Отвел взгляд, выключил изображение.

И заметил мигающий значок сообщения от Фокина.

Открыл.

Документы, сканы, выписки… О, а вот и ссылки на статьи в газетах и интернет-изданиях. Семилетней давности.

Начал читать, попутно для удобства выписывая нужную информацию, чтоб потом сложить целую картину происходящего.

И, чем больше читал, тем больше понимал, что мое чутье не обмануло.

И вчера я правильно поступил.

Очень правильно.

Камеры , которые я обнаружила в доме, распределены были грамотно. И, если мне не изменяет чутье, настроены на прямую постоянную трансляцию.

Какой затейник у нас подполковник-то! Ну надо же!

Я бродила по дому, старательно изображая наивняшку, округляя глаза, когда надо, трогая разные интересные предметы декора, заглядывая во все двери.

Ну а что такого?

Сам меня тут оставил. Ни записки, ни сообщения. Запер. Наивный такой, Господи…

Хотя, сомневаюсь, что Максик ему про меня что-то серьезное сказал. Брат у меня ветродуй, но не идиот клинический.

А потому, наверно, подполковник и решил, что нечего беспокоиться.

Ну что может сделать девчонка?

Ничего, господин подполковник. Ну конечно, ничего…

Я походила по дому, не приближаясь благоразумно к системе умного дома, чтоб не палить контору раньше времени.

Потом сделала себе кофе, прикинула, какой ракурс будет наиболее выгодным, и уселась с кружкой перед огромным панорамным окном.

Не забывая красиво выгнуть спинку, приспустить ненарочно ворот халата и иногда показывать голую ножку.

Надеюсь, вид получался достаточно няшный.

Господин подпол, как вам?

Потом я и в самом деле увлеклась видом из окна на заснеженный пруд, чуть было не ставший моей могилой. Бррр… До сих пор, как вспоминала обжигающий холод воды, ужас продирал.

А потом жар, когда про бочку деревянную… И про руки и губы проклятого подпола.

Черт!

Ну вот надо же, а?

Впервые захотела секса, вообще впервые, а он так поступил…

Сволочь высокомерная!

Чем я его не устроила, интересно?

Мысли прыгали совсем не те, что должны бы, и это дополнительно добавляло градус злости.

Я выпила кофе, еще пошарахалась по дому, заглянула в гардеробную, надеясь, может, хоть какие-то женские тряпки обнаружить, но ничего. Совершенно.

Вот куда это годится, скажите пожалуйста?

Уехал, оставил одну в огромном незнакомом доме, так еще и одежды никакой нет!

Конечно, я понимала, что тут моя вина полностью. Не надо было накануне бешеной овцой убегать от него по льду, но черт… Мы не всегда поступаем разумно.

В тот момент это казалось мне единственно верным решением.

Потому что оказаться в замкнутом пространстве наедине с мужчиной для меня уже пять лет… Хотя, какие пять? Все семь! Самый страшный кошмар. Самый ужасный.

Тот, что снится по ночам, поглощая не столько ожиданием боли, хотя и им тоже. Нет, тут погружение в трясину, когда медленно, но неотвратимо. И задыхаешься. Просто с ума сходишь, и этот момент, когда все, когда безвозвратно, ловишь очень отчетливо.

Так вот это ожидание, четкое понимание неотвратимости… Оно и есть самое страшное.

Ночью, перепуганная происходящим , и тем, что нет связи, что одна, что пугающий мрачный мужик рядом, и опять огромный пустой дом… Я не думала. Я просто бежала, куда глаза глядят.

И хорошо, что он догнал.

Хорошо, что вытащил.

Я, в принципе, была бы ему благодарна. Да я и благодарна. Вот только это не отменяет моей злости.

Моей чистой , искрящейся ненависти.

Ну и плюсом идет еще и его бирючество, то, что ни слова в простоте. Словно с женщинами вообще дела не имел никогда.

Я внимательно обследовала его гардеробную. Все мужское. Ни одной женской вещицы. Ни халатика, ни футболочки, ни платьишка домашнего.

Ну вот как быть?

Таскаться в этой огромной плащ-палатке?

Без трусов?

Интересно, у него хватит соображения хотя бы белье мне купить?

И вот еще интересно: то белье, в котором я в озере плавала, где теперь?

Может, его хотя бы постирать можно?

Воодушевленная, я двинулась в сторону сауны, рассчитывая там разыскать следы.

Но ничего, кроме дополнительных горячих картинок, возникших при виде здоровенной бочки, как там ее подполковник называл? Фурако?

Кроме картинок наших веселых плесканий, ничего нового не обнаружила. И вот тут внимание , вопрос: насколько у нас подпол параноик? Я в том смысле, есть ли записи отсюда? Потому что мне прям интересно, кто кого тискал в этой бочке? Я его? Или он меня?

Судя по смутным воспоминаниям, больше похожим на приход от сильнодействующих препаратов, я к нему лезла. А он, молодец такой, останавливал.

А вот потом… Потом, похоже, сам… Или нет?

Черт! Ну вот как в таких условиях чувство собственного достоинства восстанавливать?

И затем, в гостиной… Он ведь первый целовал? Да?

«А потом ты просила», - очень некстати вперся внутренний мерзкий голос.

Я , махнув рукой на поиск нижнего белья, вернулась обратно в гостиную.

Нашла в холодильнике ветчину и сыр, соорудила грандиозный бутер.

Ветчина была не из свинины, но очень вкусная.

Вообще, у него был странный набор продуктов для одинокого мужика. Много зелени, рыба, нежирное отварное мясо, похоже, индейка… Еще какие-то соусы, названия которых я знала, но никогда не применяла в готовке. И не пробовала, несмотря на богатый опыт работы в заведениях общепита. В баре – ряды дорогущих коньяков, виски и еще чего-то из той же оперы. Ве или едва начатое, или вообще запечатанное. Не похоже, что увлекался.

В шкафах рядом с холодильником стояли крупы, бобовые, нут, да еще и нескольких видов, банки со спортивным питанием.

Подпол следил за формой. Ну, это я и так заметила… Очень он следил за формой… И, я думаю, коллеги-женщины на работе у него тоже следили. За его формой.

Конечно, чисто внешне подпол ну очень привлекательный. И целоваться умел. И руки такие… И черт!

Люся! Ты не одурела ли, часом?

Одурела.

Потому что надо злиться и придумывать стратегию дальнейшего поведения.

А я вместо этого про руки залипательные и губы опытные горячего подполковника вспоминаю.