Шрифт:
Интервал:
Закладка:
– Хотеть не вредно, – замечаю я, не понимая, куда он клонит.
– Бизнес, как велосипед, раз сел – надо крутить педали.
– Типа, «шевроле» на велик меняешь. Обращайся.
– Ну, Контуженый, ты классный парень! Давай накатим.
Я поднимаю бокал:
– За вас, за нас и за Донбасс!
Макс согласно кивает. Мы выпиваем. Лупик переходит на шепот:
– Я нашел центровое место для автомойки. На углу Свободы и Крупской. Там старики в хибаре живут. Я подкатывал: уступите землю, не обижу. Они талдычут: доча с Мурманска вернется, новый дом будем ставить.
– Наверное, мало денег предложил.
– Если каждому платить, бизнес не на что мутить! – Макс смеется, придвигается ко мне, кладет руку на плечо: – Ты вояка! Достань автомат, запугай стариков, чтобы землю уступили.
– Отнять хочешь?
– Не-е, подпишу с ними договор, отстегну немного.
– Их участок достанется тебе?
– Ну да.
– А где старики будут жить?
– Пусть катятся к доче! Здесь они без кондея летом парятся, а в Мурманске – море! Факт! – Макс доволен собственной шуткой.
Мне жалко незнакомых стариков, хочется отгородить их от Лупика.
– Сколько ты там ущерб насчитал? Триста? Могу погасить убытки.
– Откуда у тебя бабло, Контуженый?
– Страховка за ранение. – Я приподнимаю подвязанную руку, стучу по голове. – А за смерть еще больше дают.
– И сколько? – интересуется Макс.
Мне его любопытство не нравится. Прощупываю настроение:
– Я заплачу, и между нами ровно? Стариков забудешь?
– Еще чего! Я же сказал, бизнес – велосипед, а падать я не собираюсь.
– Доходчиво.
– Ну так как, берешься? Или мне у Рацкого вышибал долгов позаимствовать.
Я понимаю, что Макс нацелился на участок и не отстанет от стариков в любом случае. Не я, так другой их дожмет. Уж лучше я поговорю, чем вышибалы кредитов. Вспоминаю про пистолет, который припрятала Маша.
– Автомата у меня нет, но ствол имеется. Пистолет Макарова.
– Супер! Реши вопрос, я про ущерб забуду и станем друзьями.
– Как решить?
– Я дам договор. Заставишь подписать. Ну, за успех! – Макс выпивает, не дожидаясь меня. Улыбается, хлопает по плечу: – В случае чего, ты Контуженый, взятки гладки!
– Пиши адрес. У меня башка дырявая.
– По телефону скину.
– Мой телефон сдох.
– Конспирация? Хоть и дырявая, а с хитрецой.
Пока Лупик расслаблен и пишет адрес на салфетке, я перехожу к своей проблеме.
– Мне надо Злате Солнцевой от брата последние слова передать. Скажешь ей?
– Где я ее увижу?
– Не гони! Ты к Злате подкатывал. Она к тебе и ушла. Ее родители так сказали.
– Пересказали! Какой-то сопливый сериал.
– Точно Злата не у тебя? – я спрашиваю и прислушиваюсь к внутренним ощущениям.
– Чтоб я жил с телкой. На хрена? Я живу с деньгами. Приспичит, поманю и получу. А постоянная баба – скучно. И не выгодно!
Лупик посмеивается. Я принимаю от него салфетку с адресом стариков, касаюсь носа. Салфетка чиста, следов крови нет, да и башка не гудит. Разочарованно вздыхаю. Тест показал, что Лупик не врет.
– С кем же Злата укатила?
– У проводницы масса вариантов. Поездила, страну посмотрела, захотела в большой город. Кому-то из ростовских командировочных приглянулась и – тю-тю! Прощай захолустье.
– Думаешь?
– Я думаю о новой автомойке. Когда сделаешь?
– Подготовиться надо.
