Лидия от неожиданности остановилась.

– Ты не можешь ехать, ни в коем случае.

– Не бойся, я возьму с собой Сьюзен. Ты только объясни мне, что нужно сделать, чтобы забрать оттуда Мэри и ее малыша. Если требуется штраф, можешь вычесть нужную сумму из моего жалованья. – Она подошла к ошеломленной Лидии, взяла ее за руку и отвела обратно к туалетному столику. – Они могут пожить в моей комнате, пока мы подыщем для них что-нибудь более подходящее. Но самое главное – поскорее забрать их оттуда. Срок пребывания в Лондоне истекает в четверг, не так ли? А завтра уже среда. – Тамсин усадила Лидию на стул. Напиши, пожалуйста, что я должна сделать, и завтра утром я приступлю к делу. Где твой блокнот?

– Черт побери, да ты превращаешься в весьма деловое существо! – воскликнула Лидия.

Тем не менее она послушно полезла в карман, и было что-то очень забавное в этом ее подчинении девочке, почти в два раза уступающей ей в размерах и десятью годами – в возрасте.

Лидия быстро нашла блокнот, однако карандаша в кармане не оказалось. Похоже, она уронила его в карете.

– Карандаши в ящичке ночного столика, – сказала она Тамсин.

Девушка тут же нашла, что требовалось.

Лидия взяла карандаш и посмотрела в спокойные глаза своей компаньонки.

– Ты уверена, дорогая?

– Я сумела самостоятельно добраться до Лондона с другого конца Англии, – сказала Тамсин. – А в беду попала из-за плохого зрения. На этот раз обещаю, я ни за что не потеряю свои очки. Возьму Сьюзен в качестве телохранительницы. Я буду счастлива, если удастся, наконец, сделать что-нибудь полезное, – искренне добавила Тамсин.

«Итак, – подумала Лидия, – через шесть дней выяснилось, что Тамсин желает быть полезной. За это время девушка сумела доказать, что далеко не глупа». К сожалению, Лидия о себе ни того ни другого сказать не могла. Она вздохнула и стала писать.

Ранним утром в четверг наемный экипаж увез Адольфуса Креншоу, Мэри Бартлес и маленького Джимми из исправительного дома.

Берти Трент тоже должен был уехать с ними, но он впал в периодически поглощающее его состояние абстракции, а потому стоял неподвижно и что-то бормотал себе под нос.

– Нет. Точно второй Карл. И что-то я должен был сделать с ним, – можно было при желании разобрать. – Только что именно? Вот в чем вопрос.

Внезапно пронзительный женский крик прервал его размышления, он поднял глаза и увидел огромного мастифа, тащившего на поводке миниатюрную женщину в очках. Женщина пыталась остановить собаку. Но с таким же успехом она могла бы останавливать взбесившегося слона. Было очевидно: маленькая женщина с трудом удерживает равновесие и того гляди упадет. Трент поспешил бедняжке на помощь и схватил собаку за ошейник. Чудовище повернулось к нему и зарычало, оскалив зубы.

Берти укоризненно посмотрел на животное.

– Ну и что я такого сделал, что ты хочешь откусить мою руку? Не завтракала сегодня?

– Гр-р-ры, – ответила собака, возвращаясь к девушке.

Берти осторожно выпустил ошейник.

– О, из-за этого, да? Но, поверь, я не хотел сделать ничего плохого ни тебе, ни твоей хозяйке. Это ты, моя милочка, слишком сильно тянула ее, потому что не умеешь рассчитывать свои силы.

Мастифиха перестала рычать, но смотрела на незнакомца настороженно.

Берти, поглядывая на нее примерно с таким же выражением, предъявил ей открытые ладони, ничем не защищенные, если не считать тонких перчаток. Собака понюхала их, что-то проворчала, скорее для себя, чем для окружающих, и села.

Берти поднял взгляд и чуть выше большой головы собаки увидел лицо внимательно наблюдавшей за ним девушки. Через линзы крошечных очков, сидящих на маленьком симпатичном носике, на него смотрела пара огромных карих глаз.

– О, послушайте, ведь это вы, та, которая была тогда на Винегар-Ярд в тот день! – воскликнул он. – Только тогда вы были без очков. Надеюсь, это не из-за той злой бабы. Она не повредила вам глаза?

Прежде чем ответить, девушка несколько секунд растеряно смотрела на него.

– Я близорука, – сказала она наконец. – А без очков я была … э… в прошлый раз, потому что они были сломаны. Мисс Гренвилл оказалась так добра, что починила их. – Девушка вновь ненадолго замолчала, затем продолжила: – Вы, кажется, были там, когда она меня спасла. Ваше лицо сразу показалось мне знакомым, но я не была уверена. Когда я без очков, все вокруг для меня кажется размытым, будто в тумане.

– В таком случае вам следует беречь очки, – одобряюще кивнул Берти. – Вот ведь как интересно, – продолжил он, прямо по поговорке «Помяни черта…». – Я ведь именно о ней думал сейчас. Я видел ее вчера вечером, и она упорно твердила мне о ком-то, только я не могу вспомнить о ком. В голове крутится «Второй Карл», но к чему это, непонятно.

– «Второй Карл»? – девушка посмотрела на него озадаченно.

– Да, не тот, которому отрубили голову, а следующий… Тот, который жил, когда был пожар.

Она еще раз удивленно посмотрела на новознакомца, затем в глазах ее мелькнула догадка.

– А-а, король Карл Второй. Возможно, вы вспомнили о нем, потому что мисс Гренвилл так очаровательна.

– Гав, – подтвердила собака.

Берти, задумавшись, погладил ее по голове.

– Собаку зовут Сьюзен, – сообщила девушка.

Только тут Берти вспомнил о правилах приличия и поспешил представиться. От девушки он, в свою очередь, узнал, что ее зовут мисс Томасина Прайс и что мисс Гренвилл пригласила ее пожить у нее в качестве компаньонки.

Томасина перевела любопытный взгляд на здание за его спиной и нахмурилась.

– Выглядит не слишком гостеприимно, не так ли? – сказала она.

– Менее веселого места мне еще не приходилось видеть, – ответил Берти.

Он подумал, что еще менее весело было внутри этого здания девушке, которой Креншоу сделал ребенка. Берти узнал о ней вчера вечером и, собственно, из-за этого здесь сейчас оказался.

Когда Эйнсвуд ушел, утащив отчаянно сопротивлявшуюся мисс Гренвилл, Берти предожил Креншоу промочить горло в пабе.

– Если на тебя набрасывается женщина, это очень расшатывает нервы, – начал Берти разговор.

Креншоу, нашедший наконец симпатизирующего ему собеседника, рассказал о своих проблемах. Однако Берти, терпеливо все выслушав, вдруг заявил, что факт всегда остается фактом, хочется в него верить или нет. Факт же, по его словам, заключается в том, что есть подозрение, будто Креншоу является отцом незаконнорожденного ребенка. Надо разобраться, а чтобы разобраться, надо увидеть все собственными глазами. Почему бы им не попытаться сделать это?

В результате они отправились этим утром в исправительный дом, где стало ясно: обвинения в адрес Креншоу оказались справедливыми. Креншоу немного повозмущался для приличия, но в конце концов заявил, что позаботится о Мэри и Джимми. Вот так оно все и вышло.