— Вот только троллей нам не хватало! — отмахнулась Аюна. — Мне все равно, были они в самом деле, или это выдумка, чтобы детей пугать. Главное, сейчас их здесь нет. А если тебе так уж хочется посмотреть на чудовищ — попроси Хайдара, как вернемся, может, пустит на нижние уровни. Там такие твари встречаются, которым даже названий нет.

Затемно в тайге Лиза очутилась впервые. Сначала она была очарована таинственной красотой весенней ночи, неторопливыми разговорами у костра, тем особым уютом, который можно ощутить только после тяжелого дня, когда, наконец, устраиваешься поудобней и отдыхаешь, попивая горячий чай.

Но когда девушки улеглись в большой палатке, где свободно разместились вместе с вещами, и все, кроме нее, заснули, Лиза все ворочалась, вслушивалась в непривычные звуки. Снаружи то что-то шелестело, то скреблось, то поскрипывало — в ночной тишине все становилось отчетливей и громче, слышно было даже, как неподалеку лошадь пощипывает траву.

Конечно, вспомнился тот след у ручья. Напрасно она пыталась успокоить себя тем, что от времянки их отделяет целый день пути. Быть может Аюна права, и их действительно преследовали, но только не гном, потерявший пряжку, а огромный голодный зверь? А сейчас притаился и ждет, чтобы напасть на них спящих?

«Глупости, Аюна опытная охотница, медведя от своего земляка наверное отличила бы. И вообще, не просто так никто, кроме меня, его не боится. Значит, смогут с ним справиться — они же сильные. Или здесь в самом деле медведи на людей не нападают. Точнее, на гномов. Может, это гномы нападают на медведей…»

И вдруг ее размышления прервал донесшийся издалека жуткий вопль. Словно где-то в лесу тонко, с подвыванием, закричал и заплакал ребенок. Лиза почувствовала, как от ужаса зашевелились волосы на голове. Окаменев, она едва дышала, боясь шумнуть и привлечь внимание неведомого монстра, но крик быстро затих и не повторялся.

Зато совсем рядом, возле угла палатки, раздалось громкое шуршание, будто там копошился какой-то зверь. Не в силах больше этого выносить, Лиза потормошила спящую рядом Аяну.

— Что такое? — мгновенно отозвалась та.

— Там кто-то есть! Послушай!

Они замолчали, и через несколько минут шорох повторился.

— Ты чего, это же мышь ходит, — шепнула Аяна и перевернулась на другой бок.

— Какая мышь! Это что-то большое!

— Спи давай. Не съест она тебя.

— Но в лесу кричал кто-то…

— Сова или лисица, — сонно пробормотала Аяна. — Или дерево…

— Дерево?!

Но Аяна не ответила — она мирно посапывала, моментально отключившись. Завидуя ее беспечности, Лиза продолжала маяться, вздрагивая от каждого звука. Она думала, что так и пролежит до самого утра, не сомкнув глаз, но усталость взяла свое. Немного успокоило малодушное осознание того, что лежит она не с края, возле ненадежной тоненькой стенки, и не напротив входа — каким бы образом неведомое чудище ни решило проникнуть в палатку, сначала оно набросится на кого-то другого.

Снились ей деревья. Старые, разлапистые, с кривыми замшелыми ветвями, они бродили вокруг, слепо натыкаясь друг на друга. Иногда на их стволах разверзались жуткие пасти с зубами-щепками, и деревья кричали, гулко и жалобно.

Утром рассказ о ночных страхах Лизы весьма повеселил обеих охотниц.

— Не думала, что ты такая трусишка, прямо как Юмсун, — рассмеялась Аюна. — Говоришь, как ребенок плакал? Это кто-то зайца съел. Они так кричат перед смертью.

— Разве зайцы кричат?

— Еще бы, когда тебя едят, и не так заорешь!

— Не выдумывай лишнего. Если случится что-то, чего стоит бояться, я тебе первой об этом сообщу, — пообещала Аяна. — Хотя ты очень забавно пугаешься.

— Вот только не надо пугать меня нарочно! — воскликнула обиженная Лиза. — Кстати, про какие кричащие деревья ты ночью говорила?

— Чего? Не припомню такого.

— Ночью, когда я спросила, кто вопил в лесу, ты сказала, что сова или дерево.

— Ничего себе фантазия! Я имела в виду, скрипит дерево. Знаешь, иногда на ветру деревья так скрипят, будто стонут.

— Да ну тебя, — Лизе стало стыдно за свою трусость. Подумаешь, крики — в тайге полным-полно всяких животных. При свете дня трудно было поверить, что можно испугаться такой ерунды. — Я о вашем мире ничего не знаю, вдруг тут и вправду говорящие деревья водятся.

— Было бы забавно. Я бы поболтала.

— Тебе лишь бы поболтать, — вмешалась Балсан. — Завтракать идите, все остыло уже.

Вновь собрали лагерь и тронулись в путь. Лиза с удивлением заметила, что стало легче — она начала привыкать. Ноги больше не казались набитыми мокрой ватой, подогнанный как следует рюкзачок не давил и не тер плечи. Она не считала минуты до привала, напротив, ей даже начинало нравиться идти, разговаривая с попутчицами или думая о своем.

После полудня тропа круто повернула в гору, и постепенно лес остался внизу, а перед глазами раскинулся потрясающий вид. Тайга пестрым зеленым ковром стелилась до горной гряды, заслонявшей горизонт. Ветер раскачивал кроны — если долго смотреть, кружилась голова. На пронзительно синем небе клубились облака.

Свернув за уступ, они вышли на узкий карниз вдоль отвесной скалы. Стена темно-серого камня круто вздымалась к небесам, а внизу пенилась и грохотала узкая горная река. Порыв холодного ветра ударил в лицо. Лиза отшатнулась и едва не врезалась в шедшую позади Аяну.

— Смелее, тропа широкая, — подбодрила та, мягко подталкивая в спину.

Из-под копыта лошади, которую она вела под уздцы, выскочил камень и сорвался в пропасть. Шум воды заглушил звук его падения. Тропа убегала вперед, не сворачивая.

— И сколько нам так идти? — спросила Лиза, с опаской поглядывая на край обрыва.

— Недалеко, скоро спустимся на берег. Ну же, не трусь! Тут четверо таких, как ты, поместятся.

Насчет четверых Лиза бы поспорила, но деваться было некуда — не сидеть же на карнизе, дожидаясь, пока экспедиция обратно пойдет. Держась как можно ближе к стене, она зашагала вперед. Если не смотреть по сторонам (особенно вниз), а только под ноги, становилось не так уж и страшно.

Судя по солнцу, опасный участок действительно оказался довольно коротким. Правда, по ощущениям Лизы они шли по обрыву невероятно долго. Когда начался крутой спуск, она была готова пуститься бегом, только бы скорее оказаться внизу, на нормальной, надежной тропе.

Река текла по дну каньона — высокие скалы сжимали ее с обеих сторон, оставив узкую полоску берега. Копыта лошадей гулко цокали, и звук разносился эхом, сливаясь с непрерывным грохотом воды.

— Я знаю хорошее местечко для привала, — сказала Аюна. — Там река петляет, а за утесом можно укрыться так, что издали лагерь не заметишь.