– Не тяни, Контуженый, а то счетчик включу задним числом. Никакой страховки не хватит. – Макс снова кривится и разливает коньяк. – Мы с тобой такие дела провернем. Факт!
17
Я беру рюкзак с деньгами, полученными за ранение, и иду в «Быстрокредит». На войне деньги не защитят и не помогут, а в мирном городе без них никуда. Даже долги там и там разные. На фронте мы кровью воинский долг исполняем, а здесь банкнотами долги отдаем.
В кабинете директора кредитной конторы за столом восседает знакомая рожа, Олег Рацкий. Хлопаю на стол перед ним две пачки пятитысячных купюр.
– Миллион! Мы в расчете.
Удивление на физиономии Рацкого сменяется кислым недовольством.
– Быстро ты. – Он шелестит купюрами: – Не краденные? Полиция не конфискует?
– Кровью заработал. Военная страховка.
– По чесноку выдали? Не обманули?
– Не меряй по себе.
– Шел бы ты на свою войну, Контуженый, и нам не мешал.
– Ты что несешь, мы за всех воюем.
– За меня не надо, я не просил. – Рацкий смахивает деньги в стол и нехотя кивает: – Садись. Я проценты посчитаю.
– Жмот!
– Бизнесмен, – поправляет Рацкий, но я не вижу принципиальной разницы.
За спиной директора «Быстрокредита» большой сейф, вдоль стены от пола до потолка стеллажи с папками. В каждой чья-то проблема, измеренная в денежных знаках.
Сколько ж бабла он наваривает на чужом горе и глупых амбициях. Кто-то лезет в долги из-за безвыходной ситуации, а кто-то тешит себя новым гаджетом, лишь бы не отставать от подруг. Сжечь бы здесь всё или минометом накрыть. На освобожденных территориях новая жизнь без старых кредитов начинается. Покончим с врагами в Донбассе, займемся внутренними кровопийцами.
Олег Рацкий находит мой кредитный договор, щелкает на калькуляторе, бубнит под нос:
– Сегодняшний день тоже в расчет. Итого… – Жмот-бизнесмен поворачивает ко мне дисплей с итоговыми цифрами: – Это проценты. Божеские.
– А обычно дьявольские? – Я добавляю деньги. – Давай расписку.
Рацкий звонит жене, которая за стенкой обрабатывает очередную просительницу:
– Ольга, наш вип-клиент кредит погасил. Распечатай ему приходник. – Ольга не понимает, о ком речь. Рацкий шипит в трубку, с опаской поглядывая на меня: – Кто-кто, Контуженый.
Заходит Ольга с документами. Высокие каблуки, черная юбка-карандаш, белая блузка, зеленый галстук-платок, алая помада, зализанные волосы, а из-под стильных очков взгляд таков, что если бы им можно было порезать, на моем лице не осталось бы живого места. Она сует мне приходный ордер, а мужу договор на подпись.
Мне ни слова, а мужу нашептывает:
– Как раз сто пятьдесят тысяч надо выдать, тройной тариф. Я возьму из прихода.
Рацкий просматривает новый договор, проценты его устраивают.
– А залог?
Ольга успокаивает мужа:
– Это кассирша из «Магнита». Стабильный заработок. Прижмем – украдет с кассы.
Рацкий одобрительно кивает, подписывает кредитный договор и ставит печать.
Я вижу имя на первой странице – Мария Соболева. Так это же Маша! Она что-то говорила про «Быстрокредит», знала их расписание. Зачем ей занимать под грабительские проценты?
Я выхватываю договор и выбегаю в клиентскую зону.
– Маша, ты здесь?
Из-за матовой перегородки у окошка кассы появляется Маша. Я разъярен:
– Какого черта ты здесь делаешь?
Маша смущена. Мямлит:
– Безвыходная ситуация.
– Вот выход! – Я разрываю договор швыряю клочки в лицо Рацкому. Хватаю Машу за руку: – Идем со мной.
Рацкий вопит в спину:
– Достал ты меня, Контуженый. Сгинь на войне, не мешай бизнесу!
Я знаю,