— Дешево мы тебе обойдемся, — кивнул Кри. — Надо бы еще золота запросить.

— Хватит с вас и еды, — быстро сказал Торфейсон. — Ладно, согласен, — старик протянул руку, и Кри пожал ее.

— Будешь моим должником, — усмехнулся ведьмак.

В доме собиралось все больше мужчин, и начиналась очередная попойка. После заката викинги вывели в зал одну женщину и прибили ее косы к широкой доске. Две по бокам и одну сверху. Вперед вышел слегка пошатывающийся викинг, и ему подали топор.

— Что происходит? — спросил Кри.

— Недавно Герм однопалый объявил, что спал с женой Сигара, — староста кивнул на викинга с топором и поморщился. — Сигар это слышал и в ярости убил Герма. Теперь он должен доказать, что его жена была верна ему. Если она ему верна или неверна, то убийство Герма оправдано. Если неверен он ей, то ему придется уплатить виру, так решил совет.

Кри пожал плечами и покачал головой, но не стал вмешиваться. Сигар, не целясь, размахнулся и бросил топор. На последнем движении он покачнулся, и топор ушел в сторону. Воткнувшись в стену, далеко от женщины. Викинги захохотали над неудачей.

— Что это значит? — спросил с интересом наблюдавший за происходящим Каликорор.

— Проверка на верность жены, — пояснил ему Хьярм. — Ее муж должен, бросив топоры, обрубить ее косы, чтобы доказать, что она ему верна.

— А если у него не получится?

— Если он убьет ее, то она не верна ему. Если промахнется, то он ей неверен, — пояснил Хьярм.

— Понятно, — кивнул жрец. Он с интересом смотрел за действиями северянина. Во второй раз Сигар тщательно прицелился перед броском, и топор задел косу. Викинги отозвались одобрительным ревом. Довольный Сигар отхлебнул еще пива, хотя его шаг и так не отличался твердостью. Он прицелился и бросил топор третий раз. Каликорор улыбнулся и шевельнул пальцами. Топор пролетел через зал, и его лезвие воткнулось в лицо женщины. Жрец увидел, как побледнел Сигар при виде того, во что превратилось лицо его жены. Ее кровь и мозг запачкали пол. Сидевшие в зале северяне пораженно замолчали, никто не ожидал подобного исхода.

— И что она нашла в Груме, урод был, скажу я тебе, — недовольно проворчал Торфейсон. Викинги вынесли на улицу тело женщины, и пир продолжился. Сигар топил свое горе в пиве, а несколько женщин быстро вытерли пол.

— Эй, скальд, спой что-нибудь! — крикнул староста. — А то сидим, как на похоронах.

Вперед вышел длинноволосый молодой северянин, к удивлению Каликорора не носивший бороды. Он настроил свою лютню и подождал, пока северяне замолчат.

— Я спою вам песню о снах Бальдра, — громко сказал он. Каликорору понравился его голос. Звонкий и не хриплый, в отличие от голосов остальных северян. Скальд запел, и викинги с молчанием слушали его песню:

Тогда собрались

Все асы на тинг,

И асиньи все тоже

Сошлись на совет:

О том совещались

Сильные боги,

Отчего сны у Бальдра

Столь зловещи.

Один поднялся,

Древний Гаут,

Седло возложил

На спину Слейпнира;

Оттуда он вниз

В Нифльхель поехал;

Встретил он пса,

Из Хель прибежавшего.

У пса была грудь

Кровью покрыта,

На отца колдовства

Долго он лаял;

И дальше помчался —

Гудела земля —

Один к высокому

Хель жилищу.

На восток от ворот

Выехал Один,

Где, как он ведал,

Вельвы могила.

Заклинанье он начал

И вещую поднял,

Ответила вельва

Мертвою речью:

Что там за воин,

Неведомый мне,

Что в путь повелел мне

Нелегкий отправиться?

Снег заносил меня,

Дождь заливал

И роса покрывала, —

Давно я мертва.

Один сказал:

Имя мне Вегтам,

Я Вальтама сын;

Про Хель мне поведай,

Про мир я поведаю;

Скамьи для кого

Кольчугами устланы,

Золотом пол

Усыпан красиво?

Вельва сказала:

Мед здесь стоит,

Он сварен для Бальдра,

Светлый напиток,

Накрыт он щитом;

Отчаяньем сыны

Асов охвачены.

Больше ни слова

Ты не услышишь.

Один сказал:

Вельва, ответь!

Я спрашивать буду,

Чтоб все мне открылось:

Еще хочу знать,

Кому доведется

Стать Бальдра убийцей,

Кто сына Одина

Смерти предаст.

Вельва сказала:

Хед ввергнет сюда

Дерево славы;

Ему доведется

Стать Бальдра убийцей,

Он сына Одина

Смерти предаст.

Больше ни слова

Ты не услышишь.

Один сказал:

Вельва, ответь!

Я спрашивать буду,

Чтоб все мне открылось:

Еще хочу знать,

Кто за убийство

Хеду отплатит,

Кем на костер

Он будет отправлен.

Вельва сказала:

Ринд в западном доме

Вали родит,

И Одина сын

Начнет поединок,

Рук не омоет,

Волос не причешет,

Пока не убьет

Бальдра убийцу.

Больше ни слова

Ты не услышишь.

Один сказал:

Вельва, ответь!

Я спрашивать буду,

Чтоб все мне открылось:

Еще знать хочу,

Кто эти девы,

Что будут рыдать,

Края покрывал

В небо бросая.

Вельва сказала:

Нет, ты не Вегтам,

Как я считала,

Ты, верно, Один,

Ты древний Гаут!

Один сказал:

Ты же не Вельва,

Провидица вещая,

Ты, верно, мать

Трех великанов!

Вельва сказала:

Домой поезжай!

Гордись своей славой!

Отныне сюда

Никто не придет,

Пока свои узы

Локи не сбросит

И не настанет

Гибель богов!

Скальд замолчал, и викинги отозвались одобрительным ревом. Пир продолжался до поздней ночи. Постепенно северяне начали расходиться по домам, но многие заночевали прямо за столом, где было предоставлено место и Кри с его спутниками.