит на меня через узкую щель в балаклаве, но я не вижу мужчину. Забываю, как дышать и словно покрываюсь инеем, ведь за спиной солдата мрачной тенью стоит Чудовище. Неотрывно гипнотизирует, так что у меня гортань сжимается.

— Да… — осипши крякаю и пытаюсь улыбнуться.

Мужчина захлопывает дверь и с автоматом наперевес быстро двигается к остальным. Полицейские заходят в автобусы, но ни один из пассажиров им ничего не расскажет. Никогда. Даже если тот самый автомат приставят к его голове. Возмездие Громова руками Замута намного страшнее любой тюрьмы.

Я вижу, как сам Громов вальяжно покидает свою машину. Лениво о чем-то беседует с оперативником. И я понимаю, что несмотря на погоны, королями положения здесь остаются бандиты. Замут скрещивает руки на груди и ухмыляясь возвращается в кроссовер.

— Нас отпускают?

— Конечно.

Он снова завидит мотор, двигаясь по освобожденной трассе. Я до сих пор под впечатлением и после стресса зависаю в окошко. Пересекаем мост, сворачиваем в частный сектор. Мы подъезжаем к дому и галантности от Замута не жду, поэтому сама выхожу из авто.

Но оказавшись на земле, расстраиваюсь, ведь хмельной дух еще не до конца выветрился. Как под конвоем шатко плетусь на территорию. Чудовище контролирует меня позади, я это кожей чувствую. Телом. Аж лопатки сводит.

Я опять шагаю в неуютную и серую берлогу Замута. Скидываю кроссовки у порога и первым делом спешу на кухню к холодильнику. Достаю запотевшую бутылочку воды. Жадно пью.

— Сушняки давят?

Он снова ругается, кидает ключи от машины на полку.

— Не думала, что так получится…

— А чем вообще думала? Жопкой своей… — он непроизвольно опускает глаза на мои бедра, — мягкой. Зачем ты пошла к Громову?

— Поговорить.

— Глупая!

Чудовище ураганом подлетает ко мне. Кажется, он сорвался. Полиция окончательно испортила его настроение.

Хватает за руку так, что я роняю бутылку.

— Пусти! Куда ты меня тащишь?

Но Замут не отвечает. Он заводит в ванну, припечатывает к стене. Матерится, стягивает с меня футболку. Берется за края штанов, опускает их до самых щиколоток, оставляя меня лишь в белье. Приходится перешагнуть вещь, чтобы не упасть. От рук Чудовища наутро точно синяки останутся, так грубо он еще никогда себя не вел.

— Быстро залезла в джакузи.

— Зачем?!

Отчаянно пищу, но мужчине все равно. Тараном прет на меня и взяв за талию, силой усаживает внутрь. Замута словно коротит, а от его тела исходит разряд тока. С грохотом он хватает лейку и врубает холодную воду. Наставляет ее на меня визжащую, скользящую как таракашка по джакузи. Цепляюсь за борта, чтобы вылезти, но Замут касается ладонью моего лба и толкает обратно. Окатывает с ног до головы водой, сам намокает.

— Для чего тогда похищал? Если я ни на что не годная…

Чудовище замирает и отводит лейку в сторону. Он дышит словно разъяренный бык. Я вижу, как дрожат его руки и напрягается тело.

— Потом скажу.

Меня колотит. Беспомощно барахтаюсь по днищу. Ударяюсь коленками и локтями. Чудовище откидывает лейку, хватает меня за трусы, сам поскальзывается на залитым водой полу, но сохраняет равновесие.

— Очухалась?!

Орет, доставая меня из джакузи. Насквозь мокрая я придерживаюсь за него, стучу зубами. Замут смотрит и проводит руками по моей талии, спускаясь к бедрам.

— Помнишь, я когда-то обещал сделать Это красиво?

Арктический холод в мгновенье сменяется на жар. Пошевелиться не могу, только упираюсь ладонями в грудь наемника.

— Что ты творишь?

— Разведи ноги, не бойся.

Он оттягивает край моих трусов и медленно проникает пальцами между бедер. Спускается по лобку глубже, растирает. Он растирает запретную частичку тела неторопливо. Раскрывает двумя пальцами и осторожно проталкивается внутрь. Теперь коротит меня. Я привстаю на цыпочки, непроизвольно оттопыриваю зад и до судорог напрягаю живот и ноги.

— Приятно?

Строгий тон меняется на лукавое мурчание мне в ухо. Тихое. Только для нас двоих. Замут чувствует отклик тела и блаженно выдыхает.

— Тебе нравится, когда я делаю так?

— Да…

Робко отвечаю. Никогда не ощущала подобного. Невероятная эйфория растекается по венам и да, это чертовски приятно. Я вижу, как возбуждается Замут, утыкаясь в меня членом, пока еще скрытым под штанами. Наемник касается губами моей щеки, пробует на вкус и останавливается. Мы слышим стук в дверь. Громкий, будто всему человечеству грозит конец света и Замут единственный, кто может помочь.

— Хуевый день. — Чудовище отстраняется. — Не одевайся, жди здесь.

Топая по каменной плитке, он летит в прихожую. Ох, и не повезет тому, кто посмел оторвать Замута от лакомки. Я открываю створку и подглядываю в крохотную щель. Чудовище распахивает входную дверь и снова перевоплощается в сурового бойца.

— Бивень, какого хрена не позвонил?

— Не успел, сразу к тебе поехал. Инфу прислали по составленному фотороботу. На